Родиться надо богиней - Юлия Фирсанова

Вновь заскользив взглядом по залу, Элегор наткнулся на внушительных размеров даму, декольте которой было настолько обширно, что открывало все колоссальные объемы. Заметив внимание юноши, дама оценивающе оглядела его и улыбнулась. Юноше стало жарко. Он отвел глаза и принялся экспериментировать, рассматривая других женщин и пропуская мимо ушей объяснения отца.

— …Энтиор, — ворвалось в сознание юноши, и, разом позабыв про всех красоток, он впился пристальным взглядом в мужчину, которого считал своим злейшим врагом и который, что самое обидное, наверное, и знать не знал о его существовании.

До тошноты элегантный красавец брюнет с белоснежной кожей, черным водопадом волос и совершеннейшими, будто изваянными из мрамора чертами лица со сосредоточенной небрежностью поглядывал на парадные двери зала. Он был похож на готового к прыжку тигра, караулящего важную добычу и одновременно, как это принято у кошачьих, делающего вид, что его эта добыча нисколько не интересует. Бирюзовые глаза под черным изломом бровей смотрели сквозь мельтешащих вокруг дворян, заискивающих мужчин, пытавшихся заигрывать женщин. Почему-то их тянуло к Энтиору словно мух на мед. Даже черный камзол, расшитый бирюзой, сидел на принце безупречно, словно его только что надели, а перед этим как минимум два часа расправляли все складочки. Хотя, если верить городским слухам, даже на то, чтобы надеть головной убор, его высочество тратил как минимум час.

Элегор почувствовал, как в душе закипает жгучая, слепящая ненависть. Ненависть к первому и пока единственному настоящему врагу. С трудом удерживаясь от немедленных действий, юноша тоже взглянул на дверь, пытаясь понять, чего же так возбужденно ждет Ледяной Лорд, совершенно игнорируя все окружающее.

И тут загадка разрешилась сама по себе. На пороге под руку с каким-то дьявольски красивым блондином появилась молодая женщина, сразу приковавшая к себе взгляды всех в зале. Даже шум на несколько секунд смолк, чтобы тут же возобновиться с новой силой. Женщины замолотили языками, обсуждая туалет новоприбывшей, мужчины принялись восхищаться ее красотой…

«Вот и встретились, ведьма», — подумал Элегор. Он с удовольствием прошелся по принцессе взглядом. По первой встрече юноша запомнил ее совсем сопливой, смазливой, надменной девчонкой. Сейчас она превратилась в великолепную женщину. «По ней, должно быть, мужчины толпами с ума сходят», — подумал он с некоторой досадой. За Элегором, а герцог сознавал, что совсем недурен собой, женщины бегали пока не так интенсивно. Рассматривая шикарное бархатное платье принцессы с длинным шлейфом, юноша лукаво улыбнулся. Его осенила шальная идея. Теперь следовало дождаться удобного момента, чтобы воплотить ее в жизнь. Этим герцог и занялся, ни на секунду не выпуская принцессу из виду.

К богине приблизился Энтиор, поклонился с элегантной небрежностью, что-то сказал. В ответ Элия холодно бросила брату несколько слов, от которых он позеленел. «Ага, получил, хищный ублюдок! — с радостным злорадством подумал Элегор. — Зеленый цвет совсем не идет твоей аристократической физиономии! Хорошо Элия его отбрила, даром что ведьма! И от нее может быть какая-то польза!»

Отец Элегора отвлекся в это время от созерцания баров, на большинстве полок которых красовались бутылки с лучшим лиенским вином, что внушало старику заслуженную гордость, сказал, что бал почтили своим присутствием принцесса Элия в сопровождении принца Мелиора, и вновь принялся нудно долдонить сыну о правилах поведения во время официального представления наследников. Поскольку все члены королевской семьи за исключением Лимбера были в сборе, кульминационный момент открытия бала приближался.

