Люби меня нежно - Сандра Хилл

Директор центра Пенни Уилкинс шагнула к Синтии и спросила:

– Это ты придумала?

Ее прервали звуки трубы. Синтия вспомнила, что так же торжественно звучала музыка во время трансляции из Букингемского дворца. Она вспомнила, как вместе с мужем смотрела эту передачу во время их короткого медового месяца, который они проводили у Синтии. Тогда они были в постели, и… Синтия вдруг заподозрила неладное. Неужели он осмелился?

Музыка не смолкала, и вдруг перед входом в помещение торжественно появились стражники с невозмутимыми лицами. Их наряды поражали воображение – так, должно быть, выглядела свита какого-нибудь великого короля прошлого. Стражники перестроились в два ряда и подняли шпаги так, что образовалась арка. Один из них громко объявил:

– Принц Перико Томас де ля Феррама.

Пенни засмеялась, а Диана мечтательно вздохнула.

Никогда еще Синтии не доводилось быть свидетельницей такого зрелища! Этот тролль… Этот подлец, разбивший ее мечты… Этот красавец, который был ее мужем, направлялся к ней!

Диана восхищенно ахнула. Все зааплодировали. А Синтия закрыла лицо. Когда она снова решилась взглянуть, он подошел совсем близко. О небеса! Он двигался с непринужденностью человека, который всю жизнь прожил во дворце.

На нем был бархатный костюм: облегающие брюки, заправленные в кожаные сапоги, и доходившая до середины бедра туника, перехваченная красивым ремнем. Наряд довершала меховая мантия до пола и золотая корона.

Он выглядел смешно.

«Но почему мое сердце так стучит? Почему на глаза наворачиваются слезы? Почему я вижу слезы в его глазах, и они приводят меня в трепет?»

Синтия попыталась было встать, но Пенни твердой рукой удержала ее.

– Не порть праздник, Синтия. Хотя бы ради детей, – умоляюще сказала она.

Синтия взяла себя в руки и прошептала мужу, галантно склонившему перед ней колено:

– Ты выставил себя на посмешище.

– О да, миледи, да, моя уважаемая жена! – согласился он.

– Так он твой муж? – прошептала Пенни. – Упасть и не встать!

Лучше не скажешь!

– Что это за шоу, П. Т.? Ты снимаешь это на камеру? И все ради роста прибыли?

П. Т. надменно задрал подбородок и вытащил из-за пояса свиток.

– Я прибыл к вам, великолепная леди, чтобы огласить нижеследующее…

Он развернул свиток, но он тут же снова свернулся. Нисколько не обескураженный случившимся, принц пробормотал:

– Кто посмел подсунуть мне дешевый бумажный свиток?

Синтия прикрыла рот рукой, чтобы скрыть улыбку.

«Я не стану смеяться. Ни за что!»

– Я хочу объявить во всеуслышание, что принц Перико Томас де ля Феррама нежно любит свою жену, принцессу Синтию Кейтлин Салливан Феррама, и принадлежит ей душой и сердцем.

Синтия фыркнула.

Он метнул в нее негодующий взгляд и продолжил:

– История знает немало примеров, когда мужчины сворачивали с пути истинного, но женщины являли им свою милость и даровали прощение.

– Не эта женщина!

– Поэтому я клянусь, что больше не солгу своей жене.

– А как другим?

– Не надо на меня давить, детка, – пробормотал он и сдвинул непослушную корону, постоянно норовившую упасть с его головы.

Наверное, эта корона принадлежала кому-то, у кого была очень большая голова, хотя и у П. Т. она была немаленькой.

– Я хочу отдать в руки моей жены все, чем владею.

– Так ты хочешь, чтобы я занялась твоими делами? Поздно, парень. Я работаю только с избранными клиентами.

– Обещаю отвезти ее на остров и показать ей наши совместные владения. – Он перевел дух и тихо пробормотал: – Вулканы, змеи и прочее.

Синтия, больше не в силах сдерживаться, засмеялась.

Его лицо словно по волшебству озарилось нежной улыбкой. Она попыталась напустить на себя строгий вид, но ей это не удалось.

– И пусть всем будет известно, что жена принца, законная принцесса, может отдавать своему мужу королевские повеления. Женщины больше не смотрят в его сторону, телевизионщики вывернули наизнанку его душу, а за спиной все над ним потешаются…

– Довольно. Хватит. Твоя мысль мне понятна.

– Этот документ подписан многочисленными свидетелями страданий, которые пережил принц Феррама в последние несколько недель. Велика его печаль и глубока в его сердце рана, оставленная ушедшей от принца женой, которая обязана быть своему вельможному супругу соратником и единомышленником.

Синтия открыла от удивления рот.

– Я потрясена! Кто это сочинил? Элмер?

Она была глубоко тронута искренностью и восхищена безрассудством Принца.

Он напустил на себя оскорбленный вид и запрокинул голову назад, что едва не стоило ему… короны.

– Автор я, и много перьев сломалось, прежде чем были подобраны нужные слова.

– Да, слова прекрасные, с этим не поспоришь.

Он одарил ее страстным взглядом.

– У великого принца Перико де ля Феррама есть только одна просьба к его вельможной жене, принцессе Синтии Кейтлин Салливан Феррама. Если она даст ему еще один шанс, он обещает сделать ее самой счастливой женщиной в королевстве. И дом их будет полная чаша. Принц даже согласен переехать в покои принцессы, хотя точно знает, что с ней будет счастлив даже в шалаше. В гараже принца всегда к услугам принцессы лимузин, янтарный пикап, БМВ и лошади на выбор. Принц обязуется выучить все народные ирландские танцы. Принц готов смириться с круглосуточным пением Элвиса Пресли… Да что там, он готов на все, лишь бы вернуть любимую принцессу.

Синтия потеряла дар речи.

Он смотрел на нее, и ему казалось, что если эта тишина продлится дольше, он потеряет над собой контроль. В его глазах она прочитала и страх, и уязвимость. Она выдерживала паузу. Тогда он дал знак одному из своих стражников и сказал:

– Принесите главный дар. – Обратившись к Синтии, он тихо добавил: – Я очень на него надеюсь. – И протянул ей завернутый в шелковую ткань подарок. – Для вас, миледи, последнее творение от Феррама.

Синтия нерешительно посмотрела на сверток. Развернув алую ткань, она увидела хрустальные туфельки. Конечно, это был какой-то материал (необыкновенный материал!), но он полностью имитировал хрусталь. Синтия вопросительно посмотрела на принца.

– Они называются «Мечта Синди». Сначала я думал назвать их «Синдерелла», но второе название показалось мне гораздо поэтичнее.

Он взял хрустальную лодочку из ее рук, снял с ее ноги туфлю и надел на нее новую туфельку. У нее все-таки был девятый размер, а не седьмой с половиной, как эта хитрая лисичка утверждала вначале. Но какая разница…