Дневник бессмертного - Татьяна Форш

– Я знала! Я предвидела! – хлестнул яростью голос Матери. – Владислав, тебе никогда не исполнить мое условие! Не получится! Ненависть между вашими родами – абсолютна, она не может породить любовь. Лучиан! Вы с Изабеллой нашли правильный выход – полукровки. В результате на свет появились Владислав и Катарина, но! – ты сам не пожелал проверить: истинно ли мое пророчество. Слишком быстро ты осознал угрозу для всей твоей империи, идущую от них. Ты понял: если мое колдовство разрушится, исчезнете и вы! Ты понял, что власть куда важнее смертной жизни, которая очень быстро закончится! – Она подошла к Лучиану. – Но было поздно. Если бы ты послушался меня, как когда-то послушалась твоя сестра, София, то сейчас не было бы этих проблем. Я просила уничтожить Владислава как потенциальную опасность для существования всех нас, но ты стал мягкотелым и сентиментальным от прожитых веков!

– Никакой проблемы нет! – Барон уверенно выдержал ее взгляд. – Эта смертная – не Катарина. Всего лишь ее двойник.

– Всего лишь двойник? – ведьма рассмеялась его словам, словно шутке, и тут же стала серьезной. – Ты даже не понимаешь, что проблема есть, и она куда серьезнее! Я разрываю наш договор. Каким ты был спесивым гордецом без роду и племени, таким и остался! Возвращай Софию сам! Как хочешь и в кого хочешь, а я в это время постараюсь спасти всех нас!

Она что-то пробормотала, и окружавшие нас звери словно отразились в невидимых зеркалах, раздвоились и обрели плоть. В ответ на ее колдовство в углах замка зашевелилась тьма, истинная хозяйка этой мрачной обители, превращаясь в вооруженных черными мечами, одетых в темные кожаные доспехи воинов. Лисы угрожающе оскалились и первыми бросились на своих извечных врагов.

На миг ведьма исчезла и тут же появилась рядом с нами, пригрозив Андрушу:

– Если не хочешь мгновенной смерти себе и своей ненаглядной женушке, лучше отдай девчонку мне.

Тот только крепче прижал меня к себе, огляделся и передернул плечами:

– Забирай. Мне не очень-то хочется уходить в тень из-за смертной. Только поклянись, что выпустишь меня и Веронику невредимыми.

– Ох, ну и мелочные же вы, твари. – Ведьма победно ухмыльнулась. – Клянусь. Мне до вас нет никакого дела. Девушка – вот мой самый ценный приз. Отдай ее, и я никому не причиню вреда.

– Отдай девчонку! Она мне больше не нужна, как не нужна и помощь этой двуличной карги! – Барон угрожающе оплел пальцами рукоять притаившегося на поясе клинка, но пускать его в бой не спешил.

– Договорились! – Андруш вдруг шепнул мне: «Ничего не бойся», присел и, как куклу, швырнул куда-то вверх.

Постанывая от страха, я со всей силы зажмурилась и сжалась в комок в предчувствии падения. Изумленное молчание вдруг взорвалось криками, рычанием, стонами и лязгом мечей. Внезапно мой полет закончился, но не так, как ожидала я. Меня подхватили чьи-то руки, а над ухом раздался горячий шепот:

– А теперь держись крепче!

Я распахнула глаза.

– Влад?!

Его лицо скрывал шевелящийся сумрак, сквозь который лишь угадывались его черты.

Он не ответил. В два шага преодолел расстояние, отделяющее нас от лестницы, и, перепрыгивая через несколько ступенек, бросился наверх, а за нами катились рычание, тявканье, крики.

Выглянув из-за его плеча, я замерла, бессильно глядя на стремительно догоняющую нас серебристую волну. В полумраке лестницы шкуры оборотней светились мягким призрачным светом.

Наконец, ступени остались позади. На втором этаже было гораздо светлее, и я первой заметила темную фигуру, шагнувшую к нам словно из воздуха.

– Это я!

Влад на мгновение остановился.

– Отец Яр?

