Зимнее лето весны - Дарья Донцова

Девушка живо сунула в ящик стола растрепанныйдо неприличия томик Бустиновой и живо ответила:

– Нет!

– Кто у тебя в люксе? – сталаналиваться краснотой врач.

– Щас, минуточку… – протянула Алиса,хватая «мышку». – Во, нашла. Тараканова Виола. Ничего себе имечко. Афамилия ваще отстой!

Наталья Сергеевна стукнула кулаком по столу.

– И когда Тараканова поступила?

– В приемном покое ее оформилиутром, – отрапортовала Алиса и ткнула пальцем в экран компьютера, –тут пометка стоит. Кстати, вы ее и принимали.

– Я-то свои обязанности знаю, –просипела врач, – а в вашем отделении бардак! Где Иван Ильич?

– Так домой ушел, – пролепеталаАлиса, – у заведующего рабочий день закончился.

– Кто дежурит? – не успокаиваласьНаталья Сергеевна.

– Марина Николаевна.

– Она куда подевалась?

– Ужинать утопала, – плаксивопротянула Алиса. – Я одна, но все тихо. Больные спят, назначениявыполнены.

– Тараканова в люксе?

– Нет, палата пустая пока, –проблеяла медсестра, явно испуганная напором доктора.

Наталья Сергеевна повернулась ко мне.

– И как работать с такими?

Я пожала плечами, а она снова приняласьнаскакивать на девушку:

– Вот ваша Тараканова!

– Здрасте, – закивала Алиса.

– Сидела весь день в каптерке! –гневалась врач. – Неужели вы не забеспокоилась, где больная? В приемномоформили, а до отделения не довезли. Куда она подевалась?

– Не знаю, – замотала головой Алиса.

– Вдруг человек умер в лифте, а? Ну имолодежь пошла! Ни малейшей ответственности! Что ты читаешь? Детективы? Учебниквозьми!

В глазах Алисы зажегся злой огонек.

– Вы на меня не орите, – вдругогрызнулась девушка. – Своих медсестер имеете, вот им баки и заправляйте.У нас заведующий Иван Ильич, а не вы, если каждый врач здесь визжать начнет, тоничего хорошего не будет. А в отношении летального исхода в лифте – это не комне. Я отвечаю за больного, когда он в отделение попал, че там на лестницепроисходит – не моя печаль.

Врач разинула рот, Алиса поглядела в моюсторону.

– Вы Тараканова?

– Да, – кивнула я.

– Пойдемте, – сухо велеламедсестра, – сюда, последняя дверь по коридору.

– Завтра же сообщу Ивану Ильичу о твоемхамстве, – отмерла Наталья Сергеевна.

Алиса, никак не отреагировав на ее заявление,распахнула дверь и отчеканила:

– Двухкомнатная палата, кнопки вызовасреднего медицинского персонала у изголовья кровати и в санузле. Холодильник ителевизор в наличии. Ужина не дадут, вы опоздали. На тумбочке стоит стаканкефира.

– Спасибо, есть не хочется, –улыбнулась я и, пытаясь наладить отношения с обозленной девушкой, с ноткойвосторга в голосе добавила: – Как тут у вас уютно!

– Если бабок в кошельке полно, то вездеуютно, – не пошла на контакт Алиса и выпорхнула за дверь.

Я побродила по комнатам, потом нашла в шкафудве подушки, запасной плед, сделала некое подобие человеческой фигуры накровати, прикрыла «тело» одеялом, на «голову» нахлобучила парик, потом, незабыв спустить простыню до полу, залезла под кровать и затаилась. Надеюсь,убийца не заставит себя ждать, уж больно некомфортно на холодном линолеуме.Впрочем, в ледяной могиле, куда меня собрался спровадить Ребров, еще хуже.Неприятных ощущений, правда, там, наверное, не будет, но и радости мало.

Дверь скрипнула, когда я окончательно отлежалавсе бока.

– Виола Ленинидовна, – произнестихий голос, – надо укол сделать. Вы спите?

Продолжая шептать, девушка приблизилась ккровати, чем-то зазвякала, потом зашуршала. Я, слегка приподняв простыню,наблюдала за ее ногами, обутыми в белые сабо. Раз, два, три… пора!

Высунув руки, я схватила медсестру защиколотки и сильно дернула на себя. Спасибо опыту, полученному во дворе отмальчишек. Это сейчас я писательница Арина Виолова, но за плечами у менядетство беспризорного ребенка. А чему в первую очередь учится предоставленнаясама себе девочка? Правильно, она овладевает навыками кулачного боя, отвоевываясвое право на жизнь.

Медсестра, не ожидавшая нападения, с дикимвоплем рухнула на пол. Быстрее звука я вылезла из-под койки, села верхом наповерженную и вроде как потерявшую сознание девчонку и заорала изо всех сил:

– Люди! Сюда! Скорей! На помощь! Убивают!

Тут в комнату ворвалось неисчислимоеколичество народа – несколько омоновцев в черных шапочках-масках, три парня вгражданском, две женщины в белых халатах, лысый дядька со здоровеннымчемоданом. Замыкал шествие Гарик. Тяжелый запах духов поплыл по палате, у меняперегорели предохранители. Я спрыгнула с поверженной девушки, схватила стоявшийна тумбочке стакан с кефиром и выплеснули его прямо в лицо Гарику.

– Убийца! – заорала я. – Пришеллично удостовериться в моей смерти? Фиг тебе! Я еще сто лет проживу!

Парни в штатском схватили меня за руки,дальнейшие события помню плохо, вроде я кусалась, царапалась, кричала, затем взад воткнулась игла, и пол ушел из-под моих ног.

Очнулась я от жары и в первые минуты не моглапонять, где нахожусь, тяжелое одеяло прибило меня к кровати. Я попыталасьскинуть перину и сесть, но тут увидела Гарика – издатель уютно устроился вкресле с книгой в руке.

– Пришла в себя? – заулыбалсяон. – Хочешь соку?

– Нет! – взвизгнула я, судорожношаря рукой по стене у изголовья.

– Тебе плохо? – усмехнулсяРебров. – Мне сходить за врачом?

– Убийца! Я все знаю! – выпалила я.

Гарик расхохотался.

– О господи, она опять знает все! Ты ужеодин раз делала программное заявление.

– Хватит с меня, – зашипела я,выматываясь из одеяла. – Прикидываешься другом, а сам нанял медсеструАлису, чтобы убить меня!

– Шприц принесла не Алиса, а практиканткаЛюба, – уточнил Гарик.

– Однофигственно! И что в нем было?