Промысел Господень. Летописи крови - Евгений Таранцев

Маг лично открывает плотно сжатые веки и закрепляет их пластиковыми зажимами. Он сам удивляется точности и плавности своих движений. Впереди остается самое главное.

В операционную входит комбайн, неся в руках большой ящик из черного металла. Верхняя грань, служащая крышкой, сделана в виде мелкоячеистой решетки, чтобы внутрь мог проникать воздух. Из нутра ящика доносятся громкие скрежещущие звуки. Еще два комбайна натягивают от стены к стене полупрозрачную пластиковую занавесь, отгораживая основное помещение от койки с трупом. Еще несколько клонов расставляют по периметру помещения огромные звуковые излучатели различной частотности. Тяжелые корпуса, сделанные из синтетического материала, акустические показатели которого равны древним деревянным саунд-мониторам. От них разворачиваются толстые проводы, разъемы которых присоединяются к небольшому md-ридеру. Фелиаг подает беззвучный знак комбайну.

Рука в скрипучей каучуковой перчатке ныряет в глубь ящика и тут же выныривает обратно. В ней беспомощно трепыхается добыча, уверенно взятая за тонкое горло, — гигантских размеров черный петух с несколько помятым, но не утратившим траурного великолепия хвостом. Маг повелительно протягивает руку, и комбайн кладет в раскрытую ладонь тонкий скальпель с ослепительно сверкающим в лучах галогенных ламп лезвием. Хирургически точный и молниеносный удар перечеркивает горло птицы, и из разрезанной артерии хлещет густая кровь, льется на грудь и живот трупа, капли, упавшие на пол, собираются в вязкие лужи. Пунктирные линии кровавых следов пятнают белоснежные халаты комбайнов. Агонизирующее тело затихает в ставших скользкими резиновых ладонях, и лужа на полу увеличивается. Несколько последних капель падают на лицо трупа. Мертвую птицу уносят, а Фелиаг руками размазывает кровь вокруг губ и ноздрей мертвеца.

Комбайны закончили настройку звуковой аппаратуры. Под оптическую иглу ридера лег диск с колдовской мелодией. Фелиаг, словно ди-джей, пришедший из самых глубин Ада, удаляется за ширму, чтобы сменить обличье. Первым делом он надевает длинный балахон, окрашенный в черный и алый цвета. Затем комбайн наносит на его лицо узор шаманской раскраски. Лицо Мага становится маской, лицом трупа, лоб и скулы которого разрисованы венозными спиралями, губы и веки подведены черным. Выпученные глаза смотрят с маски, выражая голод и страх. Выпученные демонические немигающие глаза, над которыми бесится приливная волна волос. И становится ясно, что никакая это не маска, что такое лицо и есть истинный облик Фелиага, данный ему от природы. Отвратительная личина оборотня, питающегося кровью. Раскрашенная пугающим образом и неподвижная, как лакированное изделие из содранной человеческой кожи.

Дальнейшее теряет смысл, когда воздух разрывают звуки Вуду-мелодии. Фелиаг отплясывает танец вокруг мертвого тела, призывая его к жизни. Вслед за пассами рук над трупом сгущается эфирный поток, и тени, а может быть, призраки, чья жизнь питается эманациями мертвых тел, оживают. Их жадные губы присасываются к венам мертвеца, выпивая его суррогатную кровь. Черная, желтая и белая желчи текут на тело сверху, прямо из пустого воздуха. Жирные потоки обволакивают дневальщика, желчь проникает внутрь через микропоры кожи в рот, глаза и нос мертвеца. Музыка доходит до вершины и водопад магии обрушивается на тело, вмиг очищая его от скверны. В конвульсиях сокращаются мышцы, но крепкие путы сдерживают его. Крик разрывает горло, сообщая миру о новом рождении.

Обессиленный Маг падает на пол, потеряв сознание. В глазах дневальщика загорается огонь разума, и Влад просыпается от долгого сна.

6

Шерхан стоит, расслабленно облокотившись на поручни балкона на верхней террасе, обрамляющей большой оружейный зал. Внизу, между стеллажами с амуницией и боеприпасами, одетые в боевые костюмы каиниты завершают свою экипировку. Даже с учетом вновь приобщенных людей войско Ватека едва насчитывает половину от того состава, с которым он начинал свой крестовый поход. Рядом уже нет тех сил, с помощью которых он мог стать реальной угрозой для остального сообщества вампиров. Но даже эта, изрядно поредевшая стая, а иначе и не назовешь, еще умела кусаться. И каждый из каинитов Ватека стоил весьма дорого, чтобы раньше времени списывать со счетов восставшего кровососа.

Прошло так мало времени, и в плотно сжатом кулаке этого призрачного песка становилось все меньше с каждым сокращением сердца. Ватек не в первый раз задумался над этим. Ведь сердце каинита не бьется, оно вообще не работает. И кровь больше не течет по венам, питая все тело. Не функционируют легкие, ведь вампиры не дышат воздухом, желудок не источает сок, а печень не вырабатывает соответствующие ферменты. А то, что перепадает каиниту вместе с кровью жертвы, сразу же впитывают омертвевшие ткани, чтобы совсем не распасться на составные части. На мельчайшие атомы… чтобы не исчезнуть навсегда.

— Ведь это еще не конец? — Тихий голос Терцио выводит Шерхана из забытья.

— Смотря о чем мы говорим.

— О нас с тобой.

— Он давно настал… просто мы были упрямее других, потому и прожили такие долгие жизни. Пора бы уже поставить точку.

— Тогда к чему все это?

— Хранитель ауры испугался. Но напомню, что у тебя был шанс не вмешиваться. Ты его не использовал.

— Было бы глупо умирать от руки твоего Пса.

— Значит, суждено погибнуть от руки совсем других псов. Да, да, нас растерзают. Но до этого дня еще очень далеко.

— Что все это значит?

Ватек направляется к витой лестнице, ведущей вниз.

На первой ступени он останавливается и оборачивается к Терцио.

— Пойдем вооружимся. А после я тебе кое-что расскажу.

Внизу к Ватеку подходят техники. Они помогают ему надеть модули «каина». Это особая модель, с изменениями, которые Ян внес собственноручно.

Обычная броня типа «каин» устроена так же, как аналогичные модели ВАОП.[2]Помимо защитных функций подобные агрегаты усиливают мышечный потенциал носителя, давая возможность использовать те виды оружия, которыми обычный солдат может манипулировать только как оператор. Это крупнокалиберные баллистические виды оружия, ракетные установки, плазмоэнергетические бластеры и прочее. ВАОП увеличивает скорость передвижения, маневренность, жизнеспособность, тактическая программа определяет меткость, позволяет ориентироваться в любых условиях, делает солдата независимым от видимости, погодных условий и характера окружающей среды. Если когда-нибудь будет создан искусственный интеллект, способный полностью заменить живой мозг, то такая платформа станет настоящим заменителем живого бойца. Конечно, такие системы все еще уступают эхолетам, ховер-танкам и другой тяжелой технике, но они увеличивают конкурентоспособность живого человека на поле боя.

Каинит, чья плоть так же уязвима, как и человеческая, в тех случаях, когда речь заходит об оружии тяжелых классов, не может обойтись без подобной машинерии. В таких случаях он облачается в «каина» и использует всю его мощь.