Самый французский английский король. Жизнь и приключения Эдуарда VII - Стефан Кларк

Прошли еще сутки, и Берти заставил себя провести аудиенцию, но кашель почти не давал ему говорить. Когда врач предложил ему немного отдохнуть, он произнес свою знаменитую фразу: «Я не сдамся. Я буду работать до конца. Какой смысл жить, если нельзя трудиться?»[314].

В последнее утро своей жизни, 6 мая 1910 года, Берти закурил сигару, но обнаружил, что даже это больше не доставляет ему удовольствия, и наконец бросил курить – увы, слишком поздно!

Берти настоял на том, чтобы сидеть в кресле, где ему было легче дышать, и, хотя он всасывал кислород из большой бутыли, на его лице отчетливо проступала синева. Подали обед, но есть Берти не хотелось, и он встал, чтобы пойти поиграть со своими канарейками, которых держал в клетке у окна. Это оказалось слишком тяжелым испытанием, и король рухнул на пол. Отказываясь ложиться в постель, он попросил, чтобы его опять усадили в кресло; он тяжело дышал, пока врачи вводили ему стрихнин, чтобы стимулировать сердечную мышцу, – последняя, и очень рискованная, мера спасения, поскольку передозировка могла привести к асфиксии и смерти.

К этому времени вся семья собралась вокруг Берти, не было только кайзера Вильгельма. Александра раньше срока вернулась из круиза и в порыве великодушия и смирения, столь характерном для нее, несмотря на долгие годы, прожитые в роли обманутой супруги, послала за Алисой Кеппел. Maîtresse en titre навещала Берти накануне и должна была вернуться в пять пополудни, но Александра подумала, что король к тому времени уже может быть без сознания, и попросила ее прийти как можно скорее.

Когда прибыла миссис Кеппел, Александра холодно пожала ей руку, но сказала утешительные слова: «Я уверена, что вы всегда благотворно влияли на него», после чего отошла к окну, чтобы оставить maîtresse en titre наедине с любимым. Но Берти уже был в коме и не узнал Алису, что вызвало у нее истерику, так что пришлось спешно увести ее из комнаты.

Наконец, в одиннадцать вечера, Берти уложили в постель, где он и умер через сорок пять минут; причина – эмфизема легких. Прежде чем окончательно провалиться в забытье, он успел выразить радость от того, что одна из его кобыл, двухлетняя Ведьма Воздуха, в 4.15 пополудни пришла первой на скачках в Кемптон-парке. Берти выдохнул: «Очень рад». История умалчивает, сделал ли король ставку на эту лошадь.

III

За день до похорон, пока покойный государь лежал в гробу в Вестминстер-холле, кайзер Вильгельм едва не спровоцировал бунт. Он решил, что возложит свой венок ровно в 2.45 пополудни, и уведомил об этом всего за час до назначенного времени, распорядившись, чтобы остановили непрерывный поток скорбящих, которые шли проститься со своим королем.

Старый друг Берти, Чарльз Уинн-Каррингтон, в то время лорд великий камергер Англии, отвечал за организацию похорон. Он всерьез опасался, что каприз Вильгельма вызовет народные волнения. В день объявления национального траура скорбная очередь протянулась на километр с лишним вдоль всей набережной. На следующий день она увеличилась вчетверо, люди стояли шеренгами по шесть человек, а в последний день, как раз когда Вильгельм намеревался возложить свой венок, очередь растянулась чуть ли не до самого горизонта.

Уинн-Каррингтон описывал эти толпы в своем дневнике: «Люди терпеливо ждут часами. Сотни человек простояли под дождем всю ночь. Они все идут и идут с шести утра до десяти вечера, тихо и благоговейно, нескончаемым потоком». Но скажи им, что германский император собирается остановить процессию на час, и толпа могла впасть в ярость.

