Порвали парус - Юрий Никитин

Заложник усмехнулся, а Ингрид сказала ему быстро:

- Сейчас размассажирую. Это ничего, кровообращение восстановится… Чуточку пощиплет… Как себя чувствуете?

Он ответил так же сипло:

- Берегли.

- Прекрасно, - заверила она, - нам важно доставить вас живым. Иначе премии лишат.

- А большая премия? – поинтересовался он.

- В тройном размере, - сообщила она.

- Ой, - сказал он, - не уверен, что столько стою, но постараюсь, чтобы очаровательная женщина не осталась без нее.

- Давайте я помогу, - сказал я. – Наша миссия полулегальная. Что значит, разрешения у швейцаров не запрашивали. Так что сюда могут нагрянуть местные полицейские силы, но не хочется стрелять как бы в своих, хотя как для нас дураки могут быть своими?

Он невесело усмехнулся, ноги его подкашиваются от долгого сидения на полу, но мы помогли выбраться из комнаты, а там его подхватили Кевин и Сизмор, почти бегом пронесли по коридору к лестнице.

Ингрид крикнула:

- Надо проверить, вдруг кто там спрятался еще!

- Проверяй, - согласился я, - но через полторы минуты здесь все красиво и показательно взлетит в воздух. Получится аккуратная яма с неровными краями в полтора человеческих роста вглыбь. А вширь так вообще…

- Ну ты и свинья, - сказала она зло и бросилась следом за уносимым заложником.

Уже когда погрузились в вертолет, а тот рывком оторвался от грунта и резко пошел вверх и в сторону, Ингрид спросила с придыханием:

- Как тебе повезло попасть именно в тот проводок на взрывателе?

Я сказал легко:

- Не бери в голову. Господь обожает дураков и верующих.

- Свинья, - повторила она, но как-то неуверенно, - покажи как-нибудь мне этот трюк… Вообще даже не представляю, что можно вот так стрелять…

- Я целился, - сказал я, - тщательно. Хоть и недолго.

В ее глазах я рассмотрел тщательно упрятанные страх и восторг.

- Ты кто? – спросила она быстро. – Ты хоть человек?.. Или пришелец?

- Из будущего, - сообщил я. – И его на хвосте принес тоже… Как скворец весну. Или грач… Да, лучше грач. Он мрачный и черный.

- Какое будущее?

- Наплачетесь, - сообщил я.

Она тут же пришла в себя, такая манера действует лучше всего, огрызнулась:

- Свинья!.. Какое-то недоброе оно у тебя. Не верю.

- И снег, - сказал я, - и ветер, и звезд ночной полет… Но все равно будущее есть будущее, потому прекрасно в любом случае.

Внизу далеко среди зелени быстро вздулся кроваво красный волдырь, разросся, лопнул, в небу ударили желтые струи огня, тут же снизу начал вздыматься черный дым.

Когда вертолет опустился в тени невысоких гор, о за высокими деревьями, первыми вытащили единственного захваченного боевика. Я сказал недовольно Кевимну:

- А его зачем?.. Сейчас другие методы.

Он ответил виновато:

- Был приказ…

- Лучше допросить его сейчас, - сказал я. – А то устроят ему санаторий за счет наших налогов.

- Из Управления, - объяснял он, - требуют отправки в Центр…

- А там начнется долгое лечение, - ответил я, - то да се… А надо вот так…

Я подошел к боевику и грубо пнул ногой в рану. Тот громко застонал в агонии.

- Мы не следователи, - объяснил я. – Мы группа захвата. И сейчас пристрелим тебя, тварь, если не расскажешь все! Кто вас послал, сколько заплатили, кто за этим стоит… Ну?... Кевин, убей его!

Кевин тут же с охотой упер ствол автомата в висок боевика. Тот закричал:

- Не надо, я все скажу!

- Говори, - велел я и кивнул Кевину, - а потом пристрели за попытку бегства. Сошлешься на мой приказ. Понял? Я пойду переговорю с освобожденным заложником.

За высокой стеной деревьев тянется ухоженная роща, там в глубине такой же ухоженный домик, зовут их во всем мире альпийскими, а здесь это название подходит как никогда лучше, мы в сердце Альп.

Доктор Кендель сидит в дальней из комнат в глубоком кресле, и, несмотря на теплый тихий вечер, укутан до пояса теплым шерстяным пледом, а в бледных худых руках большая чашка кофе.

- Хорошее начало, - сказал я. – Люди как хотят, у нас пока что свобода делать любые глупости, но умные люди должны начинать и заканчивать день с чашкой кофе… Доктор Кендель, рад, что вас удалось вырвать из их лап. Я доктор Владимир Лавронов, нейрофизиолог…

Он всмотрелся в меня с изумлением.

- Это вы?.. Автор фундаментальной статьи о теломерах дрозофил?..

- Я, - ответил я скромно. – Но сейчас уже больше по грызунам. Апгрейд, так сказать.

- Ого, - сказал он, изумление в его глазах разгорелось еще сильнее. – Растете быстро!.. Я читали ваши работы в Сайанс Ньюс, там всегда дают портрет автора… Никогда бы не подумал, что встречу лично, да еще при таких обстоятельствах!.. Вы же известный ученый, как это вы и… с пистолетом? Да еще так умело обращаетесь!

- Врожденные рефлексы, - объяснил я. – Все мы питекантропы и даже кистеперые рыбы, что были еще те хищники. Почему вас похитили?

- Точно не знаю…

- Но какие-то догадки есть?

Он наклонил голову.

- Да. Похоже, кому-то пришла та же мысль, что и вам, доктор Лавроноф… Пришла же, верно?

- Я еще не уверен в ее истинности, - признался я. – Больно много неясных и даже противоречивых моментов.

Он кивнул.

- Вы ученый, а те, кто сперва действуют, а потом думают, успели, как видите, раньше других, думающих сперва.

Я спросил несколько напряженно:

- Но все-таки… имеете какое-то отношение к созданию вируса африканской чумы?.. Или нет?

- Нет, - ответил он. - Уверяю вас, нет. Но я из того круга африканеров, среди которых шли разговоры, какое бы это было счастье для страны, если бы все темнокожие каким-то образом исчезли!.. Но это было, скорее, от бессилия. Вы же знаете творческую интеллигенцию…

- Думаю, - сказал я, - такие разговоры шли почти среди всего белого населения ЮАР.

Он кивнул.

- Верно. Но мы, генетики, единственные, кто имел возможность создать этот вирус. И я принадлежал к той части, кто говорил об этом с настоящей болью. Вы же знаете, большинство готовы повозмущаться, но пальцем не шелохнут, чтобы исправить ситуацию, но есть и такое меньшинство, что готово пойти и на крайние меры, если станет совсем уж плохо.

- В ЮАР хуже некуда, - согласился я. – Значит, кто-то все же сумел сконструировать вирус-убийцу.