Лисье зеркало - Анна Коэн

Незнакомец подошел к столу и сел, скривившись, будто хромая нога причиняла ему боль.

– Опустите оружие, – будничным и немного усталым тоном произнес он. – Со мной мои люди, а вы прячете стариков и мальца. Не стоит тревожить их.

– Вы блефуете! – громко, но как-то неуверенно сказал Фабиан.

– А ты оглянись. Медленно. – Мужчина подался вперед и темными, почти черными глазами стал наблюдать, как они осматриваются по сторонам.

Первой чужаков заметила Чайка.

– Там, – шепнула она и качнула головой в сторону кулис.

Из полузанавешенного прохода на них смотрело свинцово-блестящее дуло. Луиза присмотрелась и поняла, что в каждой нише, окружавшей сцену, было по вооруженному человеку. Еще четверо неряшливо одетых мужчин приближались со стороны амфитеатра. Их было слишком много, а все пути к отступлению были перекрыты. Олле убрал револьвер за пояс, улыбнулся и шагнул к незнакомцу:

– Признаться, в этот поздний час не ждали мы гостей! Так с кем имею честь? Вам стоит представиться, как и вашим товарищам. В приличном обществе…

– Не кривляйся, – оборвал его мужчина в плаще. – Не люблю.

– Хорошо, – легко согласился Олле и сел за стол напротив него. – Но мы все равно не знакомы. И до сих пор не знаем, что вам нужно. Очевидно, дело серьезное, раз вы не один.

– Разговор к тебе серьезный. Ты же тут главный?

Миннезингер кивнул.

– Ну так вот, главный. Талант у тебя есть, но нюха еще не нажил. Придется учить тебя уму-разуму. Цени, пока живой.

– Кто… живой?

На памяти Луизы это был первый раз, когда Олле запнулся. Но незнакомец на самом деле так действовал на окружающих, что и самоуверенный Фабиан выглядел поджавшим хвост щенком. Нильс же словно увидел призрака и не смел шевельнуться.

– Оба, – после короткой паузы уточнил их гость, извлек из кармана старомодный бархатный кисет и принялся сворачивать самокрутку. – К слову, этой весной мои ребята пытались достать тебя и даже поцарапали. Но ты распорол одному из них глотку, поэтому за тот случай мы в расчете. Так, говоришь, не знаешь меня?

Олле отрицательно помотал головой.

– Глупо. Очень глупо. Нильс, сынок, может, ты ему скажешь, кто навестил вашу богадельню?

– Я не сынок тебе, – тихо, но злобно ответил тот.

– Верно, – согласился мужчина. – Будь ты моим сыном, я бы тебя убил. А так ты расплатился за свои поступки всего лишь клыками.

– Всего лишь свободой, – отозвался Нильс. – Может, шпионка представит ваше высочество?

Все, кроме Олле, обернулись на Луизу, отчего ей тут же стало сложно дышать, вспотела шея и закружилась голова. Ее подозревали в предательстве, а она даже не могла доказать, что это не так.

– Вы про рыжулю? Нет, ее я не знаю. – Мужчина раздраженно махнул рукой, точно отгоняя мошек.

– Я вас знаю. – Чайка сделала шаг вперед. – Вы – Теодор Крысиный король, Худший из худших. Этот город принадлежит вам. – Она опустила голову и смотрела под ноги то ли напуганно, то ли строптиво.

– Много слов. Но самое главное ты сказала. – Он пустил струю дыма прямо в лицо притихшего Миннезингера. – Это мой город. А вы решили творить в нем беспредел. За такое принято наказывать.

Теодор был совершенно спокоен, и не было похоже, что через секунду он подаст сигнал нажать на курки. Но от таких людей – по-настоящему опасных – Луиза не знала, чего ожидать. На ум ей пришел только собственный отец, но между этими двумя было мало общего.