Так что Уинн-Каррингтон разыскал Вильгельма, который спокойно обедал, и предложил ему войти в зал через боковую дверь, чтобы не мешать людскому потоку. Через боковую дверь? Как какой-нибудь разносчик? Вильгельм не обрадовался такому предложению. Даже из преисподней Берти заставлял племянника чувствовать себя неполноценным. Вряд ли будет большим преувеличением сказать, что реакцией (с задержкой) кайзера Вильгельма на это последнее унижение стала, как и предсказывал Берти, мировая война.

День похорон, 20 мая, выдался солнечным, хотя всю ночь шел дождь, промочив до нитки скорбящих граждан, которые стекались в Лондон со всей страны. Среди VIP-гостей были короли Бельгии, Дании, Греции, Болгарии, Норвегии, Португалии и Испании, эрцгерцог Австрии, принц Османской империи, императрица России и десятки принцев и принцесс из небольших европейских государств, таких как Гессен, Ганновер, Шлезвиг-Гольштейн. Большинство из них были родственниками или близкими друзьями Берти. Францию представляли члены двух противоборствующих кланов – республиканцев и роялистов: Стефан Пишон, министр иностранных дел, впоследствии ставший одним из подписантов Версальского договора 1919 года, и Пьер Орлеанский, племянник Генриха, графа Парижского, старинного друга Берти, и внук свергнутого короля Луи-Филиппа.

Когда этот впечатляющий похоронный кортеж собрался в Вестминстере, Вильгельм в последний раз попытался затмить всех и оказаться в центре семейного круга – когда подъехала карета Александры, он, соскочив с коня, открыл перед ней дверцу, поцеловал и помог выйти.

По всему маршруту следования через Лондон к Паддингтонскому вокзалу, откуда гроб с телом должен был отправиться в Виндзор для погребения, люди стояли молча, с непокрытыми головами, почти никто не курил – то ли в знак уважения к скончавшемуся королю, то ли зная, что погубило их государя. Многие клали простые венки прямо на землю вдоль дороги, и всех поразило достойное этого скорбного события спокойствие – ни одному из 6000 полицейских не пришлось прибегать к арестам. Зрители в траурных одеждах были видны в каждом окне, на каждом балконе, они занимали все крыши, откуда открывался вид на длинную похоронную процессию. Гроб с телом Берти сопровождал эскорт моряков – возможно, как посмертное послание кайзеру Вильгельму о том, что Британия намерена властвовать на море даже после того, как ушел ее главный защитник.

Похороны в Виндзоре прошли сумбурно и неорганизованно, что привело бы в ярость Берти, перфекциониста во всем. Не было никакого плана рассадки присутствующих в часовне Святого Георгия, так что службе протокола с появлением более важных гостей приходилось сгонять скорбящих с насиженных мест. Легко представить, с каким злорадством Вильгельм занял свое место в первом ряду.

Новый король Георг V великодушно пригласил на службу Алису Кеппел, и ее тайком провели наверх, в галерею. Он еще раз нарушил протокол, когда позволил своей матери следовать за гробом вдоль прохода, в то время как должен был идти первым, как наследник престола. Но столько десятилетий Александра была вынуждена оставаться на задворках жизни своего мужа, и это был ее день, а потому Георг разрешил ей постоять в одиночестве у гроба, прежде чем тело Берти опустили на дно склепа.

В 11 часов утра Франция тоже прощалась со своим любимым Anglais похоронной службой в англиканской церкви в Париже, на улице Агюссо, всего в двух шагах от любимого отеля Берти «Бристоль». Службу посетили ведущие политики страны – министр иностранных дел Теофиль Делькассе, бывший премьер-министр и будущий военный министр Жорж Клемансо, президент Арман Фальер (с которым Берти не раз встречался), старая гвардия несгибаемых аристократов – друзья Берти, его любовницы, а также политические интриганы, мутящие воду с 1870 года, когда Франция сказала adieu собственному последнему монарху, наставнику Берти, Наполеону III. Это была скорбная церемония. Франция знала, что она потеряла своего самого близкого и самого влиятельного британского союзника за всю историю.