– В твою комнату! Быстрее. Если я не успею, сделай все сам, – выдохнул священник и шагнул к лестнице, что-то тихо бормоча. Серебристая волна, скуля и лая, влетела на второй этаж лишь мгновением позже и точно влипла в мед. Звери били лапами, тявкали и скулили от бессилья, но продолжали оставаться на том месте, где их настигло колдовство. – Я тоже кое-чему научился, пока был хранителем знаний.

Отец Яр довольно ухмыльнулся, обернулся к нам в ожидании похвалы.

– И насколько это их задержит? – Влад перехватил меня покрепче.

– Ненадолго. Бежим! – очнулся отец Яр и устремился прочь по коридору. За ним, не отставая, бросился Влад.

– Надо забрать бабушку! – задергалась я, едва мы поравнялись с последней дверью.

– Поздно! Колдовство скоро развеется! – выдохнул священник.

– Мари, госпожи Софии уже здесь нет. – Влад, не останавливаясь, лишь сильнее прижал меня к себе и нырнул под каменные своды лестницы, уходившей на третий этаж. Последнее, что я увидела, глотая слезы отчаяния, – белоснежных зверей, отчаянно трясущих головами и делающих первые шаги вслед за нами.

Лестница сделала виток и вывела нас к двери. Влад поставил меня рядом с собой и толкнулся в нее плечом так, что вспугнутое эхо заметалось, гулко отскакивая от стен. Дверь даже не шелохнулась.

– Быстрей. Я задержу их! – Отец Ярослав бросился по ступеням вниз. Рассерженно звякнул клинок, покидая ножны.

Влад вновь обрушился на дверь, еще раз и еще. Где-то внизу раздались приближающееся тявканье и шелест бегущих лап. Я услышала проклятие, сорвавшееся с губ священника, визг раненых зверей и осторожно заглянула в лестничный проем. Широкоплечую фигуру отца Яра захлестнула серебристая волна, и, хоть его меч собирал кровавую дань, все же лисы медленно, ступеньку за ступенькой, заставляли того сдавать свои позиции.

Наконец под напором Влада дверь хрустнула, поддалась и с обреченным скрипом приоткрылась. Священник из последних сил с яростным рычанием атаковал лис, заставив их отступить, попятиться, а сам развернулся и бросился к нам.

Влад втолкнул меня первой, ворвался следом, но споткнулся об обломок колонны и, не удержав равновесия, рухнул на усыпанный истлевшей ветошью пол. В следующее мгновение к нам вломился отец Ярослав и навалился на дверь, но закрыть не успел. Над ним пролетело белоснежное тело. Зверь плавно приземлился на лапы и прямиком бросился к Владу, метя в горло, но тот в последнюю минуту откатился и вскочил. Вжикнул нож, посланный священником, оттолкнул оборотня к стене, где его и упокоил меч Влада.

Отец Ярослав брезгливо пнул подкатившуюся к нему голову зверя и вновь навалился на дверь, с трудом сдерживая напор припозднившейся стаи. Влад бросился к нему. Вдвоем в последнюю минуту они закрыли массивную створку прямо перед носом взбешенных лис, задвинули щеколду и, тяжело дыша, привалились к ней спиной. Священник запрокинул голову и, глядя сквозь бреши в полуразрушенной крыше на усеянное первыми звездочками небо, затянул молитву.

Рядом с ними, здесь, практически без шанса на спасение, я впервые почувствовала себя в безопасности за этот долгий сумасшедший день и позволила себе оглядеться.

Длинная не то комната, не то коридор и впрямь была сильно разрушена. Выбоины в стенах, латаная крыша. Глазницы выбитых окон смотрели на подступающие горы с бесконечной горечью слепца, что когда-то видел прелести окружающих красот, а теперь лишь смотрит в темноту и живет воспоминаниями. Пол ровным слоем устилали камни, стекла и черепица, а все, что некогда было богатым убранством, превратилось в серую лежалую ветошь, не в силах противостоять разрушительной власти времени, солнца и непогоды.