Я все еще люблю Тебя - Екатерина Мединская

Круз умолчал о своей причастности к этой ситуации. Ему нужно было расположить к себе Райта, а не обозлить.

– Разве это сейчас важно? Говорю же, твою дочь могут упрятать за решетку.

Он подумал, что дочь Райта куда смышленей отца. Но решительно настроился добиться от несносного Томаса своего. «Ох, Кира, все ради тебя», – подумал он про себя и принялся вставлять мозги бестолковому папаше.

Если бы ему сказали, что сына собираются посадить в тюрьму, он бы все вверх дном перевернул, уже бежал бы со всех ног освобождать ребенка. А этот идиот Райт продолжает сидеть с удивленным лицом.

– Я понимаю, что у тебя слишком много вопросов к этой ситуации, но нет времени тянуть дальше. Мой сын сейчас лежит в реанимации, я должен быть рядом с ним, потому что я настоящий отец!

Райт понял намек и возмущенно поморщился, а Круз продолжил.

– Ее подставили. Вот, – он вложил в руки Райта папку, – посмотри.

Райт достал бумаги и некоторое время внимательно изучал информацию. А затем поднял тяжелый, хмурый взгляд на Круза.

– Но тут данные с места преступления, которые свидетельствуют, что Аманда Фиверли стреляла в мужа и покончила с собой.

Круз театрально скорчил довольную мину, причмокнув от радости, развел руками, обрадовавшись предсказуемой прозорливости собеседника.

– Правильно, – подтвердил он язвительно.

Некоторое время Райт сидел, глубоко задумавшись.

– Так это Фиверли пытается подставить Киру? – предположил он вслух.

Круз не стал отвечать. Ответ очевиден для людей, которые отлично осведомлены о происходящем за кулисами грязного мира бизнеса и политики.

– Так ты хочешь, чтобы я с этим компроматом пошел против самого влиятельного политика штата? – с возмущением в голосе спросил Райт. –Умно. Особенно учитывая, чем для меня это чревато. На меня сорвутся все его дружки-политики. А ты в плюсе останешься: и с обидчиком поквитаешься, и останешься в стороне.

Круз подозревал подобный поворот в разговоре, но очень надеялся, что сукин сын Райт хоть раз в жизни поведет себя достойно и вступится за единственную дочь. Но, видимо, ошибся. По выражению лица Томаса Круз понял, что вытягивать Киру из дерьма некому.

– Дело твое, Райт, как поступить со всем этим. Ты отец, тебе решать, – с печалью в голосе добавил он и вышел из автомобиля.

Теперь Круз размышлял о Райте. Он ведь дал понять, что не станет ввязываться в противостояние. У него тонка кишка рыпаться против сенатора. А это значит, что в ближайшее время новости дадут первую и окончательную версию событий этой страшной и длинной ночи.

Мысли одолевали его. Но сейчас нужно спешить обратно в отделение реанимации, где его ждет расплата за все грехи.

Нью-Йорк – олицетворение американского духа. В этом городе небоскребов, знаменитых улиц: Уолл-стрит, Брайтон-Бич, Гринвич-Виллидж и статуи Свободы – все вертелось вокруг капитала. Крылатая фраза американского писателя Джерома Дэвида Сэлинджера: «В Нью-Йорке за деньги можно всё» – для Киры в данный момент казалась самой подходящей. Лучшего объяснения сложившейся абсурдной ситуации, в которой она оказалась, у нее не было.

Она сидела одна за маленьким потертым столом в тесном сером кабинете отделения полиции. Ее поместили сюда несколько часов назад без каких-либо объяснений. На руках красовались тяжелые металлические наручники, и казалось, что хуже быть не может. Но Кира думала не о себе, а о сыне и Алексе. И для нее неведение, в котором она вынужденно оставалась все это время, казалось самым тяжким испытанием за всю жизнь. Жив ли Алекс? – вот все, что ее интересовало. Но похоже, что от нее снова ничего не зависело, и она, обреченно опустив голову на руки, позволила себе тихо заплакать. Больше не было сил сдерживаться, и слезы градом хлынули из глаз, обжигая веки невыносимой горечью. Она оплакивала и проклинала свою беспомощность, чувствуя себя беззащитной перед людьми, которые затеяли с ней очередную игру. Рвущиеся из груди рыдания сбивали дыхание, вырывались из горла вместе со стонами. Она старалась закрывать рот рукой, чтобы заглушить свой плач. Но это еще сильнее провоцировало крик.

Но все уже свершилось. К чему реветь? Все ясно. Оставалось ждать последнего этапа. Жаль, что Кира не сразу вникла в суть происходящего с ней. Была слишком шокирована случившимся накануне. Испытывала калейдоскоп самых разных негативных эмоций ежеминутно с того момента, как увидела окровавленное тело Алекса на полу его квартиры.

Она еще раз перемотала в голове события этой ночи после того, как ее почти силой увезли из квартиры, без церемоний доставили в участок якобы как свидетеля и сразу взяли показания. Она старалась как можно точнее описать увиденное ею на месте преступления, чтобы помочь следствию. Хотя даже на первый взгляд все было очевидно. Пистолет, из которого стреляли в Алекса, был крепко зажат в руках Аманды. Кире казались ее показания по этому делу формальностью. Затем ее на некоторое время оставили одну в кабинете, предупредив, что пока она не может уйти. На ее возражение о том, что они не имеют права удерживать свидетеля без веской причины, полицейский отшутился и вежливо попросил подождать его возращения.

Совсем скоро офицер полиции вернулся и объявил, что она задержана по подозрению в убийстве Аманды Фиверли. Для вида зачитал ее права и начал задавать вопросы один за другим без остановки. Кира была возмущена нелепым обвинением до глубины души.

– Я же говорила, что приехала к Алексу Крузу, увидела два окровавленных тела на полу и сразу же позвонила в «скорую помощь».

– Вы приехали к женатому мужчине посреди ночи, тайком миновали консьержа, а затем вошли в якобы незапертые двери? – травил ее следователь.

Кира моментально вышла из себя, сразу же отказалась отвечать на вопросы и стала настаивать предоставить ей адвоката. Офицер, конечно, соглашался, но продолжал прессовать ее самым жестоким образом.

Девушка была слишком эмоционально накручена, чтобы вести себя подобающе в этой ситуации. У нее началась настоящая истерика. Срываясь на крик, она из последних сил старалась объяснить, как ей сейчас важно быть в больнице. Следователь лишь понимающе кивал и фиксировал все на видео, постоянно задавая один и тот же вопрос: «Вы убили Аманду Фиверли на почве ревности?» Отчего Кира начала кричать и уже не контролировала себя. Ее агрессивное поведение было воспринято полисменом не иначе как нападение на полицейского при исполнении, вследствие чего на нее надели тяжелые металлические наручники и пристегнули к батарее.

Копы работали оперативно: ее обыскали, сфотографировали, взяли отпечатки и даже образцы ДНК. Кира понимала, что происходит. Кто-то решил стравить на нее всех собак. Кому это было нужно? Не сложно догадаться, учитывая громкие фамилии семейств этого скандала. Фиверли и Крузу однозначно выгодно обставить всё как преднамеренное убийство на почве ревности. Внутренний страх, обусловленный реальной опасностью перед тюрьмой, притуплял панику, и теперь все ее мысли были только о сыне.