Коричневые - Марк Дейч

«Творчество» этого Ярослава мерзопакостно – что да, то да. Так г-н Проханов, я подозреваю, писателя Лимонова не читал. Могу порекомендовать. Называется – «Это я, Эдичка». Похлеще любого Могутина.

Двойной стандарт. «Своим» можно, «чужих» за то же самое – к ногтю. «Чужим» писателям – правда, современным – достается от него по полной программе. Нахамил покойному академику Лихачеву, лягнул походя прекрасного критика Бенедикта Сарнова, исподтишка приложил замечательного писателя Фазиля Искандера. Последнего, я полагаю, за его «инородчество».

Вообще с этим делом у г-на Проханова не просто. Говорят, кто-то из его родителей был «юристом». Как у Жириновского. Теперь вот оба злобствуют, выбиваются иэ силенок, чтобы приютившие их «арийцы» не подумали чего и не изгнали обоих из своих стройных рядов. Безусловно, лауреат премии «Национальный бестселлер» делает это несколько тоньше, чем его подельник – депутат. Ну вот, например:

«Плакат „Смерть жидам!“, поставленный неизвестными саперами».

Вчитайтесь, граждане, в эту фразу г-на Проханова. Не бандиты и мразь, подорвавшие молодую русскую женщину, совершенно справедливо посчитавшую плакат оскорблением всей русской нации, а «неизвестные саперы». Разве что памятника им в виде вечного огня не хватает.

Обелять подонков может только очень благородный г-н. Такой, как Проханов.

Не обошел он своим вниманием и другую родственную мразь – оправданных судом убийц Димы Холодова, поздравил их «с победой!». А подобострастно беседуя с фюрером РНЕ, г-н Проханов вполне ожидаемо высказался по насущным проблемам всемирной истории:

«Прикладывая к нынешнему еврейскому господству в России краткосрочную формулу фашизм, мы как бы избавляем их от большего, которое заключается в том, что они имеют двухтысячелетнюю практику абсолютно циничного обретения иудаизмом властвования над миром, которая не соизмерима ни с каким фашизмом. В конце концов, не фашисты ведь распяли Христа».

Жаль, на сказал – «нашего Христа».

Все это, как заметил Бердяев, от бездарности. От осознания собственной ущербности и комплекса неудачника. Г-н Проханов, будучи «соловьем Генштаба», прекрасно чувствовал себя при советской власти, истово призывал к войне с афганцами «до победного конца». Каков был конец афганской авантюры, мы знаем.

Во время американо-иракской войны Проханов уверенно предрекал победу Саддаму Хусейну. Ирак был разгромлен.

Потом Проханов поставил на августовский путч. И даже был одним из его идейных вдохновителей, поскольку сочинял пресловутое «Письмо к народу». Путч позорно провалился.

Отметился г-н Проханов и в октябре 93-го. Правда, во время нападения на мэрию и Останкино не светился, но в злобной словесной шелухе, пробивавшейся из Белого дома, его стиль вполне угадывался.

…А еще г-н Проханов очень любит порассуждать о Боге, совести и морали.

* * *

А где Проханов, там и Зюганов. Еще одна сладкая парочка.

В своей газете г-н Проханов предоставляет тов. Зюганову не просто много места, а очень много. Оплачивает Геннадий Андреевич сии публикации из партийной кассы или из собственного кармана, мне неведомо. Кроме того, г-н Проханов вносит немалую лепту в идеологическую составляющую КПРФ: настаивает на единении коммунистов со скинхедами, «мусульманским авангардом» (по-видимому, речь идет о мусульманских террористах) и неким «русским огненным православием», призывает к партизанской войне и диверсиям.

Понятно, почему эти господа-товарищи так окрысились против нового закона о противодействии политическому экстремизму.

Сам тов. Зюганов – тоже не промах. Его словесные кульбиты иной раз заставляют подумать о некоторой – как бы это помягче выразиться – неадекватности лидера КПРФ.

Вот его совсем недавнее «Заявление» о стихийных бедствиях на юге России. Помнится, во времена советской власти при смене погоды к худшему была такая шутка: «Опять эти коммунисты! Делают что хотят!» Именно эту шутку вполне серьезно использует теперь тов. Зюганов, только вывернув ее наизнанку.

Нельзя, вещает тов. Зюганов, сваливать все беды на небесные силы. Потому что к ним, к этим бедам, «приложили руку и те, кто управляет судьбами страны из Кремля». Разрушительные последствия наводнения были неизбежны, поскольку не строятся и не ремонтируются дамбы и мосты. А Ленек был затоплен не только в результате сильного паводка, но прежде всего из-за того, что в последние 10 лет прекратили чистить и углублять русла рек. А «в Кремле проявляют поразительную беспечность».

Тов. Зюганов делает вывод: необходимо отказаться «от „либеральной“ концепции, под прикрытием которой президент и правительство устранились от решения насущных проблем».

Хоть стой, хоть падай.

Стало быть, разрушительные ураганы и тайфуны у берегов Америки и Японии – результат того, что не чистится и не углубляется дно океана. А небывалая засуха, скажем, во Флориде – результат отсутствия там должной ирригационной системы. И вообще: пора им там, на Западе, отказаться от прогнившей «либеральной» концепции, пока не двинулись туда льды Арктики и Антарктики и не наступил четвертый ледниковый период.

А как заставить их отказаться? И нас заодно? Да вот (цитирую газету все того же богобоязненного г-на Проханова):

«Гордое имя „партизан“, безусловно, стоит в одном смысловом ряду с такими ныне часто употребляемыми в негативном значении именами, как „террорист“ или „экстремист“. Пущенный под откос поезд, взрыв в ресторане, засада на дороге… Именно партизанские действия населения способны на местах обесценить многие порывы „свободного рынка“. Человеческий и материальный фактор к такой борьбе в России уже готов. Неслабой и разветвленной базой отрядов народных мстителей на местах вполне могут выступить патриотически настроенные бандитские группировки».

Цели и союзники определены. За работу, господа-товарищи!

«В мире царствуют вездесущие,

жарко щерящие власть

власть имевшие, власть имущие

и хотящие эту власть».

Игорь Губерман

…Глухой зимней ночью где-то за Вологдой медленно ползет последний вагон на Север. То и дело тормозит, останавливается с лязгом и снова катит неспешно. Наконец, намертво встает у дощатой платформы полустанка, над которой тускло светит одна-единственная лампа.

На платформу, грохоча сапогами, высаживаются человек двадцать – все в коричневых долгополых шинелях, с автоматами. На рукавах – повязки: белый круг на красном фоне, в центре круга – нечто среднее между крестом и свастикой. Один из них (вероятно, Старший) кричит в темноту вагона:

– Ну всё, приехали. Давай no-одному, слегка.

В дверях появляется некто в длинной меховой шубе, с огромным мешком на спине. Ему в лицо упирается яркий луч фонаря.