Аномалия - Денис Бурмистров

Когда ошейник был готов, Виктор критически осмотрел свое творение. Вышло брутально, особенно кривые стежки толстой лохматой нитью. Но это было еще не все.

Из остатка клапана кобуры Куликов вырезал небольшой прямоугольник. Сложил пополам, сшил по краям. Получился своеобразный карман. Этот карман он пришил поверх ошейника.

Сбруя для почтового кота была готова.

К слову сказать, Виктор не был полностью уверен в успехе своей затеи. Испытывая загадочные свойства кота, он пробовал, вцепившись в шерсть, попасть в мир Киры. Пробовал, обхватив ладонями пушистое пузо, положить кота на колени девушки. Однако все его старания ни к чему не привели – Кира видела кота лишь в момент контакта, но Виктор оставался для нее вне досягаемости.

Тогда-то он и сделал предположение, что, возможно, предмет поменьше и полегче Чудо все же сможет протащить.

Чуду обнова сначала пришлась не по душе. Он заворочался, поддевая ошейник задней лапой, долго тряс головой. С укором смотрел на Виктора и даже отвернулся, сев спиной и демонстративно не откликаясь. В итоге пришлось задабривать хорошим куском тушенки с теплым жирком. Виктору было не жалко, он бы и целую банку вывалил, лишь бы задуманное осуществилось. Осталось дело за малым – написать записку.

Инсайдер и раньше пытался связаться с Кирой посредством записок. Пару раз он вкладывал их в книгу, которую девушка читала, один раз написал послание прямо на обложке. Но все оказалось тщетным – Кира попросту не видела их.

Он долго сидел над клочком бумаги, не решаясь опустить на него карандаш. Наконец, разозлился сам на себя, обозвал трусом и вывел: «Здравствуй. Меня зовут Виктор. Ты меня не знаешь, но я хочу тебе помочь».

И позвал кота.

Кира, как обычно, обрадовалась, увидев полосатого. Вышла ему навстречу, присела на корточки и провела ладонью по голове, шее. Тут ее пальцы наткнулись на самодельный ошейник, она медленно наклонилась, разглядывая его. Вытащила из кармана белеющую записку. Развернула и прочитала.

Виктор следил за происходящим с гулко бухающим сердцем.

Кира, не веря сама себе, перечитала записку, ее пальцы задрожали. Она прижалась спиной к стене, съехала по ней вниз и заплакала, уткнувшись лицом в сложенные на коленях руки.

Куликов стоял над ней, не способный ничем помочь, и лишь шептал: «Ну что ты? Ну зачем? Ну не надо!»

Но когда Кира подняла лицо, дернув рыжими косичками, она улыбалась. Счастливо, радостно. Сквозь текущие слезы ее глаза сияли как солнце в грибной дождь.

Так началось их общение.

Виктор, как мог, обрисовал Кире положение вещей. Девушка относительно спокойно восприняла новости, не стала впадать в панику. Для экономии времени она задавала Виктору вопросы вслух, а уже он отписывал на бумаге ответы.

Они общались с рассвета до заката. В какой-то момент они даже перестали замечать то, что приходится разговаривать таким странным способом. Но, пока кот был доволен, сыт и потому спал то на диване, то на коленях у девушки, все было хорошо. Виктор писал, клал в кармашек, Кира тут же забирала, читала, спрашивала, говорила, отвечала.

Она ничего не знала про катастрофу. Она не знала, сколько лет прошло с того дня, давно сбилась со счета. Она работала младшим научным сотрудником в Институте, в лаборатории теоретической физики по направлению изучения теории суперструн и физических свойств «черных дыр». Ее отец работал в том же Институте, но в другом корпусе, находящемся на территории закрытого объекта Космических Сил. Занимался уже практической физикой, каким-то секретным проектом под патронатом военных. Насколько Кира знала, проект назывался «Контур». Ничего конкретного ей известно не было, но ходили слухи об экспериментах в области изучения гравитационного коллапса. Проще говоря, в небольшом бункере на окраине Города пытались создать миниатюрную «черную дыру».

Эта информация очень заинтересовала Куликова. Примерное местонахождение лаборатории отца Киры совпадало с центром Медузы. Опять же, секретные проекты и непонятная катастрофа вполне соотносились друг с другом. Армия, Космические Силы, ученые, непонятные, необъяснимые явления. Черт возьми, Виктор готов был отдать голову на отсечение, что рассказ Киры и происходящее в Городе взаимосвязаны.

Он попросил у девушки какую-нибудь не очень заумную книгу про «черные дыры». Та достала с полки «Краткую историю времен» Хокинга. Сначала чтение пошло бодро, потом Куликов все же стал «плавать» в обилии новых терминов и понятий. А потом наткнулся на такое, что заставляло его после каждой страницы закуривать и задумчиво смотреть в пространство, напряженно потирая наморщенный лоб.

За несколько дней Куликов осилил книгу, всучил ее Ивану, дав указание прочитать в обязательном порядке такие-то и такие-то главы. Сам же засел за карту Города, скрупулезно делая пометки из своего блокнота.

Конечно, разговорами о физике и Медузе общение Виктора с Кирой не ограничивалось. Они с упоением рассказывали друг другу какие-то эпизоды из жизни, шутили, делились мнением. В условиях постоянно восстанавливающихся предметов проблема с бумагой не стояла, Куликов, не экономя, рвал листы из найденной в квартире общей тетради.

Когда Чудо пропадал на пару дней, шастая где-то по своим кошачьим делам, приходилось общаться с помощью лампы. Кира говорила о чем-то, спрашивала мнение своего невидимого собеседника. Виктор отвечал «да» или «нет», щелкая определенное количество раз выключателем. За неимением иного хватало и этого.

Куликов откровенно любовался девушкой. Иногда, вечерами, он наблюдал за тем, как она, хрупкая и нежная, сидит на диване, подогнув под себя ноги. Настенная лампа превращала ее рыжие волосы в огненный солнечный ореол, хрупкие руки с тонкими пальцами неторопливо перелистывали страницы книги. Красивые глаза, манящие губы, волнительные изгибы тела. Умная, с тонким чувством юмора, добрая. Девушка-мечта. Девушка-призрак.

Виктору приходилось лишь горько жалеть о том, что он не встретил ее до катастрофы. Как бы тогда все сложилось? Как бы изменилась их жизнь?

Девушка вновь стала рисовать. Теперь в ее рисунках было больше света, больше радости. Она нарисовала кота, спящего на подушке. Нарисовала какой-то деревенский пейзаж с прибывающей к полустанку электричкой.

Как-то, в очередной раз разглядывая ее альбом, Виктор заметил незавершенный рисунок, общий набросок мужского силуэта на фоне входной двери, из которой изливается свет. Кира сказала, что таким он ей приснился.

Больше всего на свете Виктор желал, чтобы это перестало быть просто сном.

А потом пришел Ниндзя.

Тренькнула нить сигнализации с нанизанными на нее колокольчиками. Банальная, самая простая охранная система, которой опутал свой новый дом Куликов, работала исправно. Впрочем, с Ниндзя все было по-иному, он специально дергал три раза нить, чтобы предупредить о своем приближении. При желании, он мог бы этого и не делать, попросту обойдя все хитрые приспособления Виктора.