Палачи и казни в истории России и СССР - Владимир Игнатов

27 ноября в 2 часа ночи Борис Крайнов, Василий Клубков и Зоя Космодемьянская подожгли в Петрищеве три дома (жителей Кареловой, Солнцева и Смирнова), в которых вместе с хозяевами располагались немецкие офицеры и солдаты. Для предотвращения поджогов жители деревни стали дежурить по ночам. Одним из таких дежурных и был Семен Агафонович Свиридов, который и увидел Космодемьянскую, поджигающую его сарай. Здесь, очевидно, уместно вспомнить, что поджоги домов в российских селах во все времена считались тягчайшим преступлением. Застигнутых на месте поджигателей часто связанными бросали в огонь и сжигали заживо. Да и действующий во время войны в СССР Уголовный кодекс сурово наказывал поджигателей.

Бывший работник Управления НКВД по городу Москве и Московской обл. Б.Я. Чмелев 22 марта 1994 г. рассказывал: «…В 1942 г. в деревне Петрищево арестовали некоего Свиридова, ему вменили в вину, что он предал Зою и что поэтому ее схватили и казнили. Причем все так и было — он был причастен к тому, что немцы арестовали Зою, следовательно, и к тому, что ее казнили. И газеты, и радио уже сообщили обо всем этом, и благодаря «Правде» вся страна знала о героине Зое. Но когда на месте мы стали разбираться с тем, что произошло в деревне Петрищево, оказалось, что все выглядело несколько иначе, и что этот человек не был виноват в происшедшем. Во-первых, Зоя сама нарушила приказ командира партизанского отряда, запретившего какие бы то ни было самовольные акции, а она самовольно, без разрешения командира направилась в деревню Петрищево. Мы допросили и командира отряда, и других партизан и выяснили, что в Петрищево она пошла сама, без разрешения и начала поджигать сарай этого самого Свиридова, где не было ни немцев, ни военной техники — ничего, кроме сена… Но можете себе представить: хозяин сарая выходит из дома — а это было именно так — и видит, что кто-то поджигает его сарай! Какой должна быть его реакция?! А в это время рядом были немцы… Свиридов закричал: «Ты что там делаешь?!» Этого было достаточно, чтобы Зою схватили. Нам было понятно, что реакция Свиридова была вполне естественной, думаю, что точно такой же она была бы и у вас, и у меня: «Ты что делаешь? Почему поджигаешь мой сарай?» Конечно, на этот факт было наложено вето, и мне категорически запретили кому бы то ни было об этом говорить. Обо всем рассказал начальнику УНКВД по Москве и Московской области М.И. Журавлеву. Он долго молчал, наконец спросил: «А что ты думаешь обо всем этом?» Я говорю, что судить Свиридова на основании только того, что он бросился защищать свое имущество, нельзя. «А, черт с ним, в конце концов, — говорит Журавлев. — Давай будем его освобождать… Пишите постановление об освобождении». Мы тут же написали соответствующую бумагу, и Свиридов неожиданно для себя, как я понимаю, оказался на свободе» (44).

Пособниками фашистов кроме Свиридова оказались также шестидесятилетняя Аграфена Смирнова, чей дом был сожжен Космодемьянской накануне, и Федосья Солина, которые утром пришли в дом Валентины Кулик, где находилась задержанная. Из показаний Валентины Кулик: «…Смирнова и Солина стали всячески ругать и оскорблять измученную, лежащую около печки Зою Космодемьянскую, подступая к ней, чтобы ударить… а Смирнова перед выходом из дома взяла стоящий на полу чугун с помоями и бросила его в Зою Космодемьянскую. Через некоторое время ко мне в дом пришло еще больше народу, с которыми вторично пришли Солина и Смирнова. Через толпу людей Солина и Смирнова продрались к Зое Космодемьянской, и тут Смирнова стала ее избивать, оскорбляя всякими нехорошими словами. Солина, находясь вместе со Смирновой, взмахивала руками и со злобой кричала: «Бей! Бей ее!», оскорбляя при этом всякими нехорошими словами» (45).

