Империя боли. Тайная история династии Саклеров - Patrick Radden Keefe

1 миллиард долларов в год. И вот, спустя несколько месяцев, Уделл вместе с Майклом Фридманом вылетел в штат Мэн, чтобы лично встретиться с Макклоски. Прокурор был обеспокоен тем, что злоупотребление оксиконтином приобретает все более массовый характер. По его словам, наркотик принимали дети. Умные дети. Это разрушало их жизнь. Ему показалось немного странным, что его маленький штат стал одним из самых высоких потребителей оксиконтина на душу населения в стране. Макклоски упомянул и о джамбо-таблетках по 160 миллиграммов. "Один из здешних врачей сказал мне, что одна такая таблетка может убить ребенка, если ее проглотить", - сказал он. "Так ли это?"

"Возможно", - признали Уделл и Фридман.

Встреча была холодной. Когда все закончилось, Уделл сказал Фридману: "Мы должны придумать, как с этим справиться".

Одним из способов борьбы с Макклоски было утверждение, что только после того, как он написал свое письмо в 2000 году, кто-то в Purdue узнал о проблемах злоупотребления Оксиконтином. Сам Ричард Саклер позже даст показания под присягой, что впервые он услышал о том, что Оксиконтин попал в утечку или стал предметом злоупотребления, "в начале 2000 года". Это было неправдой. На самом деле, Purdue получала записки от своих собственных продавцов, датированные 1997 годом, вскоре после первоначального запуска OxyContin, в которых сообщалось, что в компании происходят злоупотребления. Поскольку они были рассредоточены по всей стране, в клиниках лечения боли, семейных практиках, аптеках и больницах, торговые представители были как система раннего предупреждения, глаза и уши Саклеров. Подобно Стивену Мэю, узнавшему о девочке, умершей от передозировки в Западной Вирджинии, представители компании слышали об этих инцидентах. Спустя годы, когда следователи просматривали отчеты, составленные представителями Purdue в период с 1997 по 1999 год, они находили на сайте сотни упоминаний таких слов, как "уличная стоимость", "нюхать" и "дробить". В ноябре 1999 года один представитель из Флориды написал сотруднику Purdue: "Я чувствую, что у нас есть проблема с доверием к нашему продукту. Многие врачи теперь думают, что "Оксиконтин" - это, очевидно, уличный наркотик, который ищут все наркоманы". В том же году один из сотрудников Purdue переслал Ричарду электронное письмо с описанием способов, которыми люди злоупотребляют препаратом: "Лучше всего для нюхания подходят 40-миллиграммовые, потому что вы не нюхаете много наполнителя".

Поначалу Ричарду было легко отмахнуться от историй о жестоком обращении и зависимости. "Я получил образование врача, - позже объяснит он. В моей статистике случай "N из 1" называется "индексным случаем", и он может натолкнуть вас на мысль о том, что нужно искать больше или реагировать на большее. Но меня учили не гнаться за тем, что может быть случайными событиями". Это была характерная реакция Ричарда, демонстративно клиническая и мозговая на поверхности, но в то же время скрывающая более глубокую эмоциональную реакцию. Ричард был так сильно привязан к оксиконтину, что не мог смириться с любым предположением о том, что препарат может вызывать привыкание. Уже в 1997 г. он с пониманием относился к опасениям по поводу привыкания к обезболивающему, предупреждая, что поставщики медицинских страховок могут ссылаться на опасения по поводу привыкания, "чтобы просто сказать "нет"" оксиконтину, и что такие возражения должны быть "сведены на нет".

Таким образом, письмо Макклоски в 2000 году ни в коем случае не было первым случаем, когда Ричард или другие старшие должностные лица Purdue узнали о проблеме. Скорее, вмешательство Макклоски ознаменовало момент, когда проблема стала настолько распространенной, что больше невозможно было притворяться невежественным. Весной 2000 года Майкл Фридман отправил Ричарду письмо о "воре оксиконтина", который промышлял в аптеках Огайо. "У нас была история из Мэна и из Флориды, но они единичны", - написал Фридман. "Ситуация в Огайо происходит почти каждый месяц".

"Я ненавижу это", - ответил Ричард. "Это будет питаться само по себе". Почему этому парню нужен только оксиконтин? задался вопросом Ричард. Разве он не ворует "другие опиоиды"?

Выставив свой препарат на продажу как превосходящий другие болеутоляющие средства, стремясь "похоронить" конкурентов, Purdue теперь столкнулась с последствиями. "В конце концов, такие истории появятся в каждом штате", - отметил сотрудник отдела продаж Purdue во внутреннем электронном письме несколько недель спустя. В январе 2001 года руководитель отдела продаж по имени Рассел Гасдиа посетил встречу в средней школе в Гадсдене, штат Алабама, которую организовали матери, потерявшие детей из-за передозировки оксиконтина. "Были сделаны заявления о том, что продажи OxyContin осуществляются за счет погибших детей", - сообщил он потом Ричарду. Некоторые участники говорили, что " единственная разница между героином и оксиконтином в том, что оксиконтин можно купить у врача".

В следующем месяце младший Мортимер поделился с Ричардом статьей из прессы, в которой говорилось о пятидесяти девяти смертях, связанных с оксиконтином в одном штате. Ричард Саклер отреагировал на статью в электронном письме: "Это не так уж плохо. Могло быть гораздо хуже".

В первые месяцы и годы после выпуска "Оксиконтина" компания Purdue получала множество писем от пациентов, которые благодарили компанию за благородный поступок, за то, что она вернула комфорт, подвижность и самостоятельность в разрушенные болью жизни. Саклеры и их руководители по понятным причинам гордились этими письмами. Но теперь на девятый этаж штаб-квартиры Purdue в Стэмфорде пришло письмо совсем другого рода. "Моему сыну было всего 28 лет, когда он умер от оксиконтина в Новый год", - написала в компанию убитая горем мать. Нам всем его очень не хватает, а его жене - особенно в День святого Валентина". Зачем компании выпускать такой сильный препарат (80 и 160 мг), если она знает, что он убьет молодых людей? У моего сына болела спина, и он мог бы принимать Мотрин, но его доктор начал давать ему Викодин, затем Оксиконтин... Теперь он мертв!"

В какой-то момент даже Ричард Саклер был вынужден признать, что каждая отдельная история горя - это не просто N из 1. "[Нам] нужна стратегия, чтобы сдержать это", - заявил один из руководителей PR-службы компании. И у Ричарда она появилась.

 

Артур Саклер редко говорил о вреде наркомании и злоупотребления транквилизаторами, которые сделали его богатым. Но когда он это делал, проводил показательное различие. Артур признавал, что люди действительно злоупотребляют этими препаратами. Но реальное объяснение этого явления заключалось не во внутреннем свойстве самих препаратов вызывать привыкание. Скорее, это было отражением аддиктивных личностных качеств потребителей. По мере появления доказательств злоупотребления оксиконтином Ричард Саклер придерживался аналогичной точки зрения. Он произвел на свет беспрецедентный фармацевтический продукт, таблетку, которая