Клинок его Величества - Василий Горъ

Еще несколько мгновений тишины — и еще одна фраза:

— Вы… можете пройти…

Илзе еле слышно фыркнула, ласково провела ладошкой по моей спине, и, не дожидаясь, пока я уберу клинок в ножны, скользнула в освещенный факелами коридор. Я, естественно, рванул следом…

…Короля в кабинете не оказалось — по словам графа Тайзера, возникшего в коридоре буквально через пять минут после нас, его величество находился в покоях королевы. И собирался задержаться у нее до утра!

— Впрочем, если дело не терпит отлагательств, то я могу передать ему, что вы его ждете… — пробормотал граф, увидев, что я нахмурился…

— Будьте так любезны… — учтиво поклонился я. — И передайте ее величеству мои искренние извинения…

Пообещав, что непременно передаст, камерарий его величества сорвался с места, и довольно быстро для своей комплекции скрылся за ближайшим поворотом…

…Вильфорд Бервер вошел в кабинет минут через пятнадцать. И, прикрыв за собой дверь, вопросительно уставился на меня:

— Слушаю!

— Ваше величество! Я практически уверен, что никаких Барсов в Арнорде не было и нет. И что слух об их появлении — это дезинформация, сброшенная нам неким Эльдаром Шарреном, помощником посла Онгарона в Элирее. Кто стоит за этим сбросом, и для чего ему понадобилось нас дезинформировать, я пока не знаю. Но выясню… Надеюсь, к завтрашнему утру…

На виске Вильфорда Бервера запульсировала жилка, а пальцы правой руки обхватили рукоять парадного меча:

— Вот оно как, значит…

— Мы… чего-то не знаем, сир? — взяв меня за руку, спросила Илзе.

— Да, леди! Сегодня ночью из замка Вэлш похитили вашу матушку…

Я непонимающе вытаращил глаза:

— Из нашего замка? Похитили?! Как?!!!

Бервер криво усмехнулся:

— Сегодня утром королева Галиэнна сказалась больной и не вышла к завтраку. Шевалье Рутису, явившемуся ее осмотреть, показалось, что ее голос, раздающийся через дверь, звучит как-то не так. Он тут же отправился к леди Камилле и поделился своими сомнениями. Через некоторое время в покои королевы ворвался десяток воинов. Увы, девушка, выдававшая себя за Галиэнну, успела выбраться в открытое окно и забраться на крышу донжона…

— Ни одна девушка, за исключением Айлинки, не удержится на стене нашего замка и мгновения! — воскликнул я. — Да еще и зимой!

— Как видишь, эта смогла… — угрюмо буркнул король. — А еще она зарубила двоих ваших воинов… Тех, кто первыми взобрался на крышу…

Я заскрипел зубами.

— Увы, взять ее живой не удалось — когда за ними поднялись остальные, девушка была уже мертва… Выпила яд…

— Что за девушка, сир? — сквозь стиснутые зубы процедил я.

— Певичка из труппы Фирола Серебряной Струны… И весьма неплохо подготовленный лазутчик… Увы, догнать труппу не удалось: они выехали из долины еще вечером, совершенно спокойно миновали Каменюгу и пропали где-то в графстве Бэйль…

— Это Ратский, сир! — одновременно воскликнули мы. И одновременно замолчали.

— Теперь и я так думаю… — криво усмехнулся король. Потом посмотрел на мою супругу и вздохнул: — Видимо, ваши возможности, леди Илзе, произвели на него слишком сильное впечатление…

— Теперь так думаете? — уточнил я.

— Ну, до вашего появления я был уверен, что это — дело рук Иаруса Рендарра… Однако сейчас понимаю, что это не так: если бы Фирол работал на Ночной двор Делирии, то должен попытаться бы убрать леди Даржину и Аньянку Нейзер…

Король сделал небольшую паузу, устало потер глаза и добавил:

— Коэлину Рендарру тоже не до нас: сразу после коронации он отдал приказ о передислокации Медведей к северной границе Делирии. По слухам, он собирается начать войну с равсарами…

— Удержать в плену мою мать достаточно сложно… — негромко буркнула Илзе. — Тем более, что, по словам графа Логирда, на днях в Вэлш должны доставить ее старшего сына. В общем, я не удивлюсь, если вскоре она вернется в замок Красной Скалы вместе со своими похитителями…

Вильфорд Рендарр задумчиво посмотрел на нее:

— Если Фирол работает на Тайную канцелярию, то получил подробнейшие инструкции о том, как надо перевозить Видящую…

— Нацепить на голову черный мешок и не давать говорить… — кивнул я. — Мы ему сами и подсказали!

Ноготки жены впились мне в ладонь, и я зажмурился, пытаясь справиться с подступающим бешенством.

— Что ж… Я немедленно напишу письмо Бадинету и потребую от него…

— Не стоит, сир… — забыв о том, что перебиваю сюзерена, рыкнул я. — У нас нет доказательств! Ратский упрется, и… О!!! Кажется, я кое-что придумал…

Три из четырех сине-зеленых платьев, найденных для меня бароном Ларэ, либо слишком выцвели, либо оказались трачены молью. Два из них — так сильно, что расползались от малейшего прикосновения. Зато четвертое, жутко пропахшее лавандой, выглядело именно так, как было надо: правый рукав «украшала» россыпь еле заметных дырочек, шнуровка корсета и кружева отливали зеленью, а фасон вышел из моды еще в те годы, когда Даржину Нейзер только отняли от материнской груди.

Увы, его хозяйка была на голову ниже меня и не обладала ни одной из тех выдающихся достопримечательностей, которые так радуют глаз мужчины. В результате платье обтягивало мои бедра, как перчатка — руку, из-под неплотно сошедшейся шнуровки можно было увидеть кожу спины, а слишком короткий подол позволял всем желающим любоваться моими щиколотками. Еще хуже дело обстояло с декольте: оно приподнимало грудь чуть ли не до подбородка и открывало аж до самых ареол.

«Полюбовавшись» на меня в зеркале, служанка, помогавшая мне одеваться, сокрушенно вздохнула, и, не дожидаясь моего решения, потянула за только что завязанный шнурок.

— Не надо… Оно подходит! — буркнула я. И попросила позвать «его милость…», а самой обождать в коридоре…

…Увидев меня в образе баронессы Рошер, Ронни вытаращил глаза и отрицательно замотал головой:

— Нет! Только не в этом платье! В нем ты… э-э-э…

— Почти голая?

— Ну-у-у… что-то вроде… — смутился он.

— А, поняла: я похожа на продажную женщину! — прочитав в его глазах то, что он постеснялся озвучить, усмехнулась я. Потом изменила посадку головы, выпрямила спину, восторженно захлопала ресницами, а потом «увидела его» и потупила взгляд: — А так?

Муж помрачнел:

— Теперь — точь-в-точь провинциалка, только что въехавшая в столицу и сообразившая, что нравится мужчинам… Но все-таки…

— …это платье открывает слишком многое?

— Да, милая… Я умру от ревности… — честно признался он.

Я подошла к нему вплотную, приподнялась на цыпочки и поцеловала в подбородок: