Книги онлайн и без регистрации » Детективы » Аэроплан для победителя - Дарья Плещеева

Аэроплан для победителя - Дарья Плещеева

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 73 74 75 76 77 78 79 80 81 ... 88
Перейти на страницу:

— Да.

— Нужно этих голубков убрать.

Лабрюйер кивнул.

За годы службы в сыскной полиции ему приходилось иметь дело с разнообразными пропажами, и одна подходящая как раз пришла на ум.

Молодожены подошли, с виду — вроде бы смущаясь, но Лабрюйер помнил: перед ним — молодые артисты.

— Тамарочка, Алеша, вся надежда на вас, — сказал он. — Вы — на велосипедах, перемещаетесь быстро. Поезжайте в Кляйн-Дамменхоф, это — перейдя железную дорогу, прямо, пока не окажетесь на Анненхофской улице. Она, если повернуть налево, упирается в имение Анненхоф. Вы сперва заглянете туда, постучите в ворота. Имение большое, сторож наверняка есть. Скажете ему так: у вас пропала бабушка. Запоминайте, Николев! Старенькая бабушка, у которой совсем нет памяти. Ее не выпускают из дому, потому что она не найдет обратной дороги. Но она как-то убежала, и родня ищет ее по всему Зассенхофу. Кто-то сказал, что старушку вроде бы видели у переезда. Приметы фрау Хаберманн помните?

— Моего роста, волосы седые, носит черную кружевную наколку и поверх нее черную шляпку, а платье… платье темно-коричневое… воротничок связан тамбурным крючком, под горлышко… — стала вспоминать Танюша.

— Прекрасно. Сторож ее, скорее всего, не видел, но вы не уходите, пока не узнаете дорогу к Кляйн-Дамменхофу и Гросс-Дамменхофу. Сперва — Кляйн…

— Почему?

— Чтобы в окрестностях все знали — ночью по всем закоулкам искали пропавшую бабушку. Если вы сразу устремитесь в Гросс-Дамменхоф — это будет подозрительно. Дело очень серьезное, сами знаете.

— А когда найдем? — спросил Николев.

— Первым делом — успокойте ее. Скажите — господин Лабрюйер все понял и на нее не сердится. Скажите — она никогда в жизни больше не увидит Алоиза Дитрихса. И ступайте с ней на станцию Солитюд. Там есть телефонный аппарат, там круглосуточно кто-то дежурит. Сидите и ждите меня, а если случится что-то неожиданное — сразу звоните в Ригу, в сыскную полицию, и господину Линдеру. Сейчас я вам запишу телефонные номера.

В свете станционного фонаря Лабрюйер вырвал из записной книжицы лист и карандашом нацарапал все необходимое.

— Ищите, пока не найдете, — напутствовал Енисеев.

— Мы с женой найдем! — гордо пообещал Алеша. И молодожены, взяв за рули велосипеды, покатили их по деревянной дорожке через рельсы.

— Слава богу… — прошептал Стрельский и перекрестил их силуэты.

— Слава богу, — согласился Енисеев. — Мне сейчас только парочки любопытных младенцев, всюду сующих носы, недоставало. Тем более что один из младенцев вооружен и будет палить куда попало, визжа от восторга.

— Так они целее будут, — подтвердил Лабрюйер.

И тут возникла пауза — та, которую кто-то обязан прервать банальными словами «тихий ангел пролетел».

— Господин Лабрюйер, я вам благодарен за предупреждение, — церемонно произнес Енисеев, — но никак не смею обременять своими заботами. Предлагаю вам с господином Стрельским потихоньку двигаться к Зассенхофу, где есть шанс поймать ормана. Я же пойду на ипподром. Попрошу лишь о двух одолжениях. Если я до полудня завтрашнего дня не телефонирую на дачу, господину Кокшарову, то свяжитесь с господином Кошко и все ему объясните. И также оставьте в зале Маркуса у билетерши записку для господина Отса. Это мой помощник. Если бы я знал, как все обернется, я бы вызвал его сюда…

— Вы в своем уме? — спросил Стрельский. — Может быть, вы рехнулись? Или у вас, как говорит нынешняя циническая молодежь, в голове зонтиком помешали?

— Я должен знать, что происходит на ипподроме. Сволочи засуетились и будут делать решительные шаги. Уничтожение Водолеева — только первый. Опасность грозит нашим авиаторам и инженеру Калепу. Так что, вы уж извините, пойду я. Не поминайте лихом.

Глава тридцать первая

Но далеко Енисеев не ушел. Стрельский, мигом забыв про свои ревматизмы, нагнал его.

— Я, конечно, старый дурак, но я вас не пущу одного, — сказал он. — Вы, может быть, прекрасный стрелок, наездник, автомобиль водите и на яхтах в море выходите, но я артист! Артист, да! Я сыграю любую роль! Вы просто не видели меня на настоящей сцене! А я Отелло играл! Мавра! Я Несчастливцева играл! Я Иоанна Грозного играл!

Тут Стрельский дивно преобразился — сгорбился, выставил вперед и вверх правое плечо, лицо развернул профилем к двум изумленным зрителям и заговорил хрипло и жалостно:

— Острупился мой ум;

Изныло сердце; руки неспособны

Держать бразды; уж за грехи мои

Господь послал поганым одоленье,

Мне ж указал престол мой уступить

Другому; беззакония мои

Песка морского паче: сыроядец —

Мучитель — блудник — церкви оскорбитель —

Долготерпенья Божьего пучину

Последним я злодейством истощил!

Лабрюйер не был чересчур впечатлительным, но от Стрельского повеяло смертным хладом; Енисеев, видно, ощутил то же самое, потому что сказал:

— Бр-р-р!

— Каково? — спросил Стрельский.

— Великолепно. Только публика наша, боюсь, не оценит вашего дарования. Видите ли, там затевается что-то скверное, и мерзавцы, может статься, собрали всех своих клевретов, способных держать оружие. Я не постесняюсь ползти на брюхе по конскому навозу, а вас это смутит, я знаю. Вы артист, вы эстет, и вы даже не представляете себе, кто окопался на этом проклятом ипподроме…

— Их много, говорите? Ну так это же прекрасно. Много — значит, толпа. Толпой управлять легче, чем отдельным человеком, в нее входящим. В толпе можно без труда разбудить простейшие чувства — восторг или страх, — стал объяснять Стрельский. — Особливо если там имеется хоть пара дураков. Ввергни в панику двоих — эта паника всю толпу охватит.

— Господин Гроссмайстер, может, у вас найдутся доводы рассудка? — спросил Енисеев. — Был бы третий велосипед — мы бы послали Самсона Платоновича на помощь милым деткам…

— Самсон Платонович, там действительно опасно, — сказал Лабрюйер. — Там шайка убийц. Я не знаю, что они затеяли, но господину Енисееву можно верить — вам там не место.

— И он пойдет в одиночку против шайки? Не пущу.

— Это уж французская трагедия получается. Наперсник главного героя не пускает его положить душу на алтарь отечества. Самсон Платонович, ей-богу, тут не театр. Я понимаю вашу тоску по благородной роли, но идите лучше на станцию или на переезд, там найдете способ добраться до Майоренхофа или до Риги… Брат Аякс, дайте ему хоть пять рублей на гостиницу! А еще лучше — отвезите его туда… или хоть куда-нибудь!..

Енисеев был нетерпелив. Его уже несло навстречу собственной погибели — а тут, извольте радоваться, на хвосте висит помирающий Иоанн Грозный.

— Не поеду, — уперся старый артист. — Вы один понапрасну погибнете и наших авиаторов не спасете. Господин Лабрюйер!

1 ... 73 74 75 76 77 78 79 80 81 ... 88
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. В коментария нецензурная лексика и оскорбления ЗАПРЕЩЕНЫ! Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?