Кошки-дочери. Кошкам и дочерям, которые не всегда приходят, когда их зовут - Хелен Браун

– Смотрите, сестра Хелен! Вон наша гора!

Если бы это был фильм, то на заднем плане зазвучали бы небесные арфы, а героиня (Дорис Дэй? Джули Эндрюс? Нет, Мэрил Стрип!) подняла бы к облакам лицо, залитое слезами благодарности.

Старые люди несут в себе благословение

Окутанная тропической растительностью гора резко вздымалась ввысь. Ее склоны состояли из огромных валунов, каждый из которых размерами превосходил слона. Кое-где ползучие растения отваживались оплетать эти скалы, но большая часть сияла голыми, потрескавшимися от времени боками. Неподвижные памятники джунглей, эти камни в сумерках казались одновременно прекрасными и грозными.

По словам наших спутниц, монахи еще давно пытались здесь поселиться, но испугались злых духов. Учитель Лидии оказался сделан из другого теста. Промедитировав несколько лет в пещере на вершине горы, он объявил, что здесь будет монастырь.

Хотя в горах было прохладнее, чем у океана, воздух по-прежнему оставался безжизненным и неподвижным. Я тосковала по ветру, зная, что впереди меня ждет восхождение по длинной лесной лестнице. Чемодан стал казаться громоздким и неудобным. Лучше бы я взяла с собой рюкзак.

Когда мы вылезли из фургона, водитель галантно пристроил мой чемодан на плече и без видимых усилий понес его наверх, а мы пошли за ним. Тропические растения переплетались так густо, что долину внизу совсем не было видно. К тому же я предпочитала сосредоточиться на следующей ступеньке. Вскоре в глазах защипало, легкие захрипели. Я остановилась перевести дух и помахала остальным, чтобы они шли вперед. К счастью, они послушались и скрылись в джунглях. Только Лидия осталась рядом и терпеливо ждала, пока я отдышусь. Я извинилась за задержку, но она поспешила заверить меня, что и сама не прочь передохнуть.

Когда я пришла в себя и почувствовала, что могу преодолеть еще пару десятков ступеней, Лидия пропустила меня вперед. Ее дедушка был опытным скалолазом и не уставал повторять: «Самых медленных всегда пропускайте вперед». Я с благодарностью осознала, что именно это Лидия сейчас и делает. Я старалась не считать ступени и радоваться тому, что преодолела хотя бы одну, не задумываясь, сколько еще осталось впереди. «Живи настоящим» – отличный лозунг для восхождения в буддийский монастырь.

Когда мы добрались до трехэтажного строения, в котором жили монахини, солнце уже клонилось к закату. Я разулась перед дверью и вошла в ярко освещенную комнату.

– Садитесь, – сказала мне старшая монахиня таким тоном, что всякое желание спорить увяло на корню.

Пыльная, потная, я опустилась на пластиковый стул, покрытый золотой тканью. Никто не сказал ни слова, но позже я узнала, что он предназначался исключительно для монахов. Ко мне тут же подбежал рыжий котенок, который принялся тереться о мои ноги. Глядя в его янтарные глаза, я задумалась, понравилось бы Джоне жить в монастыре. Образ нашего кота так прочно обосновался в моих мыслях, что я видела его буквально везде, даже в глазах скаковых лошадей и диких зверей. Мне казалось, что красота и жизненная сила Джоны находят отражение во всех животных.

– Какой чудесный котенок! – воскликнула я.

– Это не котенок, это кошка, – тихо поправила меня Лидия. – Монахини нашли ее в лесу восемь лет назад. У нее уже несколько раз были котята, правда, ни один не выжил. И она вегетарианка.

Кошка-вегетарианка? Что тут скажешь… Может, она очень высоконравственная. Или просто подстраивается под монастырские требования.

– И как ее зовут?

– Кошка. Просто Кошка.

Водитель фургона начал собираться в обратный путь. Он поклонился обеим монахиням, а потом, к моему великому смущению, и мне тоже. Я почувствовала, как краска заливает щеки. Внезапно стало очень жарко.

– Так мы выказываем уважение самым старшим среди присутствующих, – пояснила монахиня.

Глядя на нее, невозможно было определить, сколько ей лет. Тридцать? Сорок? Казалось, время не оставляло следов на омытом святостью лице монахини. Позже Лидия призналась, что эта женщина младше меня всего на два года. Никогда бы не подумала, что мы с ней почти одного возраста.

Кланяться людям только потому, что они старые? Вот что значит разные культурные ценности.

– Старые люди несут в себе благословение, – сказала монахиня, широко улыбаясь.

Первый день на Шри-Ланке принес столько впечатлений, что я начала чувствовать себя Алисой в Стране чудес. Оставив позади общество, которое боготворит молодость и с презрением относится к седым волосам, я оказалась среди тех, кто почитал меня именно за мои морщины. Не то что бы мне нравилось считать себя древней старухой, но статус зрелой, умудренной годами женщины мне определенно льстил.

После того как водитель отдал чемодан, еще раз извинился за поломку фургона и ушел, Лидия проводила меня в наши комнаты. Я слишком устала, чтобы привередничать. Стены абрикосового цвета, голая лампочка, стол, белые пластиковые стулья и кровать с синей москитной сеткой – более чем достаточно на три дня.

В комнате было душно и жарко. Лидия открыла окна и пообещала, что проблем с комарами не будет. Дочь ночевала в соседней комнате. Она только собиралась объяснить мне, как добраться до туалета, как здание погрузилось в темноту. Старшая монахиня зашла к нам с горящей свечой.

– Электричество отключили, сестра Хелен, – сказала она, ставя свечу на стол и выплывая из комнаты.

Через несколько секунд свеча погасла и свалилась на пол.

– Ты привезла налобный фонарик? – спросила Лидия.

Послышался глухой стук. Дочь сказала, что ничего страшного – она просто пытается найти свечу.

С налобными фонариками на голове мы напоминали светлячков. Я вышла на балкон вслед за Лидией, спустилась по внешней лестнице, преодолела довольно крутой подъем и добралась до того, что дочь тактично назвала «французским» туалетом, то есть до выложенной кафелем кабинки с дырой в полу, ведром и ершиком. Ни о каком автоматическом смыве и речи не шло. По сравнению с этим туалет в Куала-Лумпуре был образцом гигиены. Какой же дурой я была сутки назад!

Но делать нечего. Придется пользоваться дырой в полу и надеяться, что там не обосновалось семейство скорпионов. Впрочем, даже если и обосновалось, я все равно не пойду справлять нужду в джунгли, где затаились змеи и прочие жуткие твари. Следующие несколько дней эта дыра в полу будет моей. А еще – Лидии и каждого, кто захочет ей воспользоваться. Так что мне всего лишь придется научиться управляться с ершиком и ведром.

Спустившись вниз, я приняла душ в компании большого таракана. Несмотря на то что вода текла еле-еле, под конец я решила, что это был лучший душ в моей жизни.

Я с интересом узнавала, в каких незамысловатых условиях Лидия жила неделями, а то и месяцами. Моя комната была точной копией ее: кровать представляла собой матрас на листе фанеры, длины которого хватило бы десятилетнему мальчику. Но облагороженный домашними простынями и подушкой для путешествий, он стал выглядеть невероятно манящим. После целого дня в трясущемся фургоне я была рада опуститься на что-нибудь неподвижное.