Хрупкая женщина - Дороти Кэннелл

Тётушка Сибил отступила назад и с восхищением оглядела своё творение.

– Ну что ещё, желаете узнать, милые мои любители совать свой нос куда не следует? Имеются вопросы? Хорошо. Должна сообщить вам одну вещь. Я противилась вашему переезду сюда, но, как только во мне пробудилась ненависть к Мерлину, интерес к вашим персонам у меня тотчас пропал. Мне некогда было предаваться мелочной зависти. Надеюсь, вы понимаете.

– Конечно, конечно! – с жаром согласились мы с Беном.

– Не хочется, – тётушка Сибил одарила нас добродушной улыбкой, – чтобы вы подумали, будто я убиваю вас из личной неприязни.

Она оставила в покое Мерлина и двинулась на нас, размахивая перед собой лопатой. В следующий миг Бен стремительно нырнул вниз, и лопата плашмя опустилась ему на голову. Старушка залилась весёлым смехом.

– Один готов, один остался! – пропела тётушка Сибил, глядя, как Бен со стоном повалился на пол. – В забавах не замечаешь, как время летит! – она снова шлёпнула Бена лопатой, и он затих.

Краем глаза я увидела, как изваяние дядюшки Мерлина поднимается на ложе из могильного камня.

– Беги, Элли! – проскрипело изваяние.

Тётушка Сибил повернулась, чтобы утихомирить мумифицированного Лазаря. На какое-то время она забыла о моей особе, так что я вполне успела бы выскользнуть из гробницы и позвать на помощь. Но не могла же я допустить, чтобы лопата отделила голову дядюшки Мерлина от окаменелого туловища! Тигрицей метнулась я на спину тётушке. Сколько же в ней было силы! Мы затеяли ожесточённую потасовку, вырывая друг у друга черенок лопаты. Ну почему я не отнеслась всерьёз к предложению Джилл изучить приёмы дзюдо?! Тётушка Сибил явно брала верх. Споткнувшись о бездыханное тело Бена, мы едва не упали. Я чувствовала на себе страдальческий взгляд Мерлина. Мы почти вплотную приблизились к двери, сковав друг друга в отчаянном объятии. Несмотря на возраст и полноту, тётушка Сибил обладала проворством и гибкостью кошки. Долго бы я не продержалась. Ладони мои, сжимавшие рукоять лопаты, стали скользкими, как застывший крем. Хватка моя слабела с каждым мгновением.

Что-то стукнуло меня по затылку. В первую секунду я подумала, что лопата добралась-таки до меня, но потом сообразила, что металлическое лезвие по-прежнему смотрит в сторону двери.

– Не двигаться! – приказал знакомый голос, и я поняла, что удар нанесла открывшаяся внутрь дверь. – Бросьте оружие, а то буду стрелять. Говорю не для красного словца, я к этому не приучена, просто наша школа – лучшая в Англии по стрельбе из лука. Сделать лук из карниза для штор и куска бечёвки – пара пустяков. А вязальные спицы – превосходные стрелы.

– Не будешь ли так любезна сообщить, – пронзительным голосом вопросила я, – в кого из нас ты собираешься стрелять?

– Ни в кого, если будете разумно себя вести. Элли, отодвинься от тёти Сибил.

– Ещё одна любительница вмешиваться, – рявкнула тётушка Сибил вне себя от раздражения. – Я ведь была уверена, что ты сидишь себе в моём подвале, надёжно связанная по рукам и ногам, а ты являешься, как чёрт из табакерки, чтобы опять сунуть нос не в своё дело! Ох… А всё шло так хорошо.

– Для вожатой скаутов, – строго сказала Доркас, – все эти ваши узлы – детские игрушки. Как только действие снотворного прошло, я быстро с ними расправилась. Выбраться через крохотное оконце было несколько посложнее, но я поспела вовремя. А теперь, прошу вас, положите лопату. Вот так. Элли, возьми лопату и откопай дядю Мерлина, а то он уже начал затвердевать.

