Легкие шаги безумия - Полина Дашкова

Лена не возражала. Ей хотелось еще немного побыть с Лизой.

У входа в дом отдыха стояли два дюжих охранника в камуфляже.Охранялись и ворота, но более формально. А вот охранники у входа внушалидоверие. Полулюкс, в котором должны были прожить десять дней Вера Федоровна сЛизой, оказался отличным двухкомнатным номером, с телевизором и холодильником.

Гуляя по расчищенным дорожкам огромного парка, Ленарассказывала Лизе бесконечную сказку, которую сочиняла на ходу. В сказке замаленькой девочкой гонялись злые разбойники, но она постоянно побеждала их,оказывалась умней и сильней. Разбойники то и дело попадали впросак, злились, ниничего не могли поделать с умной и сильной маленькой девочкой. Сказка должнабыла кончиться хорошо, но все никак не кончалась.

Стало темнеть. Вера Федоровна с Лизой отправились на ужин.Ольга и Лена выпили кофе в баре возле столовой. По том еще немного погуляли попарку. Пора было уезжать.

– Давайте все вместе поднимемся в номер, – зашептала ВераФедоровна Лене на ухо, – пока Лиза будет смотреть «Спокойной ночи», тытихонечко уйдешь.

Но Лизу обмануть не удалось. Стоило Лене сделать несколькоосторожных шагов к двери, ребенок бросился к ней с отчаянным ревом:

– Мамочка, не уезжай! Пожалуйста! Пусть тетя Оля едет одна!

Вера Федоровна взяла ее на руки, попыталась отвлечь, сталазаговаривать зубы. Все было напрасно. Лиза плакала так горько, что пришлосьостаться еще на час. Лена уложила ее спать, посидела, тихонько рассказывая всету же бесконечную сказку. Даже уснув, Лиза продолжала крепко держать маминуруку.

– Все, девочки, идите тихонько, – прошептала Вера Федоровна,– поздно уже. Леночка, не переживай так, ты же не в детском саду ее оставляешь.

В машину они сели только в половине одиннадцатого. По дорогеЛена выложила Ольге все: и про докторшу, и про взрыв коляски, и про сегодняшнюювстречу с Волковым. Ольга слушала молча, только иногда задавала какой-нибудькороткий дельный вопрос.

Вечернее шоссе было почти пустым, Ольгин «Фольксваген»двигался плавно и легко.

– А теперь вспомни, – попросила Лена, закончив свой рассказ,– заводил ли кто-нибудь с тобой разговоры о самоубийцах, о суициде и вообще?..

– И вспоминать нечего, – отрезала Ольга. – Никто. А знаешьпочему? – Она горько усмехнулась. – Потому, что в доме повешенного не говорят оверевке. Не надо быть доктором психологии, чтобы просчитать заранее моюреакцию. Я просто послала бы куда подальше – даже, если бы этот нектоприкинулся клиентом фирмы. Я бы имела полное моральное право послать.

– То есть степень твоей осведомленности таким образом нельзябыло выяснить?

– А не надо выяснять. То, что я знаю или не знаю, никому неугрожает. Это только в американских боевиках герои-одиночки рвутся расследоватьобстоятельства загадочной гибели своих близких родственников, искать коварныхубийц и карать их. А в жизни такое случается крайне редко. Я не собираюсьискать убийцу – если таковой вообще существует. Коли бы я столкнулась с нимлицом к лицу, я бы, наверное, могла прикончить его сгоряча. А может, и не моглабы. Не знаю. Но то, что мне не стало бы от этого легче, знаю точно. Мне надожить дальше, привыкать к тому, что Митюши нет больше, и приучать к этому маму,папу и бабушку. Это такой тяжкий душевный труд, что на все прочее сил нехватает.

– Интересно, а почему они решили, что я намерена заниматьсячастным сыском? Если они могли просчитать, что ты, родная сестра, не полезешь вэто…

– К взрыву коляски Митина и Катина смерть не имеют нималейшего отношения. Я, во всяком случае, связи не вижу. Мне кажется, тебяпытается убрать жена Волкова.

– Жена Волкова? – усмехнулась Лена. – Из ревности, что ли?Ты хоть понимаешь, что это бред полный?

– А почему бред? Убийство из ревности – дело вполнереальное, это не редкость, как триста лет назад, так и сейчас, – твердо сказалаОльга.

– Но коляска взорвалась вчера. А с Волковым я встретиласьсегодня. Мы не виделись четырнадцать лет. Если бы у нас был роман, если бы этотроман угрожал благополучию семьи, тогда можно было бы говорить о ревности.

– А почему ты не допускаешь, что жена решила убрать тебязаранее? Она могла

Почувствовать что-то. Пойми, потерять такого мужа, какВолков, – это очень серьезно. Дело может быть не только в ревности, но и вогромных деньгах.

– Оля, мы с Волковым никто друг другу. Я вообще забыла о егосуществовании.

– А он тебя не забыл. Может, он все эти четырнадцать лет восне произносил твое имя!

– И фамилию? – нервно хохотнула Лена. – В таком случаепочему раньше она меня не трогала?

– Люди меняются, – вздохнула Ольга, – у мужиков между сорокаи сорока пятью бывают кризисы. Жил себе Веня Волков, делал карьеру, деньги,видел вокруг горы дерьма и сам хлюпался в них с удовольствием. Но в какой-томомент надоело. Понял вдруг, что жизнь проходит, а любви и нежности нет. Акогда-то был он страстно влюблен в красивую, загадочную и недоступную ЛеночкуПолянскую. И осталась для него Леночка на все эти годы самым теплым и чистымвоспоминанием. Тем более до койки у вас тогда не дошло. А ему так хотелось. Яже помню…

– Ага, – кивнула Лена, – и поэтому его жена, одна избогатейших леди России, решает подложить взрывчатку в детскую коляску? Оль,хватит придуриваться. Нас с Лизой чуть не убили вчера.

– И ты считаешь, что это сделал Волков?

– Нет… Я не знаю. Но я не думаю, что это могла сделать егожена – из ревности. Оль, ну смешно, в самом деле! Вокруг него самые красивыеженщины России и СНГ. Ну почему я? При чем здесь я?

– Вокруг него лучшие ноги и сиськи России, – усмехнуласьОльга, – как сказал бы мой брат, куски севрюги. Женщин там очень мало.

– Не надо, – махнула рукой Лена, – именно там женщиндостаточно, шикарных, суперсексуальных, на любой вкус. Далеко не все онибезмозглы и корыстны. Разные есть, как везде.

– Не преувеличивай, – поморщилась Ольга, – там в основномширпотреб. И экстерьер здесь вообще ни при чем.

Хотя – между нами, девочками, – с экстерьером у тебя тожевсе в порядке. Но дело не в этом. Если бы все было так просто и скучно, люди быдавно перестали влюбляться.

– Хорошо, предположим, у Волкова крыша поехала, влюбился,как шестнадцатилетний юнец. Но почему в таком случае одно упоминание моейфамилии вызвало у него истерику? Он заорал: «Нет!..»

– Именно поэтому. От чуйств-с.

– Замечательно, – Лена передернула плечами и закурила, –очень логично… А на следующее утро устроил спектакль с планеркой и блокировкойдверей?