Архив. Ключи от всех дверей - Виктория Шваб

– Уэсли Айерс! – воскликнула Сафия, стоявшая рядом с главными воротами. – Ты выглядишь забавно.

Все четверо уже пришли и поджидали нас. Саф и Кэш вплели в густые темные волосы золотые ленточки, Эмбер щеголяла голубыми лентами и нарисованными на щеках бабочками. Гевин надел зеленые очки в толстой оправе, занимавшие пол-лица.

Уэс провел рукой по черным шипам волос.

– Забавно? Я бы сказал – опасно.

Кэш изогнул бровь.

– Еще как опасно! Можешь, например, проткнуть низко летящую птицу.

– Милые рожки, Маккензи, – заметила Эмбер.

– Я думала, у тебя свидание, Сафия, – вспомнила я.

– Да, плевать, я слиняла.

– Она захотела остаться с нами, – пояснила Эмбер. – Только она слишком гордая, чтобы в этом признаться.

– Это моя машина? – спросил Кэш.

Здания на территории кампуса уже окутали сумерки, но свет огней фестиваля отражался от низко нависших облаков. Воздух наполнял гул игравшей вдалеке музыки, правда, до нас доносились лишь басы и низкие частоты. Мы направились к главным воротам. Арку из кованных железных прутьев венчала буква «Г» – оставь надежду всяк сюда входящий. Затем мы пошли по дорожке, обсаженной деревьями, к главному зданию. С каждым шагом свет становился ярче, а шум громче. В самом центре кампуса, сверкавшего огнями, во всем великолепии развернулся Осенний фестиваль. От каждого здания тянулись широкие полотна – серебряные, черные, зеленые и золотые флаги, образуя разноцветный навес над лужайкой. На деревьях висели фонари. Горели огни вдоль дорожек. На лужайке, по краям которой стояли палатки, прямо на траве сидели студенты. Музыка, казалось, лилась отовсюду. Ее всеохватывающее, громкое звучание сильно отличалось от музыки Уэсли, которая наполняла меня, когда мы касались друг друга. На скамье расположилась группа девушек в ярких цветных леггинсах, они ели и весело смеялись. Многие вовсю танцевали. Их прически растрепались, глаза блестели. Кругом царила суматоха, отовсюду доносились голоса, даже воздух, казалось, был насыщен самой жизнью.

В толпе тут и там мелькали преподаватели. Они останавливались перекинуться словечком друг с другом, но никто из них не стал экспериментировать с макияжем или прическами. В темной одежде они маячили словно тени. Лоуэлл и Даллас беседовали возле палаток. Миссис Хилл и миссис Уэллсон сидели на скамье на краю импровизированной танцплощадки. Там же, прислонившись к стойке с напитками, стоял Эрик. Увидев его, я напряглась. С мрачным видом он оглядывал толпу. Стоило догадаться, что и он тут будет. Но вот вопрос: он все еще действует по просьбе Роланда? На другом краю поляны я заметила Сако. Она сидела на скамье и, прищурившись, наблюдала за мной. Уж она-то точно явилась сюда по поручению Агаты. Я осмотрела толпу и нашла еще одного наблюдателя – темнокожего мужчину, которого прежде никогда не видела. В нем чувствовалась та же холодная грация, что у Сако. Все остальные выглядели вполне сетественно. Впрочем, если уж честно, то и Отряд ничем особенно не выделялся.

А вот Оуэна нигде не было видно. Во всяком случае, пока. У меня и сомнений не возникало, что даже в таком столпотворении, где каждый щеголял причудливыми прическами и макияжем, я сразу же замечу его.

«Вечер начнется в семь. Шоу – в восемь».

Что он планирует? Холодная дрожь страха прокатилась вдоль позвоночника. Что, если риск слишком велик? Что, если я совершаю ужасную ошибку?

Эмбер и Гевин, взявшись за руки, направились к ближайшему ларьку с закусками, а Сафия схватила Уэсли за рукав и потребовала пригласить ее на танец.

– Это традиция, – настаивала она. – Ты всегда со мной танцуешь.

Уэсли замешкался, явно не желая покидать меня. И если честно, я тоже не хотела, чтобы он уходил. Меня вдруг пронзила пугающая мысль: что, если он уйдет, и мне больше не представится возможность… сделать что? Попрощаться? Но я и не стала бы говорить ему «прощай».

– Идите уже, – вмешался Кэш, – мы с Мак прекрасно без вас обойдемся.

Сафия увлекла Уэсли за собой в самую гущу танцующих. Кэш протянул руку.

– Можно тебя пригласить?

Я подала ему ладонь, и пока мы танцевали, в моей голове звучали джаз, смех и все его мысли. Изо всех сил я старалась не воспринимать слова и слушать только мелодию. В Кэше так и бурлила энергия, что я почти забыла обо всем, пока мы кружились в танце. Слушая его голос, его музыку, его мысли, я забылась и целую песню чувствовала себя легко. Этим-то Кэш и прекрасен. В другой жизни я непременно влюбилась бы в этого славного парня, который видел во мне просто симпатичную девчонку. Рядом с которым я могла притворяться, что все могло бы быть иначе. Но если бы даже я и верила в мечту Оуэна, что можно жить без лжи и тайн, Кэш не тот, с кем я связала бы свою судьбу.

Вскоре песня стихла, и заиграла другая, еще более медленная. Старшекурсница тронула Кэша за плечо и пригласила на танец. В тот же миг ко мне подошел Уэсли.

– Потанцуй со мной, – попросил он.

Я даже не успела ничего ответить, как он обнял меня за талию, наполнив мои мысли печалью, страхом и все еще живой надеждой. Я прильнула к плечу Уэсли, слушая его сердце, его шум, его жизнь. Каждый миг причинял мне боль, но я не разжимала рук и не отстранялась. А затем, когда песня уже заканчивалась, я увидела на краю танцпола Оуэна.

Мы встретились взглядом. Сердце забилось чаще. Я обняла Уэса еще крепче, чтобы собраться с силами и оставить его. Я смогу это сделать. Как бы ни пришлось поступить, чтобы покончить с Оуэном, я это сделаю. Я должна. Ведь это я его выпустила на волю. Мне его и возвращать. Верну его в Архив и заслужу право жить дальше. Оуэн развернулся и отошел, скрывшись за часовней в тени. Песня закончилась, но Уэсли продолжал стоять рядом. Я посмотрела в его подведенные глаза.

– Что случилось? – спросил он.

– Ты этого стоишь, – ответила я.

– Что ты имеешь в виду? – наморщил он лоб.

– Ничего, – сказала я, улыбнувшись. – Я хочу выпить. Прибереги для меня еще один танец, ладно?

Мои пальцы выскользнули из его руки. Помедлив, он попытался удержать меня, но Эмбер поймала другую его руку и потянула за собой.

– Где мой танец, Айерс? – спросила она. Наш пальцы расцепились. Снова заиграла музыка, и я растворилась в толпе, приказав себе не оглядываться. Эрик стоял спиной, а Сако отвлеклась на мистера Брэдшоу, попытавшегося завязать с ней разговор. Так что я ускользнула в темноту незамеченной. Я услышала знакомый напев («Ты мое солнце, мое единственное…») и пошла на звук в тень часовни. Он стоял, прислонившись к кирпичной стене, и вертел в руках нож.

– В Гайд Скул всегда умели устраивать вечеринки, – сказал он. На фоне горящих огней я не видела его глаз.

– Теперь ты скажешь, что здесь произойдет? Когда мы украдем страницу?

– В этом-то весь фокус, – Оуэн спрятал нож. – Украдем ее не мы.