Истинная для древних - Юлия Витальевна Кажанова

К нам подошла медсестра и забрала детей у меня и у Кристиана. Маркус отказался отдавать малышку и ушел следом за врачом. А мы остались у палаты и наблюдали через стекло, как врачи пытались вернуть нам наше солнышко.

Если она умрет, то вслед отправятся ещё две души.

Сколько мы сидим у палаты, не знаю. Мир посерел, звуки стихли. Зверь стонет в груди, как и я. Лена, так ведь нельзя. Ты обещала выжить. Ты нужна детям и нам, вернись.

Одинокая луна светила ярче обычного. Она слышала, как молились пять душ за одну очень дорогую для каждого. Они просили её вернуться и не оставлять их.

Я сидел в детской с Дерриком на руках и пытался его накормить. Имена мы выбрали давно, ещё с Леной.

— Что, не нравится? А это? — ребенок крутился и отворачивался. Мы перепробовали уже с десяток смесей, но дети отвергали всё.

Вальтер тоже отказывался есть и теперь крутился на руках Кристиана.

— Малыш, надо поесть, а то не вырастешь, — вещал ему друг. В принципе, я мог понять малышей: случайно как-то попробовал эту молочку и сам скривился.

— Берите пример с нас, мы уже закончили! — сообщил Маркус, обнимая Софью. Он вообще не спускал её с рук. Для нас она принцесса, для него — королева. Иногда приходилось буквально выгрызать собственную дочь, чтобы подержать её на руках.

Дети растут очень быстро. Несмотря на то, что прошло всего две недели, с виду им дашь минимум полтора месяца.

— Опять не подходит, — устало сказал я, стараясь укачать малыша. Можно было бы отдать их няньке, которую мы нашли, но они истерили у неё на руках и засыпали только у нас. Как и принимали еду. От кормилицы отказались сразу, как только они чуть не искусали её.

— Может, принести? — тихо спросил Маркус, укачивая свое сокровище.

— Неси, — тихо сказал я.

Детям не хватало материнского запаха и тепла. Так сказали врачи после того, как дети отказались спать пару дней подряд. Выход нашла Наталья. Взяла вещи Лены и укутала в них детей. Сразу сработало. Теперь они засыпают в малышкиных футболках и платьях, которые ещё сохранили её запах. Вот и сейчас, стоило принести Ленину футболку и накрыть волчонка, как он ту же заснул.

Как же нам её не хватает! Она бы смогла решить любую проблему.

На шейке каждого волчонка висит кулон с крылышками и поблескивает знакомый камень, напоминая о ней.

— Ты поедешь? — тихо спросил Кристиана, укачивая сына.

— Да, ты справишься? — взглянул на него. Кто бы мог подумать, что в таком суровом волке проснется заботливый и нежный отец.

— Если что, мне поможет Маркус, — улыбнулся он.

— Хорошо, — кивнул ему и переложил Деррика в кроватку. Он так похож на меня. А вот Вальтер — вылитая копия Кристиана, то же лицо и волосы. Даже взгляд вроде ещё детский, но такой проникновенный и жесткий. Наша принцесса очень похожа на Лену. Её золотистые волосы и очаровательная улыбка никого не оставляют равнодушным. Может, поэтому мне тяжело на неё смотреть.

Быстро собрался и пошел к машине. Пора прокатиться. Туда мы ездим каждый день, хоть нам и говорят, что не надо. Но по-другому я просто не могу.

Проезжаю шлагбаум и останавливаюсь у дверей. Охрана пропускает без вопросов. Иду по тихому коридору. Тут мало кого встретишь. Захожу в комнату и сажусь на стул. Просто молча смотрю. Эта больница надолго останется в моей памяти, так как самый счастливый и самый печальный день в жизни произошли именно тут.

Моя малышка лежит неподвижно всё с той же улыбкой, с которой она ушла от нас в тот день. Но самое главное — она дышит! Лена в коме. Врачи объяснили, что организм сам уснул от перегрузки, и, когда всё придет в норму, она должна проснуться. Но когда это произойдет, никто не знал. А так как минуло уже две недели, шансы на её пробуждение становились всё меньше.

Мне даже принесли документы на отключение. Но я был так зол, что чуть не придушил врача. Спасибо охране, которая смогла оттащить меня от него. Больше я его не видел.

— Ну как ты? Ещё не выспалась? — начал нашу беседу. Я всё время говорил с ней, веря, что она слышит меня. — У нас всё хорошо, малыши растут. Только вот опять забраковали очередную смесь, им нужна ты. Малышка, пора просыпаться, ты нужна нам всем. Мы так скучаем! Родная, я люблю тебя! Прошу, услышь и возвращайся. Ты ведь столько боролась за всех, так не оставляй нас. Ты сказала верить в тебя, и я верю. Мы все верим! Я обещаю показать тебе мир. Мы съездим с детьми куда ты захочешь! И даже подругу твою пригласим, чтобы вы с ней поэкстремалили, — взял её хрупкую ладошку в свою. Она была невыносимо холодная.

— Родная, проснись. Посмотри, какие у нас чудесные дети, — достал сотовый. Я каждый день снимаю малышей и показываю ей, чтобы она ничего не пропустила. Пусть слышит их голоса. Может, хоть они достучатся до неё.

Включаю очередное видео, и комната заполняется детским смехом и ворчанием.

— Они растут с каждым днем. Ты же не хочешь всё пропустить? То, что ты выбрала, уже мало, пора проехаться по магазинам.

Склоняю голову к её холодной ладошке и целую. Как же мне не хватает её тепла, нежной улыбки, жарких поцелуев. Мы столько времени потеряли впустую, а надо было всего лишь послушать её. Любимая, вернись!

— Если не успеешь застать их малышами, придется тебе ещё рожать, чтобы посмотреть на это, — пошутил, чтобы как-то поднять настроение себе и ей.

— Только рожать будешь сам, — раздался тихий и такой любимый голос.

— Лена! — не веря, воскликнул я, поднимая голову. На меня смотрели усталые, но такие знакомые глаза. — С возвращением, родная, — прошептал и поцеловал своё сокровище.

— Я долго спала? — прохрипела она.

— Нет, но мы успели очень соскучиться, — улыбнулся ей.

В палату вбежали врачи и сразу стали осматривать её. Теперь всё будет хорошо. Она вернулась, наше солнышко рядом и снова греет. И уж теперь-то я сберегу её.

Звоню Кристиану, чтобы обрадовать. Наконец-то наша семья в сборе.

Когда Лену оставили в покое, я сел рядышком и с нежностью посмотрел на неё. Она справилась. Моя сильная волчица, моя истинная теперь со мной.

— Люблю тебя, — сказал, накрывая нежные губки.

— А я сильнее, — улыбнулась она в ответ.

Эпилог

Прошла неделя с моего пробуждения. Не думала, что всех так перепугаю своим незапланированным сном. Мои любимые были всегда