Целомудрие и соблазн - Мэг Кэбот

— Понимаешь, дорогой, я не могла ей об этом не сказать, — заявила она, приводя в порядок волосы, растрепавшиеся после полученной встряски. — Ведь это правда, не так ли? Разве какая-то там Кэролайн Линфорд может заинтересовать тебя всерьез? Она такая непривлекательная! А кроме того, дорогой… — Жаклин сделала театральную паузу, томно прикрыв глаза, и снизила на полтона мелодичный голос: — Ты принадлежишь мне!

Он ответил ей странным взглядом, в котором, кажется, сквозило презрение. Но нет, конечно, этого не могло быть! И все же…

— Больше не принадлежу. — С этими словами он развернулся и направился к двери.

Ледяные тиски паники сжали горло Жаклин, едва ее не задушив. Она рванулась за ним и закричала, вцепившись в его рукав:

— Но, Брейден, дорогой, что ты хочешь этим сказать? Ты же сам только что пообещал, что если я расскажу тебе правду о Кэролайн Линфорд, ты не отменишь нашу свадьбу!

Он с досадой посмотрел на нее:

— Разве ты не знаешь, Жаки, как опасно верить на слово нашему брату с Севен-Дайалс?

Обломки дерева жалобно хрустнули под его тяжелыми шагами, когда он выходил из комнаты.

Томми скорчился в спасительной темноте. Он часто и громко дышал. Слишком громко. Так громко, что боялся, что его услышат. А ему нужно было сидеть тише мыши. Тихо посидеть и подумать.

Но разве можно было о чем-то думать в таком состоянии? Его сердце билось так неистово, что готово было вот-вот лопнуть. От этих гулких толчков кровь стучала в ушах. И кроме этого гула, он ничего не слышал. Пистолет разрядился над самым его ухом, и скорее всего он на время оглох.

Да, он и правда оглох. Ему пришлось читать по губам ответ этого ужасного верзилы, открывшего дверь дома, возле которого Томми прятался в темноте: «Мистера Грэнвилла нет дома». А потом верзила вытащил из жилетного кармана часы и продемонстрировал их Томми. Стрелки показывали второй час ночи. «Убирайся подобру-поздорову, приятель! Приходи утром!»

Но Томми никуда не убрался. Потому что не надеялся дожить до утра.

Он отлично понимал, что мог подумать о нем этот странный дворецкий. Если только этот жуткий великан действительно дворецкий. Когда Томми прятался под каретой у крыльца игорного дома, он успел по уши вываляться в грязи. Его галстук давно развязался, а сюртук порвался на самом видном месте. Крупинки черного пороха засели в коже на щеке, причиняя острую боль.

Но по крайней мере им не удалось всадить в него пулю. На этот раз не удалось.

Он не мог сказать с уверенностью, кто стрелял. Как всегда, на крыльце игорного дома образовалась толкучка из-за того, что кто-то стремился попасть внутрь, а кто-то, подобно Томми, выбирался наружу. В течение нескольких минут он прокладывал себе путь локтями, пока не добрался до своего экипажа. Слейтер следовал за ним по пятам.

Или по крайней мере так ему казалось. Потому что в следующую минуту он поскользнулся и кубарем полетел на пол кареты.

Это и спасло ему жизнь. Снова он поскользнулся в самую ответственную минуту, и эта неловкость опять спасла ему жизнь. Выстрел был нацелен слишком высоко, так что пуля лишь слегка оцарапала ему щеку и без всякого вреда угодила в сиденье, вместо того чтобы разнести ему мозги, как надеялся неведомый стрелок.

Томми инстинктивно рванулся вперед, к противоположной дверце экипажа, вывалился наружу и чуть не угодил под колеса другой кареты, битком набитой пьяными молодыми джентльменами.

Томми ужом прополз под их каретой.

А потом вскочил на ноги и помчался прочь что было духу. Никогда в жизни он не бегал с такой скоростью.