– Я думал, что Крысиный король – это городская легенда. И тот, кто носил это имя, давно мертв. – Олле, казалось, пропустил мимо ушей слова о наказании.

– Это не имя, чучело, это титул, – уточнила Чайка, не поднимая головы.

– Вы недавно крупно пошумели на моих улицах, – продолжил Крысиный король. – И сорвали большой куш. Не вздумайте хитрить – я знаю, сколько вам удалось вынести. Но вы не заплатили за право делать дела. Поэтому за деньгами пришел я сам.

Сложно было сказать, наслаждался ли он страхом, который внушал, но его крошечные черные глаза, теряющиеся в тени лохматых бровей, перебегали с одного побледневшего лица на другое.

– Сколько? – едва слышно спросил Олле. – Сколько мы вам должны?

Теодор откинулся на спинку стула, отчего та жалобно заскрипела, и еще раз затянулся почти дотлевшей самокруткой.

– Когда я только пришел сюда, – наконец заговорил он, – я думал перестрелять вашу компанию без лишних разговоров и забрать всю сумму. Но, – он поднял глаза и осмотрел занавес, – ваше маленькое представление поменяло мои планы. Дело не в жалости, фрекен, не смотрите на меня так. Дело в Краузе.

– Вам нужен Якоб? – Фабиан был действительно удивлен.

– Скорее мне нужно, чтобы его здесь не было. Его нужно отправить в Иберию.

– Но зачем? – решился спросить Олле.

– Объяснять не буду, да и не вашего ума дело, – жестким тоном ответил Теодор. – Мне нужны несколько человек, которые доставят Краузе и передадут надежным людям для последующего употребления. – Тут он почти улыбнулся кривым ртом. – Вы этим и займетесь. В обмен на ваши жизни и на треть добычи из «Эрмелина». Считайте это знаком моего расположения.

– А две трети?..

– Я забираю. Таков закон. Мой закон. И не тебе, сопляк, его нарушать.

Он испытующе глянул на Олле, ожидая, видимо, признаков гнева и непокорства, но тот сидел с лицом гипсовой статуи. Не дождавшись ответа, Крысиный король загасил окурок о стол и продолжил:

– Итак, вы отправляетесь через день. В порту вас будет ждать корабль. Грузовой, так что приятной морской прогулки не ждите. Вас встретят. – Он встал и отошел к краю сцены, глядя в зрительный зал, где сидели, ухмыляясь, его головорезы. – Тогда вы покажете мой знак и отдадите вашего пленника. После этого катитесь на все четыре стороны.

Луиза почувствовала, как вздрогнула Чайка при словах о знаке Короля. Олле также насторожила эта тема.

– О каком знаке идет речь?

– Покажи им, – не оборачиваясь, бросил Теодор.

– Нет. – Нильс упрямо выдвинул вперед челюсть. – Я больше не твой человек и никогда им не буду.

– Но след ты носишь. – Он развернулся и удивительно быстро зашагал к ним, сбившимся в дальнем углу сцены. – Разувайся немедля, пока я не решил, что у тебя осталось слишком много зубов!..

Нильс посмотрел на него с ненавистью, но все же уселся прямо на пол и начал стягивать с левой ноги растоптанный ботинок с высокой шнуровкой. Когда он наконец справился с этим, все увидели, что на его ступне, чуть выше грязных пальцев с неровными ногтями, была бледно-синяя татуировка. Маленькая, не больше спичечного коробка, она напоминала отпечаток лапы какого-то зверя.

– Крысиный след не виден просто так. Но для своих он будет знаком, – глухо произнес Король и зашелся сухим кашлем. – Он должен быть у каждого. Сейчас кольщика со мной нет, но к утру пришлю его сюда. И без глупостей! Если не я до вас доберусь, то полиция заберет со дня на день. – Теодор собрался уходить, считая, что сказал достаточно. – Деньги отдадите ему. – Он указал на одного из бандитов в зале. Глаз того был перевязан красной тряпкой.