Сын Красного корсара - Эмилио Сальгари

— Вы захватили меня, сеньор ди Вентимилья, — сказал он несколько резко. — Что вы теперь сделаете со мной?

— Кто вы? — спросил сын Красного корсара.

— Маркиз де Монтелимар.

Граф вскрикнул и внимательно посмотрел на маркиза.

— Что вы теперь от меня хотите? — повторил свой вопрос маркиз, скрещивая на груди руки. — Знаю, что вы меня ищете.

— Не время и не место здесь говорить об этом, — ответил граф.

— Предпочитаете мой кабинет?

— Готов последовать за вами.

К графу приблизился Гронье:

— Не доверяйте этим людям.

— Я дворянин, — гордо возразил маркиз.

— И потом: мы пойдем с графом, — сказал гасконец.

— Сеньор Гронье, — сказал граф, займитесь пленниками и грабежами, берите столько, сколько посчитаете нужным.

— Как хотите, граф, — обиделся флибустьер.

— Я к вашим услугам, маркиз, — сказал сеньор ди Вентимилья.

Испанский дворянин печально улыбнулся, потом, следуя за солдатом с фонарем, вошел в замок; за ним прошли сын Красного корсара и три авантюриста, тогда как прочие корсары укрылись в казематах вместе со своими пленниками, ожидая окончания ливня.

Маркиз прошел по нескольким переходам, заставленным бочками с порохом и пирамидами ядер, потом открыл одну из дверей и сказал:

— Входите, граф, вам здесь нечего бояться.

Сеньор ди Вентимилья немедля принял приглашение, хотя подобная любезность со стороны злейшего врага, безусловно, вынужденная, потому как могла быть порождена заботой о собственной жизни, насторожила подозрительного гасконца, а также Мендосу.

Кабинет маркиза представлял собой комнату, обставленную без претензий и освещенную двумя канделябрами, которые находились над огромным письменными столом, покрытым зеленой тканью и ворохом карт.

Маркиз де Монтелимар указал графу на стул, сам разместился напротив него и заговорил:

— Теперь рассказывайте, чего вы от меня хотите. Вы искали меня в Пуэбло-Вьехо, может быть, даже и в Сан-Доминго и вот пленили в Новой Гранаде. Так что же вам нужно?

— Порасспросить вас прежде всего, чиста ли передо мной ваша совесть, — ответил сеньор ди Вентимилья.

Маркиз слегка прикрыл глаза и после короткого молчания произнес:

— Ваш вопрос меня немного удивляет.

— А! — вырвалось у графа. — Тогда скажите, кто был пятнадцать лет назад губернатором Маракайбо?

— Я, — ответил маркиз.

— Так, значит, это вы приказали повесить моего отца! — неожиданно взорвался граф.

— Не буду отрицать.

— Вы знали, что он дворянин.

— Да.

— Что он сражался не ради выгоды, потому что у рода Вентимилья было все: и земли, и дворцы, почти такие же, какими владеют герцоги Савойи.

— Знаю, что этот род очень богат.

— Вам известно, по какой причине мой отец и его братья, Зеленый корсар и Черный корсар, объявились в Америке?

— Мне говорили: чтобы отомстить герцогу Ван Гульду, — по-прежнему спокойно ответил маркиз.

— Вы знаете, что сделал этот герцог?

— Похоже, что нет; Центральная Америка слишком далека от Европы, и многие сведения теряются при переходе Атлантики.

Граф поднялся, охваченный порывом сильнейшего волнения:

— Франция и Пьемонт вели войну с Испанией на каналах Голландии и на Шельде. Командиром итальянцев был фламандец. Его звали Ван Гульд.

— Я слышал об этом, — сказал маркиз, — но очень поверхностно.

— Графов ди Вентимилья было четыре брата; все они считались хорошими военачальниками и пользовались полным доверием герцогов Савойских. Запершись в крепости с двумя полками, они успешно ее защищали. Но однажды ночью враг вошел в крепостные ворота, открытые предателем, соблазнившимся огромной суммой денег. Старший Вентимилья погиб, а точнее, был предательски убит наемником герцога, когда пытался организовать сопротивление. Это именно Ван Гульд продался врагу, чтобы стать, гораздо позднее, губернатором одной из самых богатых испанских колоний в Мексиканском заливе.

— Кое-что я припоминаю, — прервал его маркиз де Монтелимар. — Три графа ди Вентимилья пересекли, в свой черед, Атлантический океан, замыслив убить предателя; под прозвищами Красного, Зеленого и Черного корсаров, при помощи Франсуа л’Олоне, Ван Хорна, Лорана, Граммона и других известных флибустьеров, они разрушали наши колонии, предавали огню и мечу все наши приморские города на берегах Мексиканского залива.

— И испанцы повесили моего отца, не так ли?

Маркиз смертельно побледнел и, не совладав с собой, содрогнулся.

— Это правда? — повторил граф.

— Не могу отрицать.

— Если бы вашего отца повесили, а вам бы удалось в один прекрасный день заполучить в свои руки того, кто произнес ужасный приговор, что бы вы сделали?

— Мой отец был испанским грандом, а не флибустьером, — ответил маркиз де Монтелимар.

— И мой не был морским разбойником! — взорвался граф. — Ди Вентимилья не положили в Америке в карман ни одного дублона, ни одного пиастра.

— Зато ими набивали карманы сопровождавшие их флибустьеры, — жестко парировал маркиз. — Для нас ваш отец был всего лишь опаснейшим корсаром, опустошавшим наши колонии и разрушавшим наши города. Мы имели полное право казнить его.

— Как обычного бандита, не так ли? — с издевкой спросил граф.

Маркиз не ответил.

Сеньор ди Вентимилья сделал три — четыре шага вдоль письменного стола, потом внезапно остановился перед экс-губернатором Маракайбо, беспокойно следившим за его движениями, и сказал:

— Ладно, об этом деле мы поговорим позднее, сеньор маркиз. Я стремился захватить вас совсем по другой причине.

— Говорите.

— Мой отец еще до приезда в Америку овдовел. Здесь он женился на дочери Ары, великого касика Дарьена, которая родила ему дочь. Когда мой отец, оставшись вдовцом во второй раз, был захвачен вашими соотечественниками и привезен в Маракайбо, при нем была эта девочка. Что с ней сталось? Вы должны знать об этом.

— Я!..

— Э, сеньор маркиз, не пытайтесь обмануть меня. Эту маленькую метиску, мою сестру, забрали вы. Я это знаю. В Пуэбло-Вьехо, впрочем, это известие мне подтвердили, а ваш секретарь, кабальеро де Баркисимето, прижатый к стенке, не смог этого отрицать.

— Значит, мой секретарь в ваших руках? — вскрикнул маркиз.

— Был, но поскольку он мне стал совершенно бесполезен, я его отпустил. Пленники быстро надоедают.