Но он не знал, куда податься. О доме нечего было и мечтать. Явиться домой, когда некто хочет его убить? Нет уж, дудки! Не хватало еще, чтобы мать и сестра подвергались риску вместе с ним! Пробежав несколько кварталов, он понял, что ноги сами несут его к дому Слейтера. Да, Слейтер ему поможет. Слейтер первым делом будет искать его у себя дома. Проносясь мимо ошарашенных цветочниц и проституток, Томми прикинул про себя, что ему достаточно будет дождаться, пока Слейтер вернется домой. Слейтер не растеряется. Слейтер знает, что делать.

Но тут он вдруг остановился. Он вспомнил, какой мрачный вид сделался у Брейдена Грэнвилла в то утро, когда Томми проболтался ему, что именно Херст познакомил его с Герцогом.

И как-то само собой вышло так, что Томми, на одном дыхании миновав дом Слейтера, помчался дальше по аллее.

Томми помнил, что Слейтер стоял прямо у него за спиной, держал под локоть и помогал подняться в экипаж. Маркиз решил, что Томми намного пьянее, чем это было на самом деле. Но с той самой ночи, когда его ранили, Томми не брал в рот ни капли спиртного. Он тайком совал официанту гинею и шепотом просил подавать ему воду — самую обычную воду, но в таких же точно бокалах, из каких остальные пили джин. А для большего правдоподобия Томми велел добавлять туда апельсиновый сок.

Итак, он не был пьян так, как мог бы предположить Слейтер. И только поэтому — Томми осознал это, холодея от ужаса, — он остался жив в эту ночь.

Он совсем растерялся: куда же пойти? Он не может спрятаться дома и не может спрятаться у Слейтера. Но и торчать всю ночь на перекрестке, как столб, он тоже не мог. Он начал прикидывать про себя, кто из его друзей живет поблизости, и вдруг увидел карету. Его собственную карету, с Питерсом на козлах. На глазах у Томми Слейтер выскочил из кареты, взбежал к себе на крыльцо и стал барабанить в дверь.

Только теперь до Томми дошло, насколько безнадежно он оглох. Он не слышал стука. Он стоял всего в каких-то ста футах от дома, он мог разглядеть испуганную физиономию своего кучера — и не слышал, как Слейтер барабанит в дверь!

Дверь распахнулась. Появилась хозяйка Слейтера в шали и ночном чепце. Судя по тому, как быстро двигались ее губы, она обругала высокородного маркиза безо всякого почтения.

Но Томми ее тоже не слышал.

Насколько можно было судить, она сообщила маркизу, что его никто не спрашивал. После чего Слейтер спустился с крыльца и вернулся в карету.

Томми, не в силах больше скрываться в темноте, чуть не ринулся следом. Было так просто и естественно окликнуть Питерса и присоединиться к своему старому другу. Потому что Слейтер был его другом, его лучшим другом! Черт побери, он скоро женится на его родной сестре! С какой стати Слейтеру его убивать? Ведь это Слейтер спас его там, в Оксфорде, не позволил истечь кровью и умереть! Нужно быть полным идиотом, чтобы вообразить, будто Слейтер желает Томми зла.

Но в последнюю минуту что-то заставило Томми вернуться в темноту аллеи. Его карета проехала мимо, в сторону той части города, где полным ходом шла шумная ночная жизнь. Он позволил им уехать, и шум крови, стучавшей в ушах, сложился в обидные слова: «Идиот! Идиот! Идиот!»

Он прекрасно помнил, с какой физиономией Брейден Грэнвилл выслушал в то утро подробности его знакомства с Герцогом. А ведь Герцог уже пытался застрелить его один раз и вряд ли передумает, если снова получит такую возможность. Но сегодня его не было в этой толпе. Томми распознал бы его в два счета. Эту ужасную жирную тушу не скроет никакой маскарад.