Наследники - Татьяна Гуркало

Ларама только хмыкнула. Потом поводила руками и велела:

— Идите, на вас полог неслышимости, но долго он не продержится.

И веревочки Межену пришлось вязать на запястье на ходу, одной рукой и зубами, бодро рыся следом за решительным Ромулом.

Призрачная женщина появилась бесшумно и неожиданно. Стоило моргнуть, как светящаяся фигурка, которой мгновение назад еще не было, уже стояла между девой со-Верто и мужчинами.

— Нехорошо, — громким шепотом произнесла она, разведя руки в стороны, словно собиралась мужчин обнять, всех разом. — Нехорошо таким большим мальчикам обижать девочку, — добавила она чуть громче, а потом запрокинула голову и мерзко расхохоталась.

Ее волосы поднял вверх неощутимый живыми порыв ветра, на мгновенье превратив их в своеобразную корону, юбка широченного древнего платья затрепетала, как флаг, а смех звучал и звучал. И затих мгновенно, а вместе с ним пропал и ветер треплющий волосы и одежду.

— Нехорошо, — омерзительно проскрипела женщина. — Очень нехорошо.

И шагнула вперед.

Воины, хоть были закаленными бойцами и знали, что редкий призрак способен навредить живым, дружно вскочили на ноги. Почему-то эта женщина показалась им тем самым — редким.

Заказчик тоненько пискнул и отскочил. А потом выставил перед собой кинжал, который он считал заговоренным против зла.

Женщина опять рассмеялась и сделала еще шаг вперед.

Похищенная девушка завозилась, как-то странно дергая связанными за спиной руками.

Заказчик начал шептать мантру, отгоняющую силы зла.

А дверь за спинами напряженно замерших воинов тихонько скрипнула, но только один успел на это отреагировать. Второй так и упал, получив в висок рукоятью короткого меча.

Первый отскочил в сторону, успел развернуться и поймать на лезвие изогнутый «пиратский» широкий меч с односторонней заточкой. Владелец этого меча, не будь дурак, тут же попытался зайти слева и уменьшить дистанцию, но был отогнал колющим ударом и шагнул назад.

Воин усмехнулся и сделал шаг за ним. Меч у него был длиннее, руки тоже длиннее, чем у этого коротышки, а это уже преимущество, особенно если его загнать в угол.

Справа коротко полыхнуло, запахло палеными волосами и трясущийся наниматель коротко вскрикнул. Призрачная женщина продолжала то шептать, то хохотать, видимо ничего кроме этого сделать не могла, и отвлекаться на нее не стоило. А девчонка шебаршила в своем углу, вместо того чтобы сидеть тихо, дожидаясь пока все так или иначе закончится.

В угол противник воина загоняться не хотел, умудрился еще и поднырнуть под замах мечом, практически на коленях проскользнуть вперед и оказаться на свободном пространстве, чуть правее лежащего без признаков жизни товарища воина. Зато теперь можно было оглядеть «поле сражения». И увиденное воина вовсе не радовало.

Наниматель как раз попробовал броситься к девчонке, видимо для того, чтобы приставить к ее прелестной шейке кинжал и как в плохом театральном представлении вытребовать для себя свободу. Но к девчонке он не дошел, наткнулся на что-то невидимое, пружинившее и отбросившее его на шаг, а мерзкий призрак опять захохотал.

Пришлось нанимателю коротко кричать не то проклятье, не то волшебные слова и бросать в своего противника что-то мелкое, выуженное из кармана.

Противник отмахнулся пустой рукой. Полыхнуло и опять завоняло паленой шерстью. Потом резко прыгнул вперед, к дрожащему человечку, пытавшемуся сорвать с шеи очередной «убийственный» амулет, развернул рукоятью вперед короткий меч и ударил нанимателя в лоб. Тот даже пискнуть не успел, так и сел, где стоял. И все его защиты не помогли.

— Сдавайся, — предложил воину коротышка, весело улыбнувшись. — Наш император добрый и понимающий.

Добрый и понимающий повернулся, действительно оказавшись императором, и воин, сплюнув, отпустил рукоять меча. Сражаться с императором он точно не собирался, столько ему не заплатили.

Допрос Ромул решил провести прямо в домике, не дожидаясь, пока похитители девиц опомнятся.

Воины ничего скрывать даже не подумали. Признались, что их наняли, провели во дворец, указали на девицу и место засады. А там они поймали, отволокли нанимателю и за дополнительную плату согласились поохранять. Того, что девица чем-то дорога самому императору они не знали, забыли им об этом сообщить. Иначе они либо вообще бы не связывались, либо запросили за работу гораздо больше.

Ромул, дождавшись от Ларамы подтверждения о том, что они не лгут, кивнул. Велел противнику Межена перевязать голову товарищу и пока посидеть в уголке. Что с ними делать теперь он не очень понимал, но отпускать просто так не собирался, еще о помощи призрака расскажут. С другой стороны, могут для чего-то пригодиться, особенно если поклясться на камешке согласятся.

Разговор с нанимателем воинов изначально не пошел. Он почему-то решил, что может угрожать и обещать разное, намекая на своих защитников и покровителей.

Добровольно он что-то рассказывать явно не собирался и Ромул, театрально вздохнув и пробормотав о человеческой глупости, разрешил Лараме заглянуть в голову недоумка. Не тащить же его к палачу.

А недоумок взял и не поверил. И в то, что после такого чтения мыслей у него с головой будет не совсем порядок, потому что Ларама не умеет нежничать, не поверил. И не верил даже в тот момент, когда призрачная женщина подплыла к нему, покачала головой и попросила Межена связать покрепче, чтобы не дергался и не мешал. И когда шут наматывал второй слой веревки, даже усмехался. А вот когда призрак положила ладони ему на голову, заорал, задергался, но было уже поздно.

— Удивительно, — сказала Ларама, когда пленник перестал кричать и дергаться, зато обмяк и стал что-то загадочное мычать. — Просто удивительно. Эти, с позволения, благородные мужи, всего лишь хотят стать основателями новой династии. Спасти империю и стать. Причем, они еще при Малене этого хотели, просто не успели подобраться к нему. А вот когда во дворце начался бардак и передел власти, поняли — время пришло.

— Хм, — отозвался Ромул.

— Это теперь неопасно, — сказала Ларама, брезгливо указав на пленника пальцем. — Ему блоки кто-то ставил, кто-то еще менее умелый, чем я, так что он и без меня начал терять связь с реальностью. А уж когда я их убрала… думаю, он теперь даже своего имени не вспомнит. Всегда говорила, что эти блоки самая глупая защита, редкий мастер сможет их врастить намертво, так, что никто не сдвинет, не разрушит и не перевернет память. Клятвы надежнее. Гораздо надежнее, особенно если амулет сильный и редкий. Но люди почему-то клятв боятся гораздо больше.

Покачивая головой и бормоча о нелепости блоков, Ларама подошла к воинам, легонько к ним прикоснулась, усыпляя. Потом усыпила массировавшую запястье Радду и подозвала к себе поближе Ромуда и Межена.

— Они во дворце сидят, — сказала тихо. — И если вы хотите моего совета, то советую вам их убить. Просто убить и затащить в подвалы, туда, где их никто не найдет. Пускай просто пропадут. У них действительно есть какие-то покровители, не благородные, маги. Да, маги возомнившие, что умеют ставить блоки. Но то, что они этого не умеют, вовсе не значит, что они не умеют чего-то другого. Потому что это существо, — она указала на поскуливавшего пленника, — оно слышало странные разговоры. Подслушивать оно любит на наше счастье. Может, и другие это любят.