– Откуда ты знаешь, что это Мерлин, а не Джонас? И что делать с Беном? Он всего лишь случайная жертва, не то что этот хитрый старик, который сам навлёк на свою голову неприятности.

– Если ты действительно любишь Бена, – Доркас пропустила мимо ушей мой первый вопрос, – то предоставь ему лежать без сознания, – расставив ноги, она нацелила стрелу в грудь тёти Сибил. – Стоит ему очнуться, и он сразу же попадёт в объятия адской боли.

– Как ты напоминаешь мне свою бабку! – с отвращением фыркнула тётушка Сибил и повернулась ко мне. – Видишь ли, эта особа – плод нечестивой связи Абигайль с тем художником. Я сразу заприметила сходство – тот же длинный нос, те же выпирающие кости и морковные волосы. Как тебе понравилась моя надпись на холодильнике? Кто Доркас? И чем она прельстила? Мой собственный вариант милого стишка старины Вилли Шекспира. Вот тут-то наша сыщица и догадалась. Она вспомнила про моё увлечение Бардом и тотчас поскакала стучаться в мою дверь, точнее, открыла её запасным ключом, и знаешь, что она обнаружила внутри? Она увидела, что с каминной полки исчезли головы Мерлина, которые стояли там в тот день, когда ты заходила в домик и нашла мою записку. А голов на полке быть попросту не могло, так как ещё неделю назад я измельчила их миксером. Ты хочешь знать, кто это Недрёманное Око? Эта особа – внучка шлюхи и разрушителя семей с детским личиком.

Лук в руке Доркас дрогнул, но она овладела собой.

– Вам не замарать память о бабушке и дедушке вашими гнусными оскорблениями! На свете не было людей чище и честнее!

Тётушка Сибил воспользовалась моментом.

– Правда? – вкрадчиво спросила она. – И как, твоей мамочке нравилось жить незаконнорожденной?

Доркас задохнулась, рука её снова дрогнула. Тётушка Сибил оттолкнула её к стене и проворно выскочила в дверь.

– За ней! – пророкотала Доркас, вскакивая на ноги.

– Я готов, – с энтузиазмом отозвался дядюшка Мерлин из-под цементной корки.

Должно быть, мы являли собой странную троицу, когда мчались по кладбищу: особа с растрёпанными волосами цвета спелой моркови, вооружённая самодельным луком, окаменелый старик и девица, ожесточённо размахивающая лопатой. Лавирую меж надгробиями, все гонятся за уютно-кругленькой престарелой дамой. Не представляю, что бы произошло, не подоспей Избавление в весьма скромном обличье: Фредди и Джилл неслись нам навстречу, ловко перескакивая через надгробия и демонстрируя превосходную олимпийскую форму.

– Не трогай её! – крикнул Фредди подруге по команде. – Старушенция не виновата! С ней это давно, последние лет тридцать.

Позднее Джилл с пеной у рта уверяла, будто успокоила тётушку Сибил с помощью своего нового ненасильственного средства – всепроникающего гипноза. Что правда, то правда: до старушки она не дотрагивалась. Просто подскочила к тётушке Сибил с воздетыми к небу руками, горящими глазами и торчащими во все стороны патлами – точь-в-точь ангел мщения, явившийся прямиком из страны огня и серных озёр. Ну а уж когда ангел исторг дикий вопль: «Смотри мне в глаза!», бедная тётушка Сибил, разумеется, потеряла сознание.

С гнетущим чувством наблюдала я, как бессвязно лопочущую тётушку Сибил заталкивали в карету «скорой помощи», чтобы отвезти в маленькую частную лечебницу, где бедняжке, скорее всего, придётся провести остаток жизни. Преисполненный раскаяния дядюшка Мерлин объявил, что ему предстоит расплачиваться за прошлые грехи, и он станет посещать Сибил каждое воскресенье. Он мог больше не опасаться за свою жизнь, поскольку тётушка Сибил вновь стала маленькой девочкой, живущей с дорогим дядей Артуром. Мерлин Грантэм перестал для неё существовать. И в каком-то смысле она была права.