Собака и волк - Пол Андерсон

До этого они долго тренировались. И затем:

— Смерть варварам! Отомстим же врагам. Победа будет за нами!

Он пошел к палатке за оружием.

II

Галеры бросили якоря. За эту весну скотты часто причаливали к разным берегам, и сейчас корабли их были наполнены добычей. Перед ними расстилалась покрытая галькой прибрежная полоса, которую прилив сделал еще уже. Красновато-коричневый утес нависал над ней, словно крепостная стена. Южный ветер взбивал пену над руинами поселения Призрачной бухты и обрушивал волны на корпуса кораблей. Шлюпки стали перевозить людей на берег. Так как места для причала было мало, шлюпки должны были привязать к галерам. На них остался за капитана Вайл Мак-Карбри.

Зазвенел смех, послышались веселые восклицания. «Слишком громкие, слишком веселые», — подумал Ниалл. Люди не желали думать о предзнаменованиях, связанных с этим мрачным местом. Добычи здесь больше не было — ни золота, ни серебра, ни драгоценных камней, ни замечательного оружия. Надо было крушить все то, что здесь еще оставалось, сворачивать камень за камнем и сбрасывать в океан. Высаживаясь на берег, они уже знали, чего потребует от них король. Надо было сослужить ему службу. Разве не он привел их к богатству и славе? Долго они здесь не пробудут, всего лишь два дня, а потом и домой, где он вознаградит их щедрой рукой — как и подобает королю Темира, — выдаст им часть добычи.

Еще три ночи, и он будет с той, что поет. Если она придет. Он верил в то, что придет. Ведь она обладала предвидением. Погружаясь в глубины и выскакивая на поверхность, она, должно быть, заметила его и следовала за его кораблем. Однажды ночью, когда они были в море, он заметил кое-что… Скоро выйдет луна, и он увидит… что он увидит?

Он почувствовал ужас, смешанный с восторгом. Страх был не за себя. Быть может, сегодня он перейдет границу, разделяющую два мира. Ощущение сродни тому, что испытал он мальчиком, когда впервые готовился познать женщину, или юношей — перед первым боем, или взрослым мужчиной — на корабле, в канун Самайна.[16]В этот раз оно было глубже, чем предыдущие его ощущения, спокойнее, но сильнее. Он не знал, что с ним будет, и это было страшно, и все же он не мог не ждать этой встречи.

— Как долго был я вдали от тебя, — прошептал он, и слова его унес ветер.

Нетерпеливо спрыгнул в первую шлюпку и стоял в ней, выпрямившись во весь свой богатырский рост, пока гребцы Дружно работали веслами. Чтобы ободрить людей (и, как шептал ему внутренний голос, — самого себя), он надел самое лучшее свое облачение — шлем, украшенный золотом, блестел на его волосах, когда-то не уступавших ему блеском. Под порывами ветра хлопал, словно крыльями, семицветный плащ, открывая красную тунику и килт в складку. Сверкали копье и щит из полированной бронзы. Все воины были хорошо снаряжены, но с Ниаллом сравниться не мог никто.

Опасности он не ждал. В прошлом году скотты обнаружили в этих местах галлов, промышлявших для строительства камнем. Часть галлов уничтожили, остальных взяли в рабство. Сами скотты потерь не понесли. Сейчас Ниалл на такое везение не рассчитывал. Ему, в сущности, было все равно. Эту ночь он собирался встретить на берегу. Под луной, в волнах он увидит ее, морскую певицу.

Шельф с приникшими к нему рыбачьими домиками был сильно разрушен. Уходящая вверх тропа едва различима. Ниалл шел впереди. Не уступавший в ловкости солдатам, он прыгал с камня на камень. Вокруг него кружили чайки. Тропа сделала последний оборот, и он оказался на вершине.

Перед ним открылся пустынный мыс. Трава качалась под ветром. Два ряда уходящих на восток гор и долина между ними переливались тысячью оттенков зелени. Напоминаний о живших здесь когда-то людях почти не сохранилось — амфитеатр, несколько строений, почти задушенных бурно разросшейся зеленью, да остатки дороги. Над дальними холмами стояла бледная луна. По небу стремительно бежали облака. Теней не было, потому что солнце спустилось к горизонту. Несмотря на сильный ветер, в воздухе ощущалась сырость.

Ниалл направился к мысу Ванис. Там, возле старинных могил, он и разобьет лагерь. Могил осталось немного. Ничего, его воины завершат разрушение, а потом сломают остовы домов и подожгут. Да и торопиться незачем. Годы и климат, гниющие корни, вандалы, обожающие разрушение, или люди, расчищающие для себя территорию, постепенно сотрут здесь все. А вот Ее лучше не заставлять ждать.

Он слышал, что Ис уничтожили в основном руки смертных. А вот и место, где был город. Он остановился, чтобы посмотреть. Его матросы говорили правду. Обломанные куски стены вставали из воды там, куда нельзя было пробраться даже при отливе, но таких мест становилось все меньше. То, что находилось выше верхней отметки или дальше от берега, подверглось меньшему разрушению, но все же и там снесено было почти все. Люди сносили сооружения, желая добыть камень или надеясь отыскать сокровища. Штормы, более не удерживаемые крепостной стеной, кидали в руины чудовищные волны. Мягкий песчаник вымывался из-под фундамента. Ниалл едва узнал то, что было когда-то Башнями Братьев.

«Это сделал я, — думал он, — я впустил море в Ис.

Я думал тогда, что тут же наступит всему конец и я вернусь домой, осуществив свою месть, а духи Бреккана и погибших здесь солдат успокоятся. Но борьба продолжается. Она не дает мне свободы».

Вдруг он услышал звук горна, слабый да к тому же еще заглушаемый ветром, так что он не сразу поверил своим ушам. Глаза, однако же, подтвердили, что он не ошибся. Из-за амфитеатра появились крошечные фигурки людей, увеличивавшиеся по мере приближения. Заблестело оружие. Из-за домов тоже побежали люди.

Засада.

И солдаты его увидели это, заметались и закричали. Ниалл окинул их взглядом. Да, их меньше, чем требуется. К шлюпкам бежать поздно. Враг будет здесь, прежде чем нескольким солдатам удастся скрыться, и окружит остальных на краю рифа. Ниалл взмахнул копьем, готовясь к бою.

— Оставайтесь на месте, ребята. Будем биться! — крикнул он. Над амфитеатром поднялся дым. Враги зажгли сигнальный огонь.

III

В шести-семи милях от Иса стоявший на вершине горы часовой заметил сигнал. Огонь мог гореть по одной-единственной причине. Часовой со всех ног бросился бежать по тропинке к деревне.

С полдюжины рыбаков ушли в море. До заката они уж точно не вернутся, если не позже. Война там или не война, а жить на что-то надо.

И все же несколько шлюпок оставалось на берегу. В бухточке бросил якорь смэк с нарисованными на черном корпусе глазами, а за ним — великолепный, на взгляд простого люда, торговый корабль.

Подросток кричал и барабанил в двери. Мужчины повыскакивали из домов. Другие поспешили от лодок на берегу, где проводили последние дни в ожидании. Обветренные лица выразили волнение.

— Наконец-то, наконец… это правда? …Лер, возьмешь у меня лучшую часть улова…

— Тихо! — проревел Маэлох. — Мы пойдем посмотрим!