Музыка любви - Анхела Бесерра

Соледад Урданета сошла с поезда в Барселоне. Ей было страшно, и она не представляла толком, куда теперь идти.

Французский вокзал встретил ее потрепанными конными экипажами и соленой влажностью воздуха, свидетельствующей о близости моря. Она понимала, что искать Жоана в огромном городе — чистой воды безумие: ведь ей даже неизвестно, здесь ли он вообще, ее путешествие было продиктовано внезапным импульсом. Но если по воле случая они встретились однажды, почему бы судьбе не сотворить чудо и во второй раз?

В Каннах они познакомились потому, что отец хотел уберечь Жоана от ужасов гражданской войны в Испании. Все войны закончились. Логично предположить, что Жоан вернулся в родной город, спеша воссоединиться с отцом.

Стоя на этой земле, вспоминать своего пианиста было еще больнее. Соледад охватила тревога. Она осмотрелась, но взгляд натыкался лишь на изношенные пальто и шляпы. Под одной из них вполне могло скрываться дорогое лицо...

В этот самый момент буквально в двух шагах от вокзала Жоан и Трини совершали привычную воскресную прогулку по парку Цитадели. Девушка считала дни в ожидании, когда же Жоан наконец с ней объяснится, а потому потратила все утро, чтобы в меру своих скромных возможностей принарядиться получше. Сегодня она вызовет его на серьезный разговор.

— Ты никогда не рассказываешь о своем прошлом, — начала она. — Неужели с тобой судьба обошлась еще хуже, чем со мной? Отчего ты такой нелюдимый?

— Я тебе уже говорил, что не хочу затрагивать эту тему, — ответил Жоан, пряча глаза.

— Если боль держать в себе, она никогда не пройдет.

— А я, может, не хочу, чтобы она прошла.

— Нельзя же всю жизнь вот так молчать целыми днями.

— Молчание, знаешь ли, тоже ценно. Для меня по крайней мере...

— Для тебя важно лелеять свои страдания, — перебила Трини.

Жоан помрачнел. Ему не хотелось это обсуждать.

— Позволь помочь тебе!

— Это никому не под силу. Того, что мне нужно, у тебя нет.

— Откуда такая уверенность? Да, пусть я неграмотная, пусть я невежда, пусть! Но одно я тебе скажу точно: любовь тебе нужна, вот и все. Любовь — единственное, что может тебя спасти, а я... — Девушка осеклась, застыдившись. — Знаю, не должна тебе говорить того, что сейчас скажу, но если не я, то кто это сделает, а? Я люблю тебя, Жоан. Неважно, что это не взаимно, со временем и ты меня полюбишь. Я научу тебя.

Жоан впервые посмотрел на нее внимательно и только сейчас заметил ее своеобразную андалузскую красоту: крепкое женское тело, самой природой созданное для работы в поле. Пышные бедра обещали здоровых детей и жаркую постель. Именно на таких ему следовало бы заглядываться с самого начала. На тех, кто ему ровня. На женщин из лука, хлеба и оливок, пахнущих плодами земли, а не французскими духами и ароматическими маслами для ванной. Это его удел.

— Ничего не обещаю. — Жоан робко взял ее за руку.

— Это означает «да»?

— Да.

Они не целовались — франкистский режим запрещал нежности в публичных местах, и от молодежи на улицах веяло загнанной в клетку страстью, — но рук не разнимали до конца прогулки. Жоан чувствовал себя странно, сжимая женские пальцы, не принадлежащие Соледад. В глубине души зародилось подозрение, что он не настолько омертвел, как ему казалось. Его так давно никто не любил!

Они бродили по проспекту Маркес д'Архентера, ничем не выделяясь среди прочих пар, и прошли совсем рядом с Соледад, которая, не найдя приличного такси, как раз садилась в повозку. Извозчик обомлел от восторга. Он в жизни не видел ангела прекрасней: женщину окружал ореол заграничной элегантности и богатства.

— В отель «Риц», пожалуйста, — попросила она.

Через несколько секунд после того как экипаж тронулся, благоухание роз, источаемое ее волосами, достигло ноздрей Жоана, напомнив о давнем вечере в Каннах, который он только что решил похоронить в своей памяти навеки. Ради самого себя и... своей невесты. Отныне, если он хочет взять от жизни хоть что-то, ему придется жестоко подавлять воспоминания.

Вечером, вдоволь нагулявшись, они отметили помолвку в кино, продержавшись за руки весь сеанс.

Тем временем в Боготе Бенхамин Урданета, воспользовавшись отсутствием Соледад, вел переговоры о ее замужестве. Он не мог позволить, чтобы единственная дочь оставила его без наследника — и хорошо бы у нее родился мальчик! В узких кругах начинали поговаривать, что Соледад Урданета страдает неким психическим расстройством, из-за чего родители и предпочли отослать ее за границу. Ходили даже слухи, что ее содержат в парижской клинике.

Но стоит ей обручиться с серьезным, уважаемым человеком, злые языки немедленно умолкнут.

Избранник не какой-нибудь расфранченный пустомеля, говорил Бенхамин жене, но человек достойный во всех отношениях. Конечно, не первой молодости, ровно на двадцать четыре года старше их дочери, но это не повод отказываться от столь удачной партии. Самый завидный холостяк в клубе.

По происхождению он каталонец. Его семья бежала от войны, вложив все свои деньги в текстильную промышленность. В Боготе он владеет сетью магазинов, где зажиточные горожане покупают сукно, атлас и шелка, привезенные из Англии. У них с Бенхамином завязались приятельские отношения в клубе, где оба играли в гольф. Нрава он сдержанного, даже педантичного, зато, как истинный сын Каталонии, отличается бережливостью и трудолюбием.

Претендентов на руку Соледад было множество, но она так долго их отпугивала, что весь цвет аристократической молодежи уже успел пережениться.

Жауме Вильямари был человеком рассудительным. Как и многие другие, он уже несколько лет был влюблен в Соледад Урданету, но никогда к ней даже не приближался, полагая, что не заслуживает столь юного цветка. Однако теперь, когда потенциальный тесть в буквальном смысле преподносил ее на блюдечке, он не собирался упускать свой шанс.

Бенхамин уже предупредил его, что добиться расположения дочери будет непросто, но хладнокровного, терпеливого Вильямари трудности не пугали. Он привык преодолевать их поэтапно, шаг за шагом.

Вдвоем они спокойно все спланировали. Знакомство состоится в клубе, якобы совершенно случайно, а уж дальше, как рассчитывал Урданета, каталонские достоинства будущего зятя сделают свое дело.

Жауме умел ждать. Это качество, в числе прочих, существенно облегчило ему путь в высший свет. Он ведь не принадлежал к влиятельным семьям Боготы, и тем не менее добился почетного места в кругу богатых и знаменитых.

На полях для гольфа в клубе «Кантри», как и на ипподроме, он проводил свободное время бок о бок со сливками столичного общества, и уже скоро ни одно торжественное мероприятие не мыслилось без его участия. Не было праздника, на который не пригласили бы Жауме Вильямари: от свадеб и крещений до вручений дипломов и светских дебютов. Не одна семья мечтала с ним породниться.