Твой шёпот в Тумане - Мария Лунёва

Женщина умолкла и зло сжала высушенные временем ладони в кулаки. Я же ждала продолжения. Эта старуха явно хотела выговориться, а я получить ответы на те нескончаемые вопросы, что роились в моей голове.

— Почему он винил вас в смерти новорождённого? Мой братик просто не проснулся поутру, порою такое бывает, — хрипло выдохнула я.

Старуха зашлась лающим кашлем. Было видно, что одной ногой она уже в могиле.

Видимо, мое тело нужно ей было как воздух.

— Нет, — женщина выровняла дыхание и судорожно передёрнула плечами. — В ночь, когда твой младшей сестре положено было родиться, я опоила твою мать и увела её с праздника. Твой отец был занят тобой и сестрой. Они не понял, в какой момент она исчезла. Я успела провести ритуал: ребёнок должен был родиться посвящённым богу Тануку, — карга умолкла, и оглянулась на дверь в сарай, в котором мы находились. Там снаружи залаяла собака.

Я же ждала продолжение рассказа и эта гадюка, что я некогда звала бабушкой, меня не разочаровала.

— Так положено, Томмали, того требуют традиции. Так было всегда! Я столько раз проводила этот ритуал, столько своих детей положила на алтарь, но в этот раз всё пошло по-иному. Великий Танук откликнулся на мой зов: он явил мне свой лик и вдохнул в жертву тьму, но её оказалось так много. Я не удержала силу, она взвилась и расползлась по округе, обращая всё живое в мёртвое. Вся деревня мгновенно полегла. Наш род! Танук разозлился и исчез. Пока я бегала и выясняла, что с жителями деревни, твоя мать ушла. Я потеряла её из виду. Мертвые пошли к деревне, где был праздник. Твой отец быстро сообразил в чём дело. Он был настолько свиреп, а я лишилась божественной поддержки. Но всё поправимо! Все эти годы я пряталась в доме единственных выживших в ту ночь. Вы называли их отшельники. Мы таились, скрывали свои лица. Твой отец слишком поздно понял, где я скрывалась всё это время.

Я слушала эту женщину и понимала, что ничего человеческого в ней уже не осталось. Совсем.

— Вы всё же убили мою мать, — шепнула я потрескавшимися губами.

— Да это была я. Я! Она бродила по лесу и нашла идолов. Эта женщина всегда была умна. Воровское отродье! Она пошла по идолам и напоролась на это место.

Но к счастью, сбежать не успела. Я отвела её в храм и убила. Отомстила ей за всё и схоронила рядом со своим мужем. Ведь это из-за неё он погиб. Жрец просто хотел восстановить справедливость, повлиять на сноху. Привязать дите в утробе к богу. К нашему хранителю. Хотел заставить сына отдать мне дочерей У него осталась бы Лестра, но нет, мой Эсам поднял руку на отца и спалил храм.

— Так вам и надо, — зло выдавила из себя я. — А чтобы папа не понял в чём дело, вещи выкинули в тумане? Как паршивый заяц от собственного сына по кустам бегали.

— Придержи язык, девчонка, — старая карга скривилась. — Хотя поговори напоследок. Чего же не выговорится, да?! Мы ведь с тобой не чужие люди.

— Что вы хотите от меня? — прохрипела я. раздирая слипающиеся от воспаления глаза.

— Не так уж и много — всего лишь твоё тело. Надеюсь, ты уже понесла от того северянина, мне бы понравился такой сын. Хорошая кровь, сильная.

— А не подавитесь?! — бессильно скорее на упрямстве рыкнула я.

— Вот поэтому я провожу ритуал, когда внучкам исполняется шестнадцать. Это прекрасный возраст, когда слово родителя ещё закон, но тело уже созрело, чтобы вместить в себя душу взрослой женщины.

— Моё тело останется моим, ищи себе другое! — я кипела от ярости.

— Искала! Даже с младенцем девчонки хозяина дома отшельников ритуал провести пыталась. Пусть и тело новорождённого, но всё же тело. Куклу заготовила, чтобы лишнюю тьму поглотила. Да, не вышло! Чужая кровь отторгла мою сущность.

Поймать тебя в тумане было очень сложно: дом ваш мой сын и после смерти обезопасил, дошёл-таки до вас, испуская дух. Его проклятая могила не давала мне дотянуться до тебя и до твоих сестёр. Его дух питал вас, хранил! Только после то, как вы ушли, защита ослабла. Ты ведь нашла, что скрывалось в спальне родителей.

Вы разрушили всю защиту и, наконец, я смогла попасть в вашу халупу. Мой сын был сильным жрецом. У меня было много детей, но Эсам затмил всех.

— Мы нашли всё, — глухо выдохнула я, — и следы того, что в доме отшельников родился совсем недавно младенец. Что с ребенком?

Старуха только махнула рукой.

— Да, какая тебе разница. Не выдержал силы тьмы. Вся семья в мертвяков обратилась. Гуроны были в ярости, такое логово испоганили.

В моей душе разгорался страх. Эта женщина с такой лёгкостью рассказывала о том, как сгубила не только младенца, но и всю семью, которая её приютила и прятала столько лет. Это не человек — это грязь. Монстр без души и совести.

— Как вы с ними связались? — прохрипела я. — С гуронами.

— Да, всё так же, набрела на них в тумане. Гуроны абсолютно не чувствуют его магию. А как оказалось, у нас с ними одна цель, — извести твоего мужика и его братца, — бабка пакостно ухмыльнулась. — Малойо всё мне рассказал, что делается в новой деревне. Сильно его ваши варды обидели — его деревню в кладбище обращать. Её, между прочим, его предок закладывал и первым старостой был его дед — главарь банды.

Поднявшись на четвереньки, я с трудом села. Моё состояние было мне непонятно.

Ну не могла я за полдня так разболеться.

— Власть отобрали, — процедила сквозь зубы. — Какие же вы оба мерзкие. Одно хорошо — Эмбер вам не получить.

Бабка, шаркая ногами, обошла меня кругом. Словно падальщиком кружила над жертвой.

— Прибежит, — услышала я от неё. — Слишком она к тебе привязана. Оно и понятно, тьма она к свету тянется, а в тебе его много. Слишком много.

Прикрыв глаза, я вспомнила, что когда-то эту фразу обронил и отец. Но она осталась мне непонятной. А сейчас всё становилось на свои места. Но легче от этого не становилось. Зря отец молчал. Расскажи он всё это нам, предупреди, и мы были бы подготовленными. Но он предпочёл оставить нас в неведенье. Почему?

Может просто не успел или духу не хватило раскрыть, кто он. Желал, чтобы нашу жизнь ничего не омрачало. Берег от всей этой грязи. Любил.

— Что случилось с папой? — прошептала я вопрос одними губами.

Старуха молчала. Подняв на неё взгляд, наконец-то, увидела хоть какие-то эмоции.

Сожаление. Да, и злость.

— Мой сын слишком уверовал в свои силы. Он был одарён. Да. Магически. Но это не защитило его от ножа. Глупый мальчишка. Он хотел мне отомстить за жену свою горячо любимую, нашел-таки, где я тихарюсь и решил загубить. Да, силёнок не хватило. Я выпила его, — старая ведьма захохотала скрежещем голосом и маска раскаянья слетела с её безумного лица.

— Тварь! — выдохнула я. — Мерзкая скользкая тварь. Правильно от тебя твой бог отвернулся. Правильно он всю вашу деревню загубил.