Выслушай меня - Сабин Дюран

Помню, день постепенно переходил в вечер. Джош, надев голубой шлем с динозаврами (на этом настояла Тесса), носился на самокате. Он натянул также недавно купленные Тессой надувные желтые нарукавники – они ему так понравились, что он их практически не снимал. Мы с Тессой шли по тротуару всего в нескольких дюймах друг от друга, но нам казалось, что нас разделяет стена. Большую часть дня я не мог стряхнуть с себя какое-то неприятное оцепенение. Однако, когда мы свернули за угол, я вдруг заметил, что Тесса с любопытством оглядывается вокруг, впитывая красоту летнего дня – зелень травы, легкий шум колеблемых ветром ветвей деревьев. От этого в моей душе снова всколыхнулась волна гнева – меня просто взбесило, что моя неверная жена может вот так спокойно ходить по улице и получать удовольствие от созерцания окрестностей. Наверное, мне подсознательно хотелось, чтобы она сильнее страдала от ощущения собственной вины и от ужаса перед содеянным мною.

Джош ехал на самокате впереди. В то время у него был пунктик – он во что бы то ни стало старался оторваться от нас с Тессой на как можно большее расстояние. Я окликнул его и попросил притормозить, но сын лишь увеличил скорость, громко хихикая и изо всех сил отталкиваясь ногой от тротуара. Тогда я громко потребовал, чтобы он остановился, – наверное, слишком громко и агрессивно. Тесса предупреждающим жестом положила мне руку на плечо. Я почувствовал, что у меня из глаз вот-вот брызнут слезы. Джош все время оглядывался назад и в любой момент мог врезаться в столб, но, ловко маневрируя, раз за разом умудрялся избежать этого. Подкатив к группе людей, стоявших у входа в кафе, он остановился. Затем, отбросив в сторону самокат, он бросился бежать по улице вместе с еще одним мальчишкой. Взрослая компания смотрела на это совершенно спокойно. Я хотел было громко окликнуть сына, но что-то помешало мне это сделать. Остановить детей мы с Тессой были просто не в силах, и потому, не ускоряя шага, подошли к людям, толпившимся на тротуаре. Среди них была и Ясмин.

– А, Маркус, – сказала она и приветственно кивнула. – Привет, Тесса. Какой прекрасный вечер.

Саймон, оказавшийся тут же, с силой хлопнул меня по руке чуть ниже плеча – это было приветствие, которое при желании вполне можно было бы истолковать как нападение. Он громко представил нас с Тессой как «новых соседей» своим друзьям, худощавым и каким-то угловатым мужчине и женщине, приехавшим в гости из другой части Лондона. Они выдали какую-то шутку, я вежливо улыбнулся.

Тесса в течение нескольких минут обменивалась со всей компанией банальностями. Потом Ясмин, которая явно пыталась поймать мой взгляд, взяла меня под руку и отвела в сторонку. Я уже хотел было в предельно вежливых выражениях высказать ей свое возмущение по поводу всего, что она натворила, но она обезоружила меня одной фразой:

– Надеюсь, никаких обид?

– Разумеется, нет, – ответил я и делано улыбнулся, используя навыки, воспитанные во мне моей профессией. – У каждого своя работа.

– Вы просто сами подставились, понимаете. Невозможно было удержаться.

– Понимаю.

– Я очень сожалею по поводу статьи Мауры в «Мейл». Насколько я понимаю, она появилась очень некстати для вас. Но эта практикантка – просто шедевр. Вот ведь мелкая сучка – вы только подумайте! Она в самом деле выглядела на все восемнадцать. Как и многие другие ее ровесницы.

Ясмин улыбалась, но взгляд у нее был настороженный – она явно просчитывала варианты. Я знал, куда она метит. Она постепенно, шаг за шагом, выстраивала ловушку и рассчитывала, что я в нее попаду. Хорошо, что она не знает хотя бы про злополучную фотографию, подумал я. Слава богу, что она не в курсе хотя бы этой новости.

– Строго говоря, я думаю, что мы это заслужили, – сказал я. – В наши дни надо быть крайне осторожным. А мы проявили небрежность и легкомыслие. Что ж, мы усвоили полученный урок.

В глазах Ясмин мелькнуло разочарование. Она ожидала от меня совсем другого – чего-то более материального, дающего больше возможностей за что-либо зацепиться.

– Что ж, выходит… – начала было она, но затем, видимо, уловив что-то в выражении моего лица, решила изменить ход разговора. – Есть какие-нибудь планы на конец уик-энда?

