Мятеж на окраине галактики - Роман Злотников

Капсула оказалась большим залом овальной формы. Уимон сидел у дальней стены на неком подобии ложа, устроенного на небольшом возвышении пола. По-видимому, посетители должны были располагаться в нем этак полулежа. Но Уимон просто сидел на одном бортике, упершись ногами в выемку, в которой, по идее, должна была располагаться левая рука, и, обхватив руками колени, внимательно глядел куда-то в середину длинной стены. Олег остановился на пороге и всмотрелся в Уимона. Тот некоторое время сидел неподвижно, не замечая посетителя, а затем вдруг замотал головой и, взмахнув руками, возбужденно заговорил:

— Да нет, если бы ты видела Кремль… Ведь это было совсем рядом оттуда… То есть от того места, где ты находилась до старта. Это… обалденно! — ввернул лихое словечко, откопанное, наверное, где-то в сети.

Олег усмехнулся и, подойдя к Уимону, положил руку ему на плечо. Тот вздрогнул и обернулся.

— А, это ты… — Он потер рукой лицо. — Знаешь, с ней очень интересно разговаривать, но она совершенно ничего не знает о Земле.

— С кем — с ней?

— Ну… — Уимон повел рукой, но затем осекся и удивленно произнес: — С кораблем?! — Он задумался на пару мгновений, а затем, повернув к Олегу несколько ошеломленное лицо, сказал: — Знаешь, не понимаю почему, но я воспринимаю ее… его… ну, корабль, понимаешь, как женщину. — Тут он не выдержал и хохотнул. — Обалдеть можно.

Олег понял, что ничего вразумительного от Уимона пока добиться невозможно, и потому деликатно спросил:

— О чем вы говорили-то?

— Да так, о разном. Она спрашивала, как я это сделал. — После этих слов Уимон густо покраснел и сглотнул, но тут же попытался взять себя в руки и продолжил: — А я почем знаю как? Просто… Мы собирались ее убить, а мне вдруг стало ее очень жалко. Как Ольгу тогда… — Тут до него дошло, что Ольга вряд ли рассказала брату о той истории, и он, резко оборвав себя, испуганно уставился на Олега, ожидая неприятных расспросов. Но Олег заговорил совершенно о другом.

— Нам пора идти…

— Как, уже?

Уимон огорченно вскинул брови.

— А можно… — начал он.

Но Олег опередил Уимона:

— Дело в том, что твой… твоя новая знакомая проинформировала нас, что собирается оставить тебя… немного погостить у нее…

Уимон просиял и вскинулся, собираясь бурно выразить свое согласие, но Олег решил договорить до конца:

— Вот только я не совсем уверен, что это будет достаточно безопасно.

Уимон удивленно уставился на него, как будто подобное предположение не приходило ему в голову, но потом в его глазах мелькнуло понимание, и он снова повернулся в ту сторону, куда смотрел при появлении Олега, и заговорил:

— Знаешь, я-то тебе верю, но мои друзья за меня беспокоятся. Надо как-то убедить их, что у меня все будет в порядке. — Он на мгновение замолчал, как видно, прислушиваясь к ответу, а затем удовлетворенно кивнул: — Пожалуй, это пойдет. Знаешь, она предлагает установить заряд там, где мы и собирались. — Уимон снова повернулся к Олегу и кивнул в сторону ближней стены капсулы. — Пусть кто-то из наших всегда будет поблизости с пультом взрывателя. — Он сделал паузу и, отведя глаза, тихонько добавил: — Только пусть будут поосторожнее. Если что, от ее личности останется едва ли половина. Модульных элементов интеллекта здесь не так уж много, но все они выполняют связующие функции.

