Пока еще жив - Питер Джеймс

— Извините меня, но я не считаю кражу велосипеда смешным событием. Возможно, это не столь важное правонарушение по сравнению с преступлениями, которыми занимается наш отдел, но если у вас есть велосипед, который является вашей любимой вещью, то его кража вызовет у вас неудовольствие, мягко выражаясь. Согласны?

Оба полицейских кивнули, признавая свою неправоту.

— Похоже, что это происшествие вывело Уитли из себя. Я разговаривала с инспектором Лиз Спенс с участка на Джон-стрит, которая в то время занималась кражами велосипедов. В разговоре с ней он вел себя очень агрессивно. Заявил, что полиция работает из рук вон плохо, что такие кражи должны стать главным приоритетом правоохранителей. Лиз очень расстроилась.

— И? — спросил Грейс.

Аннализа покачала головой:

— Ничего так и не выяснилось.

— Если хотите знать мое мнение, сэр, — вступила в разговор Белла Мой, — то вот оно: Уитли — безвредный невротик.

Грейс внимательно посмотрел на нее.

— Возможно, вы правы, Белла, но вам следует запомнить следующее. Преступники имеют обыкновение не останавливаться на достигнутом. Они развиваются, так сказать. Психопат, который начинает как относительно безвредный хулиган, способен спустя двадцать лет превратиться в серийного насильника.

— Да, сэр, я понимаю, — произнесла Белла. — Извините, я не хотела показаться легкомысленной.

Грейс увидел, что его «блэкберри» мигает красным огоньком. Пришли новые электронные письма. Он открыл почту.

— Норман, наши компьютерщики что-то выяснили о Майлзе Ройсе?

— Нет, шеф, пока еще ничего не узнали.

Грейс пробежал глазами электронные письма. Второе по счету оказалось от старшего суперинтендента Брайтонской полиции Грэма Баррингтона.

«Рой, срочно позвони мне после совещания».

Дрейтон Уилер посмотрел на часы. 9.03 утра. Время тянулось ужасно медленно. Обычно, — помня о том, что ему осталось около полугода, — он был благодарен ему за такой неторопливый ход. Но не сейчас, когда лежать приходилось на твердом деревянном полу внутри купола, к которому крепится люстра Банкетного зала. Вокруг бесчисленные катышки мышиного дерьма, снаружи противно кричат проклятые чайки.

Батарея чертовой электронной читалки уже почти разрядилась. Он и не предполагал, что это произойдет так быстро. Не нужно было оставлять включенной. Вот батарея и села.

Убить надо девять часов, а читать он сможет не более часа. А ведь так хотел успеть дочитать «Войну и мир» прежде, чем настанет смертный час. Это была его личная шутка. Поскольку жить осталось всего шесть месяцев, нужно быть разборчивее в выборе книг. Но разве важно, что он успел или не успел прочитать за свою жизнь? Кому через полгода будет интересно знать, успел Дрейтон Уилер прочитать «Войну и мир» или нет?

Или Достоевского. Или Пруста. Он прочитал очень мало книг Томаса Харди. Один роман Скотта Фицджеральда. Две книги Хемингуэя. Предполагается, что все люди должны знать творчество этих авторов, чтобы считаться развитыми и культурными. Но чем больше ты образован, тем легче каким-нибудь мерзавцам сделать тебе подлость.

Честно говоря, он не слишком будет сожалеть об этом, когда окажется в могиле. Ничего больше не будет, лишь черная пустота. Ну что же, скатертью дорога.

Слава богу, что хотя бы загрузил сегодняшний номер «Таймс». Он смог поднять себе настроение тем, что благодаря стремительно издыхающей батарее прочитал о том дерьме, которое происходит в мире. Палестина. Ливия. Ирак. Северная Корея. «Эй, мир, знаешь что, ты там решай свои проблемы, потому что дальше тебе жить без меня».

Смерть. А ведь ни одна из амбиций так и не осуществилась. И все благодаря людям вроде Ларри Брукера и Максима Броуди. Они поимели его. Все поимели его. Сама жизнь поимела его. Он был гением, да. У него всегда были отличные идеи. А какие-то ублюдки каждый раз опережали или воровали его замыслы.

Когда-то у него возник замысел написать книгу о ребенке-волшебнике. Гребаная Джоанна Роулинг первой развивает эту тему. У него появилась идея сочинить роман о девушке-подростке, которая влюбляется в вампира. И нате вам — какая-то мормонка Стефани Майер пишет книги об этом и опережает его.

Теперь «Королевская любовница». На этот раз он знал — никто не опередит его. Он обладал надежной формулой успеха, но ее увели прямо из-под носа.

Подай на меня в суд.

«Конечно, Ларри Гребаный Брукер. Я мог подать на тебя в суд. Если бы у меня на счете был миллион долларов и жить мне оставалось бы десяток лет, то я мог бы вытирать тебе задницу законной бумажной работой».

Он сердито взялся за еду — лежалый сэндвич с яйцом и беконом из универмага «Маркс & Спенсер» и перезрелое яблоко, которые запил холодным кофе. Завтрак для чемпионов!

У него в электронной читалке есть эта книга. Ее написал один из его любимых писателей, Курт Воннегут. Воннегут тоже был циником. Книга рассказывала о великом визионере по имени Килгор Траут, который обнаружил, что один из его научно-фантастических романов используется вместо туалетной бумаги в сортире какого-то мотеля. Примерно то же самое чувство Уилер теперь испытывал в отношении собственной карьеры. Он был гением, и на него ссали с огромной высоты.

«Ну что же, лысый и щеголеватый толстяк Ларри Брукер и жирная жаба Максим Броуди, скоро вас в ответ тоже обоссут с огромной высоты! Надеюсь, что сегодня вечером вы с нетерпением ожидаете съемок эпизода в Банкетном зале. Я тоже жду этого момента».

Первый день процесса над Карлом Веннером в суде Олд-Бейли начался именно так, как и ожидалось, доложил сотрудник Роя Грейса Майк Горринг, который отсидел все судебное заседание полностью.

Слушания должны были продолжаться три недели, и присутствие Грейса не потребуется как минимум до середины следующей. Его это вполне устраивало. Здесь, в Суссексе, у него скопилось немало дел, которыми должен кто-то заниматься. Самым неотложным — пока он сидел за столом, глядя в монитор компьютера, — было электронное письмо, отправленное ему старшим суперинтендентом Грэмом Баррингтоном. Вчера вечером оно пришло по электронной почте на адрес Геи. Письмо ей прочитала ассистентка, в обязанности которой входил мониторинг почты поклонников актрисы. Ассистентке его, в свою очередь, переслал глава охраны Эндрю Галли.

«Не могу поверить, что ты меня так прокинула. Мне-то думалось, ты и приехала в Англию, только чтобы увидеться со мной. Знаю, ты любишь меня, да, любишь. И ты еще пожалеешь о том, что сделала. Очень пожалеешь. Ты выставила меня на смех. Люди потешались надо мной. Я дам тебе шанс извиниться. Ты расскажешь всему миру, как сильно меня любишь. А нет — убью».

Он позвонил по прямой линии. Ответили моментально.

— Что думаешь, Рой? — Хотя Баррингтон служил в полиции вот уже тридцать лет, голос его до сих пор отличался заразительным юношеским воодушевлением. Грейсу это нравилось, потому что он испытывал те же самые чувства, во всяком случае большую часть времени.