16 февраля 1942 г. Указом Президиума Верховного Совета СССР З.А. Космодемьянской было присвоено звание Героя Советского Союза. После этого в газетах и на радио началась активная пропагандистская кампания, и Зоя стала символом героизма советских людей в Великой Отечественной войне. После этого органы СМЕРШ и начали следствие, материалы которого, противоречащие официальному «мифу», долгое время держались в секрете. Ну а судьбу «пособников» решил военный трибунал войск НКВД Московской области, который приговорил Свиридова С.А., Солину В.Ф. и Смирнову А.В. за преступления, предусмотренные ст. 58—1 п. «а» УК РСФСР, к высшей мере наказания — расстрелу, с конфискацией лично принадлежащего им имущества (46).

Разве можно сравнить вину расстрелянных «пособников» — погорельцев Свиридова, Смирнову и Силину, например, с карателями из Краснодара, которые вместе с гестаповцами изуверскими методами уничтожили сотни людей. Причем большинство советских граждан были уничтожены выхлопными газами в специальных автомобилях. Военному трибуналу Северо-Кавказского фронта было представлено заключение судебно-медицинской экспертизы: из 623 эксгумированных и подвергнутых исследованию трупов 523 погибли от отравления окисью углерода, а 100 — от огнестрельных ранений. 17 июля 1943 г. военный трибунал приговорил восьмерых карателей к высшей мере наказания — смертной казни через повешение и троих — всего к 20 годам каторжных работ. Приговор был приведен в исполнение 18 июля 1943 г. на центральной площади Краснодара в присутствии около 50 тысяч человек. Многочисленные случаи необоснованного обвинения граждан в пособничестве врагу признал даже Пленум Верховного суда СССР, который своим постановлением № 2216.У.СС. от 25 ноября 1943 г. разделил пособников на категории: Постановление Пленума Верховного суда СССР «О квалификации действий советских граждан по оказанию помощи врагу в районах, временно оккупированных немецкими захватчиками».

«Судебная практика военных трибуналов показывает, что военные трибуналы квалифицируют как измену Родине всякое содействие, оказанное советскими гражданами немецким захватчикам в период временной оккупации той или иной местности, независимо от характера этого содействия. Такая квалификация в ряде случаев является неправильной и не соответствует Указу Президиума Верховного Совета СССР от 19 апреля 1943 г., который проводит различие между изменниками Родины и пособниками врага. Пленум Верховного суда СССР постановляет дать судам следующее указание:

1. Советские граждане, которые в период временной оккупации той или иной местности немецкими захватчиками служили у немцев в органах гестапо или на ответственных должностях (бургомистры, начальники полиции, коменданты и т. п.), доставляли врагу сведения, составляющие военную или государственную тайну; выдавали или преследовали партизан, военнослужащих Красной Армии, советских активистов и членов их семей; принимали непосредственное участие в убийствах и насилиях над населением, грабежах и истреблении имущества граждан и имущества, принадлежащего государству, колхозам, кооперативным и общественным организациям, а равно военнослужащие, перешедшие на сторону врага — подлежат ответственности за измену Родине по ст. ст. 58— 1 — а или 58—1 — б УК РСФСР и соответствующим статьям УК других союзных республик, а в случаях, предусмотренных Указом Президиума Верховного Совета СССР от 19 апреля 1943 г., по ст. 1 этого Указа.

2. Лица, выполнявшие задания немецких захватчиков по сбору продовольствия, фуража и вещей для нужд германской армии, по восстановлению предприятий промышленности, транспорта и сельского хозяйства или оказавшие иное активное содействие, при отсутствии в их действиях признаков, указанных в п. 1, — подлежат ответственности как пособники, по ст. 58—3 УК РСФСР и соответствующим статьям УК других республик, а в надлежащих случаях по ст. 2 Указа от 19 апреля 1943 г.