Олег задумался. Судя по рассказам Роланда, предложение было беспрецедентным. Это означало, что Уимону удалось так заинтересовать Первого Контролера этой чудовищной машины разрушения, что странное существо буквально вмяло в грязь базовые принципы собственной программы. Интересно, что же Уимон сотворил? Впрочем, судя по тому, что при каждом упоминании о совершенном Уимон краснеет, это ЧТО-ТО выглядит очень интимно. Олег даже не догадывался, НАСКОЛЬКО он был прав. Но предложение Первого Контролера требовало ответа. Первый Контролер предложил в заложники свою сущность. С точки зрения логики канскебронов — немыслимая степень доверия. Что ж, доверие заслуживает ответного доверия. К тому же Олег ЗНАЛ, что Уимону действительно ничего не грозит.

— Знаешь, пожалуй нам стоит обойтись без угроз. Мне будет достаточно, если я буду видеть тебя каждый вечер — в капонире, либо по сети. Я надеюсь, он… она имеет возможности, позволяющие подключиться к нашей сети?

Уимон заулыбался шутке. Еще в производственном комплексе он наслушался восторгов Кормачева по поводу функциональных возможностей систем канскебронов. Тот даже вывел целую теорию, почему землянам удалось так быстро разобраться с их программами и вытворять все, что душе угодно. Кормачев объяснял это так: «Они обленились с такими возможностями. А нам, чтобы добиться того, чего они добиваются включением одной кнопки, надо встать на уши и хорошенько поломать голову». Но тут его снова отвлекли. Через несколько минут общения с невидимым собеседником, вернее, судя по словам Уимона, его следовало называть собеседницей, тот рассмеялся и, повернувшись к Олегу, весело заявил:

— Тебя просят предупредить, что, согласно теории управления, при подобном уровне контакта продолжение взаимодействия при отсутствии контролирующих систем с возможностью силового воздействия является неоправданно рискованным. Иными словами, отказываясь разместить заряд, ты поступаешь крайне нелогично.

Олег кивнул:

— Мне понятна подобная точка зрения. Но у меня уже есть, как ты сформулировал, контролирующая система с возможностью силового воздействия.

Уимон удивленно уставился на него, и Олег пояснил:

— Ты. Мне показалось, что он… она так заинтересована в твоем присутствии, что в случае чего мне достаточно просто запретить тебе здесь находиться.

Уимон открыл рот, собираясь возразить, а затем закрыл. В устах любого другого это, пожалуй, звучало бы просто нелепо, но когда так заявлял Олег… На этом они расстались.

Следующие дни были просто сумасшедшими. Несмотря на несомненный успех, мятеж, по существу, висел на волоске. Девяносто процентов капониров были превращены в пыль или лежали в таких руинах, что ни о каком едином руководстве и речи не шло. Группы и подразделения людей капониров, выполнявшие задания в разных точках Земли, оказались полностью лишены связи с Командованием и отрезаны друг от друга. Команды, легализовавшиеся в Средиземноморском производственном комплексе и на строительной площадке Карибского, выполнив задачи по захвату наиболее важных элементов инфраструктуры, не знали не только что же делать дальше, но и кто в конце концов победил. И вроде бы победившее Восстание едва-едва балансировало на грани того, чтобы восставшие не оказались раздавлены грузом этой победы. А еще над освобожденной Землей висел дамоклов меч Лунной базы, сил и средств которой с лихвой хватило бы, чтобы раздавить остатки выживших.

Однако мало-помалу среди руин начали вырисовываться контуры будущего. На второй день удалось вновь запустить транспортный тоннель, и Генерал Прохоров распорядился перекинуть команду берсерков и лучших электронщиков «Рясниково» в Енд, чтобы они попытались взять под контроль систему планетарной обороны. К вечеру того же дня инженеры из «Тор-фьорда» сумели перекодировать ретрансляционную сеть, что обеспечило не только возможность связи, закрытой от контроля со стороны Лунной базы, но и доступ к транспортным средствам канскебронов. И тут все поняли, что людей капониров осталось слишком мало. Даже для того, чтобы хотя бы в первом приближении контролировать имеющиеся возможности. Не говоря уже о том, чтобы использовать их сколько-нибудь эффективно. А без этого их сегодняшний успех ничего не значил. Земля была обречена. Но сначала надо было решить вопрос с Лунной базой. Что сегодня они наконец и сделали.