Дорога на Тир Минеган - Олег Авраменко

— Безусловно распространяется, государь, — ответил Дывлин аб Галховар твердо и уверенно. — Порядок помилования осужденных за уголовные преступления и преступления против веры определяется одной статьей закона, разница заключается только в перечне субъектов подачи таких ходатайств. Поэтому многочисленные случаи, когда вы и ваши предшественники по собственному усмотрению изменяли предложенную меру наказания для уголовных преступников, можно применить как прецедент и к преступлениям против веры. Сам акт ходатайства означает, что осужденного передают на милость короля. Если на то ваша воля, я немедленно подготовлю письменное заключение с нужными ссылками на законы.

— Благодарю, лорд Дывлин, — кивнул Имар. — Буду ждать вашего заключения.

Министр поклонился и вышел из кабинета, даже не взглянув на верховного поборника, который сидел на своем высоком стуле весь побагровевший, огорошенный таким неожиданным развитием событий.

— Ваше величество… — заговорил было он, но король прервал его:

— Обождите, лорд Айвар. Я сейчас.

Имар положил перед собой ходатайство, взял из чернильницы перо и начал писать:

«Даровать полное помилование с учетом юного возраста и связанной с этим неспособности разгадать адскую сущность ведьмака Бренана аб Грифида.

Вместе с тем, учитывая длительное общение Марвен вер Киннах и Грайне вер Киннах с вышеупомянутым ведьмаком, что не могло не запятнать их детских душ, постановляем лишить обеих девиц права проживать на благословенной лахлинской земле и обрекаем их на пожизненное изгнание за пределы Королевства Лахлин.

Имар, король».

Закончив, он не отказал себе в удовольствии прочесть резолюцию вслух, после чего вкрадчиво, с притворной ласковостью спросил:

— У вас есть какие-то замечания, лорд Айвар?

— Нет, государь, — пересилив себя, ответил верховный поборник. У него было время понять, что он сам загнал себя в ловушку и теперь должен подчиниться обстоятельствам.

— Это хорошо, — удовлетворенно кивнул Имар. — Мне было бы досадно, если бы вы пытались возражать. Препятствование правосудию — очень тяжкое преступление, и особенно нелогично это выглядело бы после того, как вы сами передали девочек в мои руки. Вскоре я отправлю во Дворец Святой Веры людей, которые заберут их и позаботятся о том, чтобы они как можно быстрее покинули нашу благословенную землю. Надеюсь, со стороны ваших подчиненных не возникнет никаких возражений, а девочки будут целыми и невредимыми… Я очень на это надеюсь, потому что неподчинение королевской воле тоже тяжкое преступление, караемое смертью.

— Я понимаю, ваше величество, — хрипло произнес Айвар аб Фердох.

Его лицо, которое еще минуту назад было темно-красным от обиды, теперь стало серовато-бледным. Однако Имар не обманывался на сей счет — это не от страха, а от гнева. Поборники впадали в неистовство, когда им кто-то противоречил, даже король. И особенно король, так как только у него одного была возможность на равных противостоять им. За четырнадцать с лишним столетий, прошедших с момента основания Конгрегации, случалось немало конфликтов между королевской властью и поборниками. Как правило, они ограничивались затяжной подковерной борьбой, но иногда приобретали острую форму и заканчивались либо преждевременной смертью короля, либо тем, что он подминал под себя Конгрегацию, установив контроль над Поборническим Советом и посадив в кресло верховного поборника послушную марионетку. Однако это удавалось только тем королям, у которых была поддержка большинства рядовых поборников, а значит, они были ревностными фанатиками или просто изображали из себя таковых. Имару уже поздно было притворяться апологетом Святой Веры, за ним крепко закрепилась репутация вольнодумца, от которой он не избавится до конца жизни. Возможно, недолгой…

Имар вновь зазвонил в колокольчик. Когда на вызов явился секретарь, он передал ему ходатайство о помиловании с приказом немедленно подготовить все нужные документы и заодно выяснить, какие кередигонские корабли сейчас стоят в хангованском порту, а также велел разыскать лейтенанта аб Гвыртира. Тем временем Айвар аб Фердох, поняв, что аудиенция окончена, позвал своего помощника, который забрал остальные подписанные королем бумаги и папку с письмом ведьмака. Попрощавшись, верховный поборник двинулся к выходу, но возле дверей задержался и сказал:

— Вы допускаете большую ошибку, государь.

— Это уж мне решать, лорд Айвар, — отрезал король. — Только мне…

Оставшись один, Имар плотнее закутался в мантию. Его знобило. Но не от холода, к которому он привык, а от мыслей о безвыходности ситуации, в которой оказался, бросив вызов поборникам. Фактически он объявил им войну, хотя и не имел средств для ее ведения. У него не было надежных и преданных сторонников, были лишь ситуативные союзники — королевские чиновники и представители высшей аристократии, стремившиеся ограничить влияние Конгрегации на государственные дела. Однако ни те ни другие не были заинтересованы в изменении системы, позволявшей им держать в послушании простой люд и мелкое дворянство. Также была армия, которая традиционно считалась главной опорой королевской власти. Имар был уверен, что большинство офицеров будут хранить ему верность, даже не соглашаясь с его взглядами, но он понимал, что это все равно ничего не даст. Солдаты и старшины скорее взбунтуются и перебьют своих командиров, чем выступят против поборников — святых людей, защищающих Лахлин от Китрайла…

«А может, мне просто все надоело? — размышлял Имар. — И я, сам того не осознавая, решил послать к черту свою жалкую, опостылевшую жизнь, но напоследок громко хлопнуть дверью, как можно сильнее досадить поборникам, нанести им как можно больший урон. Пусть следующие поколения помнят короля, восставшего против этих нелюдей в алых рясах. И не потому, что не поделил с ними власть, как его предшественники, а потому, что считал их большой бедой для страны. Возможно, мой пример будет вдохновлять людей, когда они — а это обязательно произойдет — наконец прозреют, сгонят всех поборников в одну яму и сожгут их там, как те в течение многих столетий сжигали своих беспомощных жертв…»

А чтобы сделать первый шаг на этом пути, необходимо позаботиться о кузинах ведьмака. Имару нужен был человек, который не сговорится с поборниками, не поддастся на их посулы и угрозы, а заберет из Дворца Святой Веры девочек и увезет их с Лахлина. У него был на примете такой человек, поэтому он приказал разыскать лейтенанта аб Гвыртира, который прибыл по его вызову меньше чем через десять минут.

Двадцатипятилетний Фергас аб Гвыртир до недавнего времени служил в небольшом гарнизоне на восточном побережье и там чуть не попал в серьезную переделку. В прошлом году в городке, где дислоцировалась их рота, поборники разоблачили молодую колдунью по имени Мирне вер Вахавин. Это был тот редкостный случай, когда они ничего не выдумали, у девушки действительно был колдовской дар, еще и неплохо развитый самостоятельными тренировками. При попытке ее задержания она убила двух нападавших, троих тяжело ранила и погибла сама, поэтому разозленным поборникам пришлось удовольствоваться арестом стареньких деда и бабки, с которыми жила Мирне, а также нескольких ее ближайших друзей. На допросе они засвидетельствовали, что девушка собиралась уехать из городка, но сама еще не определилась куда, называла то Хангован, то Таркаррай, то Фланлин — все находились на западном побережье, и там были большие порты. Кроме того, бабка с дедом сообщили, что их внучка тайком встречалась с каким-то военным. Оба были подслеповаты, да и видели того военного лишь издали, в утренних или вечерних сумерках, поэтому не могли ни узнать его, ни хотя бы описать.