Черная кость - Анжела Марсонс

Ким нахмурилась, а Доусон застонал.

– Ты лучше не отвлекайся, Брайант, – сказал он, и Ким была вынуждена с ним согласиться.

– И мы подозреваем, что он ждет чего-то, что будет лучше, чем секс?

– Брайант, ради всего святого, где ты был последние несколько…

– Где все они, командир? – Брайант смотрел ей прямо в глаза.

Стоун почувствовала сильную тревогу. Ей не нравилось напряженное выражение лица ее коллеги.

– Эта соседка Роксаны, – продолжил сержант, – говорила, что у нее перебывало больше десяти девочек. Мы знаем, что их нет на Тэвисток-роуд, – почти всех девиц там мы знаем по именам. Так куда же они все подевались?

Части головоломки встали на свои места – и до них наконец дошло. Но только Ким произнесла это вслух.

– Кай отдает Элли не для того, чтобы ее изнасиловали. Он отдает ее на продажу.

Было почти восемь часов вечера, когда Ким начала обзвон соратников.

Стейси ответила после второго гудка.

– Ты на месте, Стейс?

– Да, босс. Сегодня на Тэвисток-роуд пустынно – вышли лишь две девицы; они сейчас вдвоем стоят у входа в газетный киоск.

– Опиши мне их, – попросила Ким.

– Одна постарше, с обесцвеченными волосами, синее пальто, черная обувь…

– Розовая сумка? – уточнила инспектор, боясь услышать самое худшее.

– Ага.

– Это Сал, – сказала Ким, покачав головой. Черт бы побрал эту чертовку за то, что сбежала из больницы и уже вышла на работу.

– Другая почти на фут ниже, джинсы, кроссовки, вьющиеся светлые волосы…

– Похожа на Джемму, – сказала Ким. – Глаз с них не спускай, Стейс. Увидишь что-то подозрительное – немедленно звони.

– Обязательно, босс.

Ким разъединилась и немедленно перезвонила Брайанту.

– Ты меня слышишь? – спросила она. К ее телефону был подключен наушник, а микрофон был зажат под шлемом на накладке, поддерживающей щеку.

– Слышу отлично, босс.

Брайант сидел в машине на громкой связи, и они договорились, что будут говорить по открытой линии.

– Готов? – проверила инспектор.

– Жду сигнала. Подъездная дорога передо мной как на ладони.

Ким опустила подножку мотоцикла и поставила ногу на землю.

– Командир, если мы не ошиблись, нам просто необходимо остановить всё это, – негромко произнес сержант.

– Знаю, – ответила детектив.

Где-то в центре всей этой конструкции была девочка, которую выманили из дома и завлекли в мир, который был ей абсолютно чужд. Ким не могла представить себе, что будет с Элли, если сегодня ночью они облажаются, но она твердо знала, что девочка больше не вернется.

Идеальным вариантом было спасти Элли и одновременно взять Темплтона и Лорда в момент передачи, а потом расколоть их на информацию об убийце Келли Роу, Донны Хилл и Лорен Годдард.

Ее внутреннему голосу ни один, ни второй в качестве убийц не нравились, но один из них наверняка что-то знает, и инспектор подозревала, что это Кай Лорд. Под угрозой обвинений в похищении и торговле людьми он вполне может разговориться.

– У меня движение, командир, – сообщил Брайант гораздо раньше, чем она ожидала, подтверждая этим ее подозрения. – Это «БМВ» Темплтона. Поворачивает с участка налево.

– Хорошо, Брайант. Не отпускай его далеко.

Подождав секунд десять, Ким завела мотоцикл. Она медленно объехала фургон и втиснулась между двумя припаркованными машинами, на некотором расстоянии от того места, где раньше был припаркован Брайант. Теперь всё, что ей оставалось, – это ждать и надеяться, что ее догадка насчет «подсадной утки» в виде еще одной машины правильна.

Ким ни на минуту не забывала, что имеет дело далеко не с дураками. Кем бы ни были Темплтон и Кай, то, что их до сих пор не арестовали, говорило о многом.

– Ты где, Брайант?

– Двигаюсь по Харрис-роуд. Не могу рассмотреть, кто за рулем, но он не делает ничего необычного. Соблюдает все ограничения скорости, начинает тормозить задолго до смены сигнала светофора… Ведет себя спокойно.

– Ладно. Только не молчи. Скажи, где вы сейчас.

– Слушаюсь, командир. Мы на круге на Киддерминстер-роуд. Он сворачивает на шоссе с разделительной полосой. Увеличил скорость, но ограничения не превышает.

– Если он поедет прямо до следующего участка кругового…

– Да, командир, первый съезд там ведет в Ромсли. Третий – в Фэйрфилд. А если ехать прямо, то попадешь на круг уже на скоростной трассе.

Стоун мысленно представила себе этот участок дороги.

– Он в левом ряду, так что повернет или на Ромсли, или на… Минутку, командир, он проехал прямо. Мне кажется, что наш приятель направляется на трассу, чтобы ехать домой.

Похоже, но Ким не была в этом полностью уверена.

– Точно, командир. Он включил поворотник и сейчас выедет на трассу. Мои действия?

– Следуй за ним, Брайант.

Ким посмотрела на пустую подъездную дорогу – она могла лишь надеяться, ради Элли, что приняла правильное решение.

Доусон бесцельно крутил ручку настройки приемника. Хотя он был совсем рядом с Уомборном, деревья здорово глушили прием. Наконец сержант сдался. Ему надоели обрывки фраз, куски мелодий и непрекращающийся треск – он выключил радиоприемник. Шкала погасла, и в машину вползла темнота.

Кевин стоял на этой узкой дороге уже пятнадцать минут, и мимо него еще не проехала ни одна живая душа.

Тишина давила на уши.

Звуков машин здесь не было слышно, а последний фонарь остался позади, в четверти мили от того места, где он остановился.

Сержант уже проехал вдоль всей дороги, чтобы оценить маршруты подхода и отступления, и выбрал узкий подъездной путь, ведущий к жилью, которое называлось «Вереск».

Путем сложных маневров ему удалось развернуть машину, и теперь он стоял задом к этому жилью, будучи уверенным, что ни одна машина не проедет мимо незамеченной.

Дорогу не перекрывали ворота, но вокруг не было видно ни огонька. Доусон был уверен, что это лучшее место для проведения тайных встреч. Никто не видел приезжающих и отъезжающих. Поблизости не было никаких соседей, у которых могли бы возникнуть подозрения. Просто идеальное место.

Но командир велела ему никуда не выходить из машины, и ему придется выполнять этот приказ, даже зная, что где-то рядом юная девочка находится в руках беспощадных ублюдков-садистов.

Он подумал о своей собственной дочери, Шарлотте, которой не было еще и двух лет и у которой были вечно ругающиеся родители, искренне старавшиеся наладить свою жизнь. Кевин знал, что в жизни ему приходилось встречаться с разными видами любви. Он любил свою семью и любил свою первую машину. За тридцать один год даже успел влюбиться в пару девушек. Но никогда не испытывал такого чувства, которое испытал, впервые увидев свою дочь.