Элегор сжал челюсти, чтобы не застонать от скуки, почему-то сдобренной изрядной порцией волнения, и ради развлечения попытался сосчитать, в который раз повторяет свои наставления отец. Сбившись на четвертом десятке, юноша полностью отключился от назойливого бормотания предка и вновь поискал взглядом Элию. Принцесса уже успела отвязаться от Энтиора. Теперь пред ее очами гастролировал принц Элтон, разогнавший всех прочих конкурентов. Оживленно жестикулируя, хоть и не так интенсивно, как Рик, он рассказывал что-то сестре. В карих глазах мужчины резвились дьяволята, грозясь выпорхнуть наружу и устроить переполох в зале. Девушка мило улыбалась ему и слегка кивала, словно не замечая ревнивых взглядов, которые метал в них великий воитель — лорд Нрэн, стоящий поблизости. Небось жалел о том, что на балу нельзя пользоваться оружием, и мечтал ощутить под рукой легендарный меч, оставленный в покоях. Несмотря на непроницаемую, словно каменная стена, физиономию, досада воина была очевидной. Напряженная поза, выражение глаз — их мог считать даже такой неопытный физиономист, как Элегор.

«Ох, ведьма, любишь ты мужчин доводить! Ну ничего, все на твой счет запишется. Стерва!» — нахмурился Элегор. Он не то чтобы жалел мужчин, сходящих с ума по Элии, но зато очень хотел сбить спесь с девчонки, которая чувствовала себя на балу легко и свободно, тогда как ему — новичку — было изрядно не по себе.

Когда ситуация еще более накалилась, Элия, улыбнувшись Нрэну и Элтону, изящно упорхнула, оставив мужчин выяснять отношения. Элтон, не будь дураком, поспешно ретировался, и сердитому Нрэну пришлось скрипеть зубами в одиночестве.

«Хорошо вы между собой грызетесь, ребята! — удовлетворенно улыбнулся Элегор. — Особенно когда эта ведьма рыжая вас стравливает. Грызитесь-грызитесь, когда-нибудь и поубиваете друг друга, мирам на радость».

Из роковой встречи с Энтиором во времена своего светлого детства Элегор вынес стойкую иррациональную неприязнь ко всем членам королевской семьи, и это чувство только еще более крепло от сознания того, что он им, таким сильным, красивым, могущественным, прославленным и взрослым, пока не конкурент. Но только пока! Юный герцог впитывал в себя как губка все слухи о королевской семье, что только бродили по Лоуленду, пересказывались без утайки при белом свете или полушепотом под страшным секретом в самых темных уголках трактиров. Элегор испытывал своего рода детскую ревность и зависть, слушая о многочисленных проделках, подвигах и преступлениях принцев (отличить одно от другого подчас было весьма сложно), и клялся себе, что будет не менее знаменит, что он покажет еще Лоуленду и всем мирам, чего стоит!

А принцесса уже разговаривала со своим дядюшкой. Сегодня и принц Моувэлль появился на балу, редкий случай, по словам герцога Лиенского-старшего. Рассеянно кивая племяннице, черноволосый мужчина в траурно-сером тоскливо глядел в какие-то одному ему ведомые дали.

«Да, сыночки пошли в папашу, — усмехнулся герцог, переведя взгляд на Ноута и Ментора, — такие же чудные!»

Лорд Тэодер, из всей королевской семьи самая скромная и незаметная личность, о которой не ходило никаких слухов, ни хороших, ни плохих, тихо сидел в уголке, безразлично скользя взглядом по пестрой толпе.

«Тоже весь в отца», — пронеслась у Элегора мысль. Тут лорд как бы невзначай посмотрел на него, и юношу словно обдало ледяной волной: герцогу показалось, что ему только что вывернули наизнанку душу, тщательно осмотрели ее и упаковали обратно. Под мечтательной поволокой серых глаз Тэодера мелькнула жесткая сталь.