Принц теней - Курт Бенджамин

— Ты был другим, когда начинал тренироваться, — согласился Бикси.

— Нападение на Кунгол, нашу столицу, почти стерлось из моей памяти. Когда я вновь взял в руки нож, все вернулось.

Льешо умолчал об испытании в оружейной в присутствии ее светлости и о том, что он уже тогда понял, кем является. Бикси кивнул головой. Все казалось логичным.

— К тому времени я догадался, что тебя не интересует мое место у Марко, что у тебя свои планы, и какими бы они ни были, они заботили мастера Якса. Не знаю, почему Марко так с тобой обошелся. Он никогда не проявлял жестокость по отношению ко мне, не лез в мою личную жизнь со Стайпсом. Я, конечно же, видел его мастерскую, но в этом деле задействован не был, разве что изредка относил снадобья больным.

Оба на некоторое время замолчали, слушая песню марширующих солдат. Затем Бикси продолжил:

— Я не хочу сказать, что Марко был хорошим надзирателем, однако многое изменилось с его появлением, Льешо. Ты провел несколько лет, ныряя за жемчужинами на острове, но думаю, что в лагере гладиаторов никто и не подозревал о твоем существовании. И вдруг ты понадобился мастеру Марко, сразу же занервничал Якс, да и Ден стал раздумывать: отнестись ли к тебе как к сельскому идиоту или как к самому ценному птенчику.

До тебя мастер Ден не принимал участия в тренировках с оружием, и тут оказалось, что он искусно владеет ножом и мечом. Я никогда, ни разу в жизни, не видел, чтобы кто-либо орудовал ими так великолепно, как мастер Ден, даже у тебя это получается хуже. До твоего прихода я б не подумал, что он в руках-то меч может держать.

— Мне кажется, все его истории имели место в действительности, — предположил Льешо. — Не могу вообразить, как ему удалось совершить все эти подвиги и каким образом он стал стирщиком в лагере гладиаторов.

— Я тоже, — признал Бикси. — Я просто хотел, чтобы ты знал, что до твоего появления все было иначе. Некоторые из тех черт, что присущи мастеру Марко, совсем не изменились, но другие проявились из-за тебя. Я думаю, он видит в тебе силу, она заставила заволноваться и мастера Якса, и Хабибу, и ее светлость.

— Все из-за того, что я принц. — Льешо пытался убедить себя и Бикси, что то была единственная причина. — Если сегодня гарны владеют Фибией и контролируют путь на запад, то завтра они могут решиться захватить Шан и восточную часть торгового пути.

Бикси, к счастью, не схватил приманку.

— То, что ты принц, возможно, объясняет действия мастера Якса и ее светлости, — согласился он, — но не Хабибы и не Марко. Марко хотел изучать тебя и воспользоваться твоей силой, но не смог найти к ней подход. Ему это оказалось не по плечу. Чин-ши был не лучшим господином в империи, тем не менее он не позволил бы надзирателю препарировать рабов из любопытства. Думаю, поэтому мастер Марко заключил сделку с господином Ю.

— В этой теории есть один недочет, — вздрогнул Льешо. Его воображение мгновенно нарисовало его распростертым на столе надзирателя с кишками наружу, напоказ любопытному отравителю. — У меня нет никакой силы. Имей я ее, Мара была бы жива. Медон тоже. В мою грудь не попала бы стрела, и я не провалялся бы недели в постели после лихорадки.

Льешо не добавил: «Мы не попали бы в эту переделку, если б я ублажил той ночью богиню», а сказал:

— У мастера Марко есть то, что он ищет. После смерти правителя от рук солдат господина Ю, да и самого Ю, в распоряжении Марко Жемчужный остров и Фаршо. У него есть все силы, которые только можно желать.

— Нет, не все, — возразил Бикси. — И тебе не нужно меня убеждать. Марко вряд ли поверит, что у тебя нет никаких таинственных возможностей, он ведь потратил столько сил, чтобы завладеть ими.

— Я не понимаю, — пробурчал сам себе Льешо, но Бикси услышал и ответил:

— Спроси мастера Дена, если уж у тебя получается делать выводы из его рассказов. Что бы мастер Марко ни видел в тебе, Ден разглядел это первым.

С этими словами Бикси оставил Льешо со своими мыслями.

Если б у Льешо поинтересовались, кто абсолютно неспособен встревожить его мысли, то он, не задумываясь, ответил бы: «Бикси». Еще одно доказательство тому, что он идет к своей цели с полуопущенными веками и никак не может их поднять. Часть сопровождающих его людей, по всей видимости, считают его каким-то волшебным талисманом, а остальные, вероятно, придерживаются того же мнения, просто пока не имели возможности высказать его. Может, они правы? Может, глупо до сих пор не осознавать свою исключительность. Кто знает? Лишь бы не мастер Марко выявил его достоинства.

Колдун наверняка преследует Льешо. Для Хабибы это не секрет, однако он уверенно держит медленный шаг, словно позади нет никакой опасности и никаких важных дел впереди. Хабиба ехал далеко от юноши, зато Каду была рядом, и он пожаловался ей:

— Разве мы не можем передвигаться быстрее?

— Нет, если хотим сохранить повозки, — объяснила девушка. — Отец не вправе рисковать людьми, оставляя повозки незащищенными с тыла. К тому же ты не можешь предстать перед министрами императора без атрибутов твоего положения, а шатры и припасы движутся в хвосте.

— Лучше б я приехал без шатров, — проворчал Льешо.

В его мозгу промелькнула странная картина: он сидит в клетке на повозке, рядом восседает на коне торжествующий мастер Марко. Способно ли его воображение создать такой образ? Неужели Марко забрался в голову Льешо и завладел его мыслями?

Забыв обо всем, он заторопил своего коня, упорно погоняя его коленями. Когда тот послушно набрал скорость, юноша резко потянул за уздечку, чтобы они не выбились за пределы колонны. Конь, ранее как-то справлявшийся с нервной энергетикой своего наездника, отчаянно заржал, ступил в сторону и встал на дыбы, словно его укусил овод. Льешо взлетел в воздух и с грохотом приземлился на копчик.

— Ой! — воскликнул он и пожаловался: — Я не чувствую своей задницы!

Зато образ самого себя, прикованного цепями, исчез, вытеснился из мозга неожиданной болью, за что Льешо был ей благодарен. Осталось только придумать, как избавляться от видений, не прибегая к падению с коня.

Хмиши фыркнул, слез с лошади и протянул руку.

— Твоя задница на месте, — уверил он, — хотя ты, возможно, еще пожалеешь об этом, когда мы остановимся на ночлег!

Льешо сердито посмотрел на него, взобрался на коня и заскрипел зубами, когда нежные участки его тела вновь притронулись к седлу.

— Упрямей, чем вьючная лошадь, — ухмыльнулся какой-то солдат.

Жалкое выражение на лице Льешо не вызвало сочувствия даже у друзей.

— Так оно и есть, — презрительно фыркнула Льинг.

От смущения смуглая кожа юноши приняла цвет многолетнего вина.

— Мне необходимо увидеть мастера Якса, — сказал он и выехал из колонны.