Последняя Баллада - Михаил Высоцкий

— Волшебство! Я могу вызвать дождь и не потрачу силы!

— А я тоже так могу…

Немолодые, тертые маги будто бы впали в детство, когда они учились зажигать взглядом свечу и приподнимать над столом шляпу строгого учителя. Каждое заклинание, старое, проверенное годами и годами практики, теперь звучало по-новому, вроде и силы те же, и результат идентичный, а чувства совершенно иные.

— Это у вас природная магия работает в режиме эмуляции, — пояснил Хар. — В артефакте стоит переходник, трансформирующий излучения Огня Прометея, вот вы откат и не чувствуете, переходник берет все на себя. Но будьте осторожны, я, конечно, поставил систему стабилизации, но в режиме пиковой нагрузки она может сгореть, так что следите за показаниями, когда индикатор выйдет в красную зону, лучше дать ему немного отдохнуть…

— Хар… — До Архимага Джелиоса только сейчас дошло, что парень ему о чем-то рассказывает. — А магия… теперь… она всегда будет так работать?

— Да, — кивнул парень. — Всегда. И еще у нее будет ограничена зона действия, чем дальше от Огня, тем слабее, хотя на город хватит. А еще вот тут, тут и тут идентификационные фиксаторы… Ну, это такие штуки, которые говорят машине, кому можно давать магию, а кому нельзя, — я на вас всех по генетическому коду настроил. Когда кровь сдавали.

— И колдовать теперь сможет только тот, чья кровь побывала в сем дьявольском механизме? — уточнил Иосиф Киану, хоть и не маг, но наравне с остальными принявший участие в создании артефакта.

— Точно, — подтвердил Хар. — Я, конечно, могу попробовать сделать дистанционное управление, но это, во-первых, ненадежно, во-вторых, проблема с мощностью, коэффициент усиления приемопередающего тракта…

— Не надо, — остановил парня Камардон, который перед собой уже видел грандиозные перспективы исключительного контроля Ордена за всей магией этого мира. — Пусть остается так, как есть. Но хватит разговоров, я не слышу звуков битвы, хотя враг все еще у наших ворот…

— Да, — решился Архимаг, — друзья… Покажем проклятой нечисти, что умеют истинные стражи Огня!

И небольшая горстка пожилых людей, единственных, кто теперь в этом мире владел колдовством, гордо проследовала во двор Храма, чтобы раз и навсегда поставить жирную точку в войне с проклятой нечистью.

Мария устала. Облик феникса был величайшим секретом и гордостью девушки, но сколько же он отнимал сил… Каждая секунда полета, каждая струя пламени сжигала девушку изнутри. Если срок жизни крысы — три года, собаки — двадцать, человека — восемьдесят, а вороны — сто, то феникс живет лишь доли мгновений. Потому в природе так редко встречаются огненные птицы — они рождаются и вскоре сжигают себя, превращаясь в пепел, и каждая секунда жизни феникса отнимала у Марии минуты, а то и часы существования в иных обликах.

Но она держалась, долго, до той поры, пока невероятным образом не исчезла вся магия. Тут, увы, пришлось срочно преображаться — феникс летает лишь силой заклинаний, но ворона, обычная, серая ворона может покорять небеса и на собственных крыльях. К счастью, исчезновение магии никак не отразилось на способностях девушки к обращению — все шесть оставшихся обликов были ей по-прежнему доступны, так как оборотнем ее сделало не волшебство, а каприз шаловливой природы.

Летательному аппарату не так повезло — его полет целиком и полностью зависел от магии, а предупредить магов на борту о своих планах Олег не удосужился. Когда волшебства не стало, машина начала падать — к счастью, огромный баллон с воздухом замедлял падение, но крушение было бы неизбежным, если бы не показавшиеся вовремя верховные маги: Джелиос, Тиналис, Тобиаш… Легким движением руки Архимаг выровнял полет и плавно опустил аппарат на посадочную площадку — на борту никто не пострадал, разве что немного перепугались — после чего гордой поступью со своими собратьями поднялся на стены Храма.

Мария наблюдала за этим с воздуха — она не знала ни про план Олега, ни про артефакт Хара, но видела, что малой части величайших волшебников удалось сохранить свою силу. В отличие от нечисти, ошалевшей, совершенно не готовой к такому повороту событий, им бы сейчас бежать без оглядки, но по инерции гоблины, химеры, тролли, сирены, орки, минотавры продолжали рваться вперед, еще не осознав, что без прикрытия шаманов они больше никто. Австралийские аборигены с копьями имели бы больше шансов одолеть 2-ю танковую армию Гудериана, чем несчастная нечисть справиться с могущественными магами. Магия без острых мечей ничто, но мечи, копья, клыки и когти без магии, менее чем ничто. И нечисти суждено было познать это на себе…

— Красиво работают… — отрешенно бросил Хар, наблюдая с одной из башен Храма Огня за слаженными действиями магов.

— Кар-р-р! — согласилась с ним сидящая на парапете серая ворона.

— Господь с ними! — все объяснил незаметно подошедший святой отец. — За правое дело сражаются, и чисты сердца сих чад Господа.

— Да… А как вы думаете, где Олег? С ним все в порядке?

— Кар-р-р? — пожала крыльями ворона.

— Вот и я не знаю… — вздохнул Хар. — Он мне вечером послал мысленное послание, мол, «я уничтожу всю магию, а ты сделай так, чтоб у наших она осталась, и за меня не волнуйся, если больше не встретимся — передавай Йосе и Машуне привет». Святой отец, как думаешь, у него все хорошо?

— Не ведаю, сын мой, все в руках Господа, и все, что мы можем, молиться за спасение его грешной души… — задумался Иосиф Киану.

— Кар-р? Кар-р-р! Кар-р-р-р! — уверенно заявила ворона, и оба собеседника каким-то чудом поняли, что она имела в виду.

— Я тоже надеюсь, что с ним ничего не случится, — кивнул Хар. — Жалко, что мы не можем ничем ему помочь… Хотя, если бы мы были нужны, он бы позвал, а значит, сам сможет справиться! — уверенно резюмировал парень.

Ворона с седобородым великаном молча согласились.

— Что же вы так… — отступая, лучезарно улыбался Олег. — Господа, я в вас разочарован. Честно. Ведь я когда-то думал, что вы — почти боги, а потом… Сначала в богах разочаровался, теперь в вас — как можно было допустить столько ошибок? Удивительно, что за несметное количество лет вас никто не смог одолеть, стареете, господа, стареете. Вы хоть и бессмертные, но, видать, разучились миры покорять. Или это я такой хитрый? — задумался вампир.

«Братья» никак на речи Олега не реагировали. Молча, немыми призраками, они наступали на вампира. Не блестела сталь мечей в руках, не сверкали молнии, не летали огненные шары, но вампир шаг за шагом пятился назад, выманивая у жизни еще несколько секунд бытия. Странная картина. Семь против одного — ничто на фоне грандиозной битвы, что разворачивалась в нескольких километрах отсюда, но если там решалась судьба лишь одного заурядного мира, то тут решалось будущее сотен миров. Одолеют ли древние существа, что поглощают животворящую энергию миров, Олега или он найдет какой-либо выход? Старшие «братья» против младшего, вампиры против вампира, опыт сотен тысяч лет против опыта шести тысячелетий, холодный расчет против показной беззаботности, пришельцы из неведомого мира против рожденного на берегу Средиземного моря человека.