Братья по оружию - Дон Перрин

— Наш отряд избран быть первым в завтрашнем сражении. «Первый удар», как сказал мастер Сенедж. Ты пойдёшь с нами, Рейст? Это же будет нашей первой битвой!

Рейстлин некоторое время молча смотрел в темноту, потому произнёс:

— Может быть… Пока я не получил никаких приказов на этот счёт.

— Вот как… очень жаль… — Карамон на мгновение расстроился, но потом снова воспрянул духом. — Получишь ещё, я в этом не сомневаюсь. Это же наша первая битва!

Рейстлин отвернулся от брата, и Карамон понял, что пора уходить.

— Ладно, мне ещё надо меч подточить, увидимся утром, Рейст! Спокойной ночи!

Карамон унёсся с таким же шумом и треском, как и появился.

— Извини, мастер, — произнёс Рейстлин, стоя у входа в шатёр Хоркина, — ты не спишь?

— Сплю! — донёсся рычащий ответ.

— Я сожалею, что разбудил тебя. — Рейстлин скользнул в шатёр, где лежал Хоркин, с головой укрывшись одеялом. — Но я только что узнал, что отряд, где служит мой брат, первым нападёт на западную стену. Я подумал, может, ты захочешь, чтобы я приготовил некоторые мази…

Хоркин резко сел в постели, в его глазах, отражающих свет посоха, не было и тени сна. Вещи были разложены рядом с кроватью в полной готовности, а сам он лишь чутко дремал.

— Выключи свой проклятый свет, Красный! Ты что, хочешь меня ослепить? Вот, теперь лучше. Так, что за слухи ты мне тут вливаешь в уши?

Рейстлин терпеливо повторил все заново, стоя посреди старого шатра, пропитанного запахом застарелого пота и различных трав.

— И ты меня разбудил только для того, чтоб высказать это? — проворчал Хоркин. Откинувшись назад, он натянул одеяло на плечи. — Нам обоим нужно поспать, Красный, завтра будет много раненых.

— Да, мастер. Но как насчёт битвы?…

— Барон не отдавал мне никаких приказов насчёт завтрашней битвы, но, возможно… — Хоркин хотел съязвить, но вместо этого зевнул, — он дал их тебе.

— Нет, мастер, но я думал…

— Тогда иди, подумай снова! — рявкнул Хоркин. — Послушай меня, Красный, завтрашний манёвр — это так, пустячок, перестрелка, мы просто проверим, на что способен город. И только последний глупец в первом штурме выложит все козыри, которые имеет, а мы с тобой очень большие козыри. Барон выводит магов на сцену в последнем акте, к всеобщему удивлению и поражению… А теперь иди и дай мне хоть немного поспать!

Хоркин натянул одеяло на голову.

Никто не мог спокойно улечься спать в ту ночь. Каждому хотелось подольше посидеть у костра, хвастаясь боевыми подвигами или сожалея, что он не будет участвовать в завтрашнем штурме. Сержанты дали им выговориться, а потом скомандовали отбой, иначе завтра все будут как сонные мухи. Лагерь слегка успокоился, хотя заснуть смогли немногие.

Рейстлин дошёл до своей палатки и свалился с необычайно сильным приступом кашля, весь остаток ночи пытаясь нормально вздохнуть. Барон лежал в шатре и думал о неприятных вещах, услышанных от командующего Холоса, и как им противостоять. Хоркин, разбуженный Рейстлином, не мог заснуть вообще. Он мрачно лежал в кровати, призывая проклятия на голову своего ученика и размышляя о завтрашнем штурме. Его обычно улыбающееся лицо сейчас было сосредоточенно, он молил свою дорогую Луни ниспослать ему сон. Крыса в тревоге смотрел в ночное небо — кто-то ему сказал, что его могут оставить завтра в лагере из-за его маленького роста. Карамон, отполировавший броню едва не до дырок, завернувшись в одеяло, думал: «А вот интересно, я могу завтра запросто умереть?»

