Грехи ассасина - Роберт Ферриньо

— Нет, сэр. Данный знак на две ступени выше уровня «совершенно секретно». Такие выдавались весьма немногочисленной группе особых профессионалов. Я прежде никогда не видел чего-либо подобного, но мне когда-то описали его. Эти профессионалы называли себя гробокопателями. В шутку, конечно, потому что от их работы зависела национальная безопасность. — Еще один прожектор мигнул, однако продолжал гореть. Мозби подошел еще ближе к Полковнику. — Гробокопатели занимались только одним, повторяю, только одним делом: они обеспечивали безопасность проектов «Черный лед». Очень страшных. Способных уничтожить весь мир. Настолько опасных, что президенты не рисковали информировать о них других политиков. Итак, скажите мне, сэр. — Их лица разделяло всего несколько дюймов. — Что я здесь ищу?

Полковник смотрел на черную гладь воды и ждал, пока стихнет эхо голоса Мозби.

— Если бы я знал, сынок, — еле слышно произнес он. — Если бы я знал.

Искатель кивнул в сторону озера.

— Вы уверены в том, что хотите, чтобы я нашел то, что там спрятано?

Страшная усталость навалилась на Полковника. Причиной ей не служили ни возраст, ни напряженная работа. Оставляя после себя лишь боль и утомление, от него стремительно ускользало все, что он раньше ценил.

— Слишком поздно.

— Нет, сэр, не поздно. Давайте просто уйдем. Рабочим вы скажете, что тоннель оказался пустым. Еще через пару недель свернете все работы на площадке и отправитесь домой. Люди любят вас, сэр, причем не только ваши подчиненные. Территория, которой вы управляете, занимает почти полштата. Все знают, что вы готовы их защитить, поступаете по справедливости, не обманываете. Не о многих местах пояса можно сказать то же самое. А та штука, что лежит на дне озера, изменит все. Поэтому старый режим и предпочел спрятать ее здесь. Поэтому он не хотел, чтобы кто-нибудь нашел ее.

— Я знаю.

— Тогда давайте уйдем.

Полковник покачал головой.

— У меня есть обязательства перед другими. На меня возложены… на меня возложены определенные надежды. — Он посмотрел в глаза искателя. — Джон, я далеко не тот человек, которым был раньше. Но я вынужден притворяться им, делать вид. Память — прожорливый зверь с острыми клыками, который особенно любит лакомиться мягкими, уязвимыми кусочками души. — Закари Смит расправил плечи. — Мистер Мозби, завтра утром начинайте исследовать дно озера.

— Он возвращается!

— Проклятье. — Грейвенхольц отскочил от нее и вскрикнул, прищемив член молнией брюк.

Бэби рассмеялась с дивана.

— Я пошутила.

Она стояла на четвереньках в запрокинутом на голову подвенечном платье и крутила голым задом.

— Продолжай, ковбой.

Он грязно выругался.

Бэби вцепилась в спинку. Принялась раскачиваться, тихонько скулить. Затем повернула голову, медленно вращая тазом и демонстрируя розовое влагалище. Она наблюдала, как Грейвенхольц осторожно опускает замок молнии, освобождая крайнюю плоть. Бэби отвернулась к окну и охнула, когда он резко вошел в нее. От Лестера не следовало ожидать утонченности. Тактичности. Любовных игр.

Грейвенхольц что-то ворчал, сжимал в кулаках подвенечное платье, мял накрахмаленную ткань, осыпал ее градом ругательств.

Бэби отвечала на его толчки, наслаждалась его страстью, подставляла самые чувствительные места. Она смотрела на свое отражение в окне. Раздувающиеся ноздри, подпрыгивающие при каждом толчке ягодицы еще сильнее возбуждали ее. Она мотала головой, и ее волосы щекотали тяжело дышавшего Лестера.

— Грязная шлюха! — хрипел Грейвенхольц, ловя воздух ртом. — Грязная, развратная шлюха!

Бэби прижалась к нему задом, почувствовав, как он задрожал.

— Грязная… шлюха.

С ним всегда одно и то же. Мужчины так предсказуемы. Лестер задвигался быстрее, задышал чаще. Снова взглянув на свое отражение, она прикусила нижнюю губу, еще шире открылась для него. Всегда сзади. Других поз Грейвенхольц не признавал. Когда-то она впервые увидела его пенис, и этого оказалось достаточно. Безобразный, мерзкий орган, покрытый веснушками, изогнутый, испещренный синими венами, чудовищно огромный. Она закрыла глаза от наслаждения, отдалась ему полностью, представляя, будто занимается любовью с другим мужчиной. Например, с молодым часовым. Парень стоял, повернувшись спиной к окну, мокрый, точно выгнанный из дома пес. Она прижалась ягодицами к Грейвенхольцу, сжала его сильнее. Еще сильнее.

— Черт!

Лестер взорвался, залив Бэби обжигающей смесью злости и одиночества. Он всхлипнул, вышел из нее, свалился на пол и часто задышал, открывая рот, словно умирающая рыба.

Послав отражению воздушный поцелуй, она перевернулась. Взяла с дивана его рубашку, вытерлась ею и бросила прямо в лицо Лестера.

— Ты не спросил, можно ли наполнять меня этой мерзостью.

Здоровяк оперся на локоть. Он все еще тяжело дышал, а лицо его напоминало красный воздушный шар.

— В следующий раз спрашивай разрешения, Лестер Грейвенхольц.

Он поднялся на подкашивающиеся ноги.

— Когда-нибудь… я убью тебя.

Бэби покачала головой.

— Только если я сама попрошу об этом.

Грейвенхольц надел штаны.

— Полковник спустился в шахту. — Она скрестила ноги, любуясь их крошечными пальчиками. — Мозби позвонил. Он что-то нашел, и Полковник сразу умчался.

Лестер надел рубашку и заправил в брюки.

— Когда Мозби достанет из озера это древнее оружие, постарайся чем-нибудь доказать свою полезность. — Бэби подобрала под себя голени и наблюдала за тем, как он одевается. — Действовать придется очень быстро.

— Не знаю, — произнес Лестер неуверенно. — Я подумал…

— Думать моя обязанность, — перебила она и тут же заметила ярость, поднимающуюся к его лицу, словно болотный газ. Следовало остановиться, действовать более осторожно, но Бэби давно забыла об осторожности. Она давно держала Грейвенхольца на коротком поводке, и он мог наброситься на нее, стоило его немного отпустить. — Предоставь думать мне. Иначе растянешь какую-нибудь мышцу.

Он сжал пальцы в огромные кулаки.

Бэби потянулась к нему и принялась целовать их, не пропуская ни единой костяшки. Вскоре Лестер тяжело задышал.

Ему пришлось отойти на шаг, иначе он не мог говорить.

— Новое оружие или без него, все равно я не гожусь для того, что ты задумала.

— Уверена, что годишься.

— Вокруг нас люди Полковника! — рявкнул он. — Они боятся меня до смерти, потому что видели, сколько голов я проломил, и будут прыгать, если прикажу, но стоит мне повернуться спиной к ним… — Грейвенхольц покачал головой. — Они готовы отправиться прямо в ад по приказу Полковника, но только не по моему. Я создан для того, чтобы быть преступником, заместителем, требовать от людей делать то, что нужно сделать, без всяких оправданий.