Внезапно я почувствовал, что не могу больше произнести ни слова. У меня сжало горло и защипало в глазах. Между нами вдруг появилась Тесса. Она подхватила с тротуара самокат Джоша и вскинула его на плечо таким образом, что рукоятки его руля нацелились на Ясмин, словно некое оружие.

– Вообще-то, мы в отпуске, – сказала она и положила ладонь на мой локоть. Я не стал протестовать и, более того, прислонился к жене, словно большой пес, выпрашивающий ласку у своего хозяина. – Нам надо собрать и упаковать вещи, так что мы, пожалуй, пойдем.

– Собрались в какое-нибудь симпатичное место? – поинтересовалась Ясмин, цедя слова сквозь зубы, практически не раскрывая рта.

– Да, – ответила Тесса. – В Саффолк. Решили отдохнуть неподалеку от дома. Сейчас такой вариант в тренде.

Тесса позвала Джоша, причем я уловил в ее голосе жесткие нотки, каких не слышал никогда раньше. Затем мы с ней бок о бок двинулись в сторону дома, ее рука продолжала лежать на моем локте.

Мы отправились в путешествие рано утром в воскресенье.

В машине мы все – и я, и Маркус, и Джош – молчали. Мы с Маркусом попросту устали от разговоров. Они исчерпали себя. На нас навалилось тяжелое осознание того, что обсуждение проблемы не решает ее, и от неприятных фактов нам никуда не деться. Я была поражена тем, что мы вообще решили отправиться в отпуск. У меня это вызывало чувство облегчения: все-таки что-то из того, что мы планировали, осуществлялось, становилось реальностью. Когда мы пересекали южную часть Лондона, внутреннее напряжение начало отпускать меня, и я впервые со вторника подумала о Дэйве. Я пыталась вспомнить, что именно, слово в слово, он сказал по поводу Джоша, но эти детали стерлись из моей памяти. Ясно было, что эти слова были продиктованы его горем. Но все это, похоже, закончилось, по крайней мере на какое‐то время. Больше Джепсом никак не давал знать о себе. Чем бы он ни угрожал нам, мы уезжали из Лондона, оставляя все это позади.

Тауэр-бридж оказался закрытым. Прежде чем я успела остановить Маркуса, он свернул в том направлении, которое рекомендовал указатель, и спустя какие-то секунды мы уже застряли в пробке. Она медленно продвигалась в сторону Лондон-бридж, то есть не туда, куда нам было нужно. Мне пришлось сделать над собой усилие, чтобы дышать ровно и не показать своего волнения, когда мы проезжали мимо дома, в котором жил Ричард. Я принялась лихорадочно листать музыкальные файлы в своем телефоне и, найдя детские песенки, включила их. Салон автомобиля наполнили веселые мелодии и радостные голоса в сопровождении тамбуринов и гитар. Когда я снова взглянула в окно, мое сердце все еще колотилось, но мы, к счастью, уже проехали злополучную улицу, так что опасность миновала.

Интересно, догадался ли Маркус, что моим любовником был Ричард? Не выбрал ли он этот маршрут намеренно? Или же он свернул, слепо следуя стрелке указателя, будучи слишком измученным, чтобы о чем-либо думать? После всего случившегося, я обнаружила, что совершенно утратила способность четко понимать, что важно, а что нет, что нужно, а без чего можно обойтись. По этой причине сборы перед поездкой превратились для меня в настоящее испытание, в результате которого я едва не сошла с ума. У меня было несколько списков вещей, которые следовало взять с собой. Я то и дело вычеркивала из них одни позиции – и тут же добавляла другие. Положив раскрытый чемодан посреди нашей с Маркусом спальни, я разложила рядом с ним кипы одежды и без конца перекладывала то одно, то другое с места на место. Нужен ли мне кардиган, который я смогу надевать с этим платьем? Надо ли захватить с собой новые кеды Джоша? Я пыталась предугадать все на свете, но это было невозможно. Погода могла выдаться дождливой, а могла – солнечной. В коттедже, который мы арендовали, могли быть игрушки, причем самые разнообразные – но их могло и не оказаться. Могло случиться так, что мы с Маркусом займемся сексом. А может, и не займемся. Брать или не брать с собой лекарства и зубную нить? А соус гуакамоле? Карты? Пляжные полотенца? Пледы? Резиновые сапоги? Будем ли мы проводить время вместе или порознь? Или вообще кто-нибудь из нас не выдержит и уедет?