Некоторое время спустя он открыл глаза, обнаружив, что уже утро.

Небо было жемчужно-серым, затянутым низкими облаками до самого горизонта, и, хотя дождя не было, лагерь был мокрым от влаги. Ветер нёс в себе заряды тёплой сырости, вяло трепыхая набрякшие знамёна. Звуки казались глухими и расплывчатыми, словно под водой, даже молот кузнеца ударял о наковальню мягко и не звонко.

Отряд мастера Сенеджа проснулся рано, выстроившись перед своими палатками.

— Первый в бою, первый к завтраку! — произнёс, усмехаясь, Карамон, хлопнув Крысу по спине. — Такой порядок мне по душе.

За все последние дни, что штурмовой отряд стоял в охранении и производил разведку, он первым встречал повозки с едой, передавая их потом остальным наёмникам изрядно опустошёнными. Штурмовики, смеясь, называли солдат других отрядов «овражными гномами», вызывая к себе жуткую зависть. Сейчас лагерь ещё спал, а им уже давали еду. Просидевший за время обучения на холодной овсянке, Карамон с жадностью смотрел на скворчащий бекон и ломти свежего хлеба.

— А ты что, не собираешься есть? — спросил он Крысу,

— Нет, Карамон, кусок в рот не лезет, — проговорил тот. — Слушай, а Дамарк действительно сказал правду? Ты тоже думаешь, что сержант не позволит мне…

— Давай наваливай в тарелку, — подтолкнул его Карамон. — Я доем, если ты не осилишь. Крыса хочет ещё вон тех пирогов! — громко добавил он — уже повару.

После этого силач спокойно разместился за столом с двумя тарелками, а Крыса сидел рядом и грыз ногти, бросая на сержанта Немисс жалостливые взгляды.

Обнаружив, что рядом с ним стоит брат, Карамон оторвался от еды и проговорил с набитым ртом:

— Привет, Рейст!

Рейстлин был бледнее обычного, под глазами залегли чёрные круги, плащ насквозь промок. Дрожащей рукой маг опирался на посох.

— Неважно выглядишь, Рейст, — встревожился Карамон, забыв о завтраке и вскакивая. — Как ты себя чувствуешь?

— Плохо, — едва выдавил Рейстлин. — Очень плохо. Но я никогда не чувствую себя хорошо… Если бы ты знал, чем я занимался всю ночь… Да не бледней ты так, мне уже лучше, просто тяжело долго стоять на ногах. И у меня есть обязанности, к примеру, подготовка бинтов в лекарском шатре, — ожесточённо проговорил Рейстлин. — Я пришёл сюда пожелать вам удачи, — Тонкие пальцы Рейстлина легли на плечо близнеца, — Береги себя, брат.

— Ну да… Конечно… Обязательно… Спасибо, Рейст, — прогудел тронутый Карамон. Он собрался сказать, чтобы брат тоже берег себя, но, когда слова нашлись, Рейстлин уже ушёл.

— Ну и странные дела творятся, — протянул Крыса, когда силач рухнул на скамью и снова принялся за завтрак.

— А как же! — проговорил с ликующей улыбкой Карамон. — Мы же близнецы!

— Да, я знаю… просто я…

— Что ты? — в упор посмотрел силач на полукендера. Крыса хотел сказать, что никогда ещё не видел, чтобы Рейстлин проявил хоть капельку любви или братской заботы, и было странно, что он сделал сейчас, но, посмотрев на довольное лицо Карамона, передумал.

— Просто хотел отдать тебе своё мясо. Будешь?

— Давай, — усмехнулся Карамон, — сыпь все в кучу.

Засидевшись, он не успел расправиться и со своей порцией, когда барабаны начали отбивать общую готовность. Солдаты штурмового отряда спешно кинулись облачаться в броню и вооружаться.