Помоги другим умереть - Елена Арсеньева

– Сашка? – быстрым шепотом спросилОлег. – Привет, извини, что разбудил. Просыпайся побыстрее, ладно? Твоя«Тойота» стоит в Маньчжурке, где дачи художников, практически без колес.Голубая, голубая, не бывает голубей! Нет, я все оттуда забрал, но еслимагнитофон вынут, сочтемся. Конечно, езжай туда не один, возьми Лао илиКостеньку-костолома. Чем скорей, тем лучше. Со сторожем будь поосторожнее –большая тварь! Кстати… посмотрите для начала, жив ли он вообще. Нет, не я. Нея, говорю же! Там и без меня на него знаешь какие зубы точат! Теперь дальше.Позвони Катерине, пусть сразу с тобой свяжется с чистого телефона. Да, у неесегодня дежурство. Попроси для меня срочно проверить пост ГИБДД километрах в пятидесятиот Маньчжурки. Прапорщик Сидоров и его напарник – молодой, по прозвищу Салага.Все, что есть на них. Еще какой криминал! Такие волчары… Кстати, сторожа сМаньчжурки зовут Андрюхин: среднего роста, не плечистый, не крепкий, летпятидесяти – больше не знаю о нем ничего, а хочется. Пусть Катя соберет все,что можно и нельзя. Тоже к утру. Ну, Сашка, пока, удачи. Будь осторожен,слышишь? Как вернешься, немедленно звякни. Кто, Женька? Со мной, где же еще.Спасибо. И тебе.

Положил трубку, и Женя почувствовала еговзгляд:

– Тебе привет от Саши Лю. Я набрался смелостии передал ответный.

– Правильно сделал. Так это что, его машина?

– Конечно. Она числится в угоне, только неголубая «Тойота», а серая. Я уже полгода на ней гоняю, рекордный срок! Ездил подоверенности Сашкиной матери – «Тойота», собственно, на нее оформлена. У меня,конечно, своя тачка есть, даже не одна, но я периодически «угоняю» машины удрузей. Они в это время раскатывают на моем автопарке. Какая им разница, на чемездить? А я ничем не рискую. Представляешь, если бы «Тойота» по документампринадлежала мне? Все, от сегодняшней разборки не отмазался бы, когда Андрюхинзаявил бы про угон «УАЗа». А так – дело простое: с гаишниками ралли устраивалневедомый злодей, а Сашка сам нечаянно нашел потерянную машину.

– Хороший у тебя друг.

– Надо самому быть хорошим другом, и тогда утебя будут только хорошие друзья, – сообщил Олег наставительно, но тотчасголос его упал: – Увы, это не аксиома! Но с Сашей у нас все как надо. И сКатей… Опережая твой ревнивый вопрос, докладываю, что это девочка с нашегодвора, подружка детства моя и Сашкина. Работает в… некоей конторе. Правильнаябарышня, все понимает. Надеюсь, с ее помощью мы с тобой к утру разберемся, вкакую кучу малу ввалились ненароком.

– Ты помнишь, что сказал Сидоров? Катер ночьюприходил дважды. Значит, он не к Корнюшину приходил, а к Андрюхину!

– Одно другое, кстати, совершенно неисключает. Товар, товар… Что они там насчет товара бубнили? Я почти не слышал.

Женя напряглась, пытаясь вспомнить, но тут ееснова затрясло, и Олег вскочил, притянул к себе:

– Не надо, не думай, это все совершенно неважно. Все, забыли, все!

– Забыли, – с облегчением улыбнуласьЖеня. – А теперь мы куда?

– Сначала в милицию позвоню. Пусть приедут,посмотрят, что здесь и как. Не пойму: то ли искали что-то, то ли дрались, то липросто в безумной ярости свалку устроили. Но мы с тобой ждать не будем,быстренько свалим отсюда.

Набрав 02, Олег неразборчивым стариковскимголосом забубнил, что вышел среди ночи покурить на площадку и увидел соседскуюдверь открытой, заглянул, а там все вверх ногами и хозяина нет. Продиктоваладрес и, смеясь, бросил трубку:

– Ходу, ходу!

Отступали с теми же предосторожностями.Подъезд по-прежнему был безлюден, но Женя свободно вздохнула, только оказавшисьв машине. «Волга», присвистывая на поворотах, опять пошла нырять из улочки вулочку, из переулка в переулок. Женя уже начала привыкать к городу и, когдаслева внезапно воздвигся белым затейливым призраком театр музкомедии,догадалась:

– Мы в «Танатос» едем?

Олег свернул в тень, приткнулся к тротуару:

– Здесь оставим машину, дальше пешком. Давайпроверим – может быть, с Корнюшиным все в порядке и он в фирме? Мало ли какиедела… Гроб к завтрашнему достругать надо, то-се… Не исключено, квартиру вскрылив его отсутствие. Обратила внимание, как там разило табачищем? А ведь Корнюшинне курит. Кстати, бросил после гибели своей семьи. Он ведь жив остался лишьпотому, что вышел покурить в тамбур! У меня такое чувство, будто он жалеет, чтоостался жив. И, возможно, не он один. Да, заглянем в фирму. Даже не знаю! Еслине сюда, так надо прямиком на кладбище ехать, свежую могилу искать.

Женя покрепче сжала его руку.

Прокравшись в узорчатой тени, свернули заугол. Ветер усилился, как всегда ночью, раскидистый клен махал своимипятипалыми растопыренными листьями по стене и двери «Танатоса», словнотребовал, чтоб его непременно впустили.

Синего огонька сигнализации над входом видноне было.

– Кто-то там есть, внутри, – шепнул Олег.

– Но в окнах темно.

– Ничего не значит. Его кабинет во дворвыходит, а в половине помещений вообще окон нет. Пошли, со двора посмотрим.

Свернули за очередной угол и долго шли междудомами – как показалось Жене, в совершенно противоположном направлении, – покане уткнулись в вертикально стоящую бетонную плиту. Забор!

Олег велел Жене остаться, сам сбегал куда-то,но почти тотчас вернулся и сообщил, что калитка заперта, ворота – тоже, нооколо них стоит снаружи темно-серая «Волга».

– Здесь Корнюшин, ну, стало быть…

– Домой теперь? – перебила Женя, дикозевая, что она беспрерывно проделывала последние пять-десять минут.

Олег глянул в замешательстве:

– Господи, я тебя замучил. Ну, потерпи ещешесть секунд, я хоть глазком гляну, как он там, бледнолицый брат наш.

Женя резко тряхнула головой, прогоняя внезапнонавалившуюся усталость. С ума она сошла, что ли?! Квартира Корнюшинаразгромлена, вокруг него раскручиваются какие-то явно криминальные гадости,глухой ночью его «Волга» стоит возле похоронного бюро, а Женю, видите ли, в сонпотянуло!

Сказала, не скрывая смущения:

– Извини. Что-то нашло вдруг. Я с тобой.

– Ничего. – Олег слегка коснулся пальцемее щеки. – Ты еще будь здоров держишься. У меня никогда не было женщин внапарниках, но вы, оказывается, не так уж плохи!

Может, это была грубая лесть, но Жене длявзрыва бодрости вполне хватило даже намека на то, что она у него первая – пустьхотя бы в качестве боевой подруги.