Твой шёпот в Тумане - Мария Лунёва

— Конечно, ребята, — я тепло улыбнулась. Эти мальчишки были друзьями Эгора, такие же смышлёные и смелые, как и он. — Как всё раздадим и вернёмся на склад, можете взять всё, что захочется, но только в разумных пределах.

— И муку? — тут же уточнил один из них, — И муку, конечно, только давайте уже развезём всё и по домам.

Парни поняли, хмыкнули, да так, что я покраснела. Для них я так и осталась Томма — соседка Эгора. Вартесой они меня звали только в присутствии северян.

Повозка неспешно катилась по улочкам вновь отстроенной деревни. Взор радовали дома с яркими красными крышами, заборы ровненькие, да калитки чудные — с вырезанными узорами. Словно и не наши это Сердвинки. Жалко, что нашу деревню не вернут к жизни. Обидно как-то.

Задумавшись, я снова задремала.

— Томма, вставай давай, приехали уже, — меня грубовато толкнули в бок. Открыв глаза, поняла, что мы уже у складов. Стало стыдно. Ну и работник я. Чего, вообще, ехала, послала бы мальчишек, они и сами справились.

— Ну, так как, муки можно взять? Мамка пирожки с морковкой обещала, если добуду, — парень терпеливо дожидался моего ответа.

— Симо, бери уже, чего хочешь: муки, морковки масла. Заработали, в отличие от меня, — отмахнулась я.

— Так спать-то тоже нужно, — подмигнул второй малец. — Что мы мешки не в состоянии по бабам раскидать.

Я улыбнулась. Вот бы и их в ученики куда пристроить. Хотя тут тоже мужики нужны.

А с этих двоих толк будет.

Поправив на плечах плащ, я слезла с повозки и неспешно пошла в сторону дома.

Вульфрика и Сая не будет до вечера, Эмбер наверняка у Талии опять весь день проведёт. А мне и заняться нечем.

— Томма, — у нашего дома я обнаружила всполошённого Малойо, — хорошо, что ты так рано. Ты только не переживай так сильно. В общем, на старом тракте, тут неподалёку, в повозке раненые.

— Раненые? — не на шутку разволновалась я, — Что случилось?

— Напали на отряд вардов наших. Мужик твой совсем плох, брат его рядом с ним, но сделать ничего не может. Они сюда в деревню не едут, чтобы народ не пугать.

Но я подумал, нехорошо, если помрёт он, а ты с ним и не простишься.

Моё сердце на мгновение перестало биться, в глазах потемнело, а в голове зазвучало его обещание: «Я всегда буду к тебе возвращаться». Пошатнувшись, ухватилась за перила крыльца.

— Они далеко? — не своим голосом шепнула я.

— Нет, — староста покачал головой, — минут пять отсюда. Пойдёшь?

Я слабо кивнула.

— Ну, тогда не будем время терять. Сестры твоей дома нет, я стучал. Пойдём, девочка, я тебя к нему отведу.

Схватив меня под локоток, Малойо быстро повёл в сторону врат. У меня же от ужаса, кажется, совсем рассудок помутился. Если он умрёт? Как мне жить, если он умрёт? Сай, он же такой сильный целитель! Ну, не может он дать погибнуть брату.

Все эти мысли гнали меня вперёд, и теперь, кажется, я тащила старика Малойо к тракту.

— Вартеса, — окликнул меня один из сегодняшних моих утренних помощников, но у меня не хватило сил даже повернуться в его сторону. Там впереди на дороге в повозке умирает мой любимый мужчина.

В этот момент я чётко поняла, что любимый.

Я была готова сама там за него умереть, лишь бы в его глазах не потух огонёк жизни.

Долетев до перекрёстка, я рассеянно покрутилась на месте.

— Куда, Малойо? Куда дальше, миленький?

— Да, никуда, Томма. Пришли, считай, — глухо отозвался староста.

Ничего не поняв, я повернулась к старику. Он странно улыбался, виновато как-то.

— Ничего я, дочка, против тебя не имею. Но муженёк твой не по праву эти земли занял. Наш воровской род всегда тут обитал. Мы жили как жили! По нашим законам вас растили, да так хоронились, что вы и знать, не знали, кто деды ваши. А он, северянин твой, порядки новые привёл. Я староста должен лопатой наравне с остальными мужиками махать. Деревню нашу под кладбище определил. Нет, так дела не делаются. Эту деревню мой дед заложил. Столько сил потрачено, чтобы своё гнездо свить. И на тебе! Теперь это какой-то вардан. Но ничего, изведёт род Танука с гуронами северян, и снова заживём, как раньше — сами себе хозяевами.

У меня от его слов холодок по спине прошёлся.

— Малойо, миленький. ты чего? — я понимала, о чём он говорит, но не могла с ним согласиться. — Они же нас от голода избавили. Они нас кормят, защищают от мёртвых.

— Да, не приди они, и не было бы никаких мёртвых. За ними притащились гуроны эти. Исчезнут северяне и снова тихо станет.

— Тихо?! У меня вся семья в тумане полегла, — во мне просыпался гнев. — Да, соглашусь, — умирали мы тихо!

— Ты не ерепенься. Много ты понимаешь?! Трудные времена всегда были. Ничего, пересидим и снова всё вернётся в прежнее русло.

Ответить я ничего не успела. Позади меня хрустнула ветка. Быстро обернувшись, увидела, как из лесу выходят странные люди. Их лица были разукрашены краской, на теле болтались шкуры животных, служащие им одеждой.

«Гуроны» — поняла я.

Но побежать не успела — голову опалила жгучая боль. Упав на бок, зацепилась взглядом на кусты — там сидели мальчишки. На их лицах застыл ужас.

«Тихо» — шепнула я губами.

Симо слабо кивнул, показывая, что понял меня.

Сознание угасало, когда один из разукрашенных поднял моё тело и взвалил на себя. В живот больно упёрлось острое плечо. Кровь мгновенно прилила к голове, усилив головокружение.

— А со мной что? — голос Малойо казался взволнованным. — Старуха сказала, я усилив головокружение.

— А со мной что? — голос Малойо казался взволнованным. — Старуха сказала, я получу деревню.

— Получишь, — прошипел гурон.

Отряд дикарей двинулся вперёд по дороге. Приподняв голову, глянула на старика, которого всегда безгранично уважала. Ни капли сожаления на его лице. Как плохо я, оказывается, разбираюсь в людях. Невольно перевела взгляд на кусты. Ребят уже не было.

И правильно, засекут и пропадут мальчишки.

За несколько минут, что меня куда-то несли, плечо воина так сильно впилось в мой живот, что меня начало тошнить. Оттого, что свисаю вниз головой, я периодически теряла сознание. Казалось, вся кровь прилила к голове, сделав её невыносимо тяжёлой. Свернув с дороги, гуроны вошли в лес. Со всех сторон к нам поползли щупальца тумана, пугая меня ещё больше.

Хотя куда больше?! Моё сердце и так трепыхалось в ужасе.

Мы углублялись в туман. То тут, то там стали попадаться идолы хашасси и до меня вдруг дошло, что воины идут, ориентируясь на них. Так вот они зачем! Гуроны строго шли от одного идола к другому. Причём у каждого идола дикари останавливались и поворачивали в ту сторону, куда указывал хвост.