Необычная гувернантка - Карен Рэнни

Ей показалось, что она узнала упряжку. Беатрис не особенно разбиралась в лошадях, но необычная масть великолепных животных бросалась в глаза.

Может быть, Девлен послал за ними карету?

Беатрис прошла несколько шагов, прежде чем заметила, что Роберт отстал. Она обернулась и увидела, что мальчик стоит у обочины, глядя на дохлую крысу.

– Пойдемте, Роберт.

– Она мертвая.

– Роберт!

Мальчик поднял голову, и в глазах его мелькнуло знакомое упрямое выражение. Он пнул ногой крысу и поспешно отступил, когда в воздух поднялась целая туча мух.

Экипаж медленно приближался, и Беатрис охватило странное чувство, что все это уже происходило однажды. Она отчетливо вспомнила, как впервые увидела карету Девлена на извилистой горной тропе, ведущей в Крэннок-Касл.

Роберт зашагал к ней, но карета неожиданно повернула и двинулась прямо на мальчика. На мгновение Беатрис в ужасе застыла, но сейчас же опомнилась, бросилась к Роберту, сгребла его в охапку и потащила за собой к низкой каменной стене, тянувшейся вдоль края дороги. Подхватив мальчика под мышки, она одним рывком подняла его вверх и помогла вскарабкаться на стену. Башмаки Роберта царапнули ее по лбу, когда она его подсаживала.

«Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста». Отступать было некуда. Экипаж надвигался прямо на нее. Беатрис закрыла лицо ладонями и вжалась в стену. Не в силах думать, она лишь отсчитывала про себя крошечные секунды. Ей хотелось бежать, бежать как можно быстрее, но ловушка захлопнулась. Девушка раскинула руки, стараясь слиться со стеной. Лошади приближались, их горячее дыхание опалило щеку Беатрис. Испуганное конское ржание слилось с пронзительным воплем ужаса.

«Помогите!»

* * *

– Это все. – Девлен кивнул секретарю.

– Сэр?

– Я не могу работать.

– Вы хорошо себя чувствуете; сэр?

– Отлично, черт побери.

– Могу я предложить вам что-нибудь выпить, сэр? Может быть, мне следует вызвать миссис Андерсон? Она принесла бы вам чашку чаю. Или шоколада.

– Я не голоден, Лоренс. Я просто не в состоянии работать.

– Вы должны принять решение относительно новой текстильной фабрики, сэр.

– Позже.

– А как быть с чертежами нового судна?

– Завтра.

– А переговоры насчет рудника, сэр? В Уэльсе. Это не может ждать.

– Вы когда-нибудь влюблялись, Лоренс?

– Сэр?

Лицо молодого человека залилось краской. Девлен высоко ценил деловую хватку и чутье Лоренса, но молодость секретаря подчас вызывала у него досаду.

– Забудьте об этом. – Девлен небрежно переворошил пачку бумаг на столе. – Думаете, моя империя рухнет, если я сегодня не поработаю?

– При всем моем уважении, сэр, вы не работаете вот уже почти три недели, если не… – Лоренс еще гуще покраснел.

Девлен предпочел промолчать в ответ на обвинение Лоренса. Секретарь сказал правду.

За последние недели у Гордона накопилось немало дел. И помимо них оставался еще нерешенный вопрос об опеке над Робертом. Девлен собирался оспорить опекунство отца. Существовала слабая вероятность, что суд передаст мальчика на попечение кузена. Девлену не хотелось сражаться с отцом, особенно в суде. Его вовсе не привлекало, что все случившееся получит огласку, однако благополучие Роберта он ставил выше репутации отца.

Но как, черт возьми, перестать думать о Беатрис? Девлен пришел в контору на верфи, чтобы закончить кое-какую работу, проверить опись разгружаемых товаров и встретиться с двумя капитанами, а вовсе не для того, чтобы сидеть за столом, изображая слабоумного юнца, и мечтать о Беатрис, будто они не расстались с ней всего каких-нибудь пару часов назад.

Девлен мечтательно вздохнул. Одно воспоминание было ему особенно дорого. Однажды Беатрис с Робертом разбирали «Жизнеописания» Плутарха, и когда Девлен спросил, не слишком ли рано мальчику читать подобные книги, Беатрис улыбнулась в ответ:

– Роберту не нравятся басни Эзопа. Плутарх же пишет о людях, существовавших в действительности. Жизнь и деяния этих людей служат нам уроком.

– Вы сами всегда так учились? Каждый урок непременно должен содержать в себе мораль?

Беатрис ненадолго задумалась.

– Мой отец как-то сказал, что животные учат своих детенышей естественно и незаметно. Котенок повинуется матери или, возможно, следует своей природе, в то время как ребенок не имеет ни малейшего представления о тех уроках, которые когда-то усвоили его родители. Этот пробел должно восполнить образование. Мы учимся на ошибках и успехах других. Недостаточно уметь складывать колонки цифр или знать, как пишутся стихи. Нужно больше узнавать о человеческой жизни.

Только так можно сделать ее лучше.

– Знания сделали вашу жизнь лучше?

Беатрис посмотрела на него и улыбнулась:

– Некоторые считают, что женщине ни к чему тратить время на образование. Мне не раз приходилось это слышать. Но Плутарх научил меня принимать жизнь со смирением, без гнева.

– Думаю, гнев тоже нужен. Жизнь стала бы только лучше, будь в ней меньше логики и больше чувства.

– Вы думаете, я не испытываю никаких чувств?

– Мне кажется, вы запрятали их так глубоко внутрь, что они вас почти не тревожат. Даже Плутарх признавал, что человек слаб. Он говорил, что люди могли бы вознестись на небо и принять обличье ангелов, если бы не человеческие страсти.

– А еще он верил, что люди обречены умирать и рождаться снова. А вы в это верите?

– Ловкий способ уклониться от темы разговора. Да, мисс Синклер?

Потом Девлен встал и вышел из комнаты. Он боялся, что не сможет удержаться и поцелует Беатрис на глазах у Роберта и у молодой служанки, которая внесла в комнату поднос с печеньем и шоколадом.

Какой у нее чарующий голос! Низкий и глубокий. А когда она говорит, кажется, вот-вот раздастся ее пленительный смех. В уголках ее губ всегда таилась улыбка, а сами губы, очаровательные, дразнящие, просто сводили его с ума. Подчас желание вскочить из-за стола, пересечь комнату и поцеловать Беатрис становились нестерпимым.

Беатрис. Это имя вовсе не подходит ей, и в то же время оно неотделимо от нее. Это имя слишком скромно и обыденно для такой страстной натуры. И лишь он один знает, какой необузданной и даже распутной может быть эта женщина.

Девлен откинулся на спинку стула, захваченный вихрем воспоминаний. Он всегда будет помнить то чудесное утро, когда любовался спящей Беатрис. Солнечные лучи по-кошачьи опасливо прокрались в комнату, скользнули по ковру и мягко коснулись ног девушки, а затем, осмелев, расцветили яркими пятнами руку и щеку. Беатрис сонно заморгала, прикрыв глаза рукой, согретой солнечными лучами, и радостно улыбнулась Девлену. В этот миг она была так прекрасна, что у него перехватило дыхание от нежности. Но к восхищению примешивалось какое-то другое щемящее чувство. Внезапно жестокий, жгучий безотчетный страх сдавил его сердце. Что делать, если Беатрис вдруг покинет его? Нет, этого он не допустит.