Невидимки - Стеф Пенни

Хен на Черной пустоши впервые. Пусть нам не светит найти тут ничего полезного, но я не могу оставаться в стороне. Как я уже сказал в свое оправдание, по крайней мере, мы будем знать, известно ли полиции что-то еще сверх той информации, которой, по их утверждениям, они располагают — а они утверждают, что работа только что возобновилась и что после наводнения придется все начинать заново. Даже обнаружить место, где лежали кости, оказывается сложно. Глядя на то, во что превратилась стройплощадка, я в это верю. Защитить импровизированную могилу от размыва было невозможно.

Консидайна на месте нет, а перепачканная в грязи женщина-судмедэксперт, отправленная поговорить с нами, не хочет, чтобы мы заходили на площадку. По всей видимости, нас известят.

Тут ее вдруг осеняет какая-то мысль.

— Ваша пропавшая без вести…

Мы киваем.

— Медицинская карта есть?

— Можно попробовать раздобыть. Нашли что-нибудь?

— Одну из костей руки… там, похоже, давнишний перелом… вернее, трещина, полученная в раннем детстве. Не слишком правильно сросшаяся. Поспрашивайте насчет детских травм.

— Какая рука?

— Правая. Лучевая кость. Примерно здесь. — Она, как штангенциркулем, показывает большим и указательным пальцем на своем запястье. — Это все, что я могу вам сказать.

Когда мы возвращаемся в контору, Андреа сообщает, что загадочный обладатель сведений о Розе звонил снова. Она попросила его набрать нас в четыре часа. К этому времени я успеваю переговорить с Леоном. От него я узнаю, что Роза вроде бы руку не ломала. Через полчаса после нашей беседы он перезванивает мне.

— Только что я поговорил с ее сестрой, — произносит он хрипло.

Я не стал объяснять ему, откуда мой интерес, но он же не дурак.

— Она сказала… сказала, что лет в пять Роза упала и повредила руку. Мы не повезли ее в больницу, думали, это просто растяжение… а я и забыл.

Его голос неожиданно пресекается.

— Ну, может, это и было растяжение, — говорю я осторожно, но сердце у меня готово выскочить из груди.

— Вы спрашиваете, потому что что-то нашли, да? Вы нашли…

Он не может заставить себя произнести слово «труп».

— Мистер Вуд, мы еще ничего не знаем наверняка. Обнаружены чьи-то… останки. Но пока неизвестно, совпадает ли возраст… может, и не совпадет. Расследование никуда особенно не продвинулось. Но правое предплечье повреждено; трещина в лучевой кости, как нам сказали…

— Господи…

Он умолкает. В трубке слышно какое-то шуршание.

— Я очень вам сочувствую, но не забывайте, поиски еще не окончены. Останки пока не смогли идентифицировать. Возможно, это всего лишь совпадение. Пожалуйста, не предполагайте сразу самое худшее.

Я говорю то, что принято говорить в подобных случаях, но искренности в моих словах нет, и, думаю, он это понимает.

— О господи, — повторяет он еще раз. — По крайней мере… по крайней мере, ее мать не дожила до этого.

Я предпочел бы сообщить ему эту новость лично, но он настоял, чтобы я рассказал все по телефону. И потом, снова говорю я ему, это всего лишь маленький кусочек головоломки, его недостаточно для того, чтобы предполагать худшее, и даже близко недостаточно, чтобы что-то утверждать наверняка.

Хен в это время разговаривает с анонимным обладателем сведений о Розе. Я пересказываю ему то, что сообщил мне Леон, а он в это время беседует со звонящим своим скучающе-вежливым голосом.

— В Уэльс? — Он закатывает глаза. — Думаю, мы могли бы приехать завтра…

Он вопросительно поглядывает на меня. Я согласно пожимаю плечами: не все ли равно, где ждать, здесь или там.

— Прекрасно. Замечательно… Вы будете?.. Хорошо. Тогда до завтра.

— Судя по всему, съездить стоит, — говорю я и улыбаюсь, чувствуя, как бегут по телу мурашки — мурашки предвкушения конца дела.

— Разумеется, ты не обязан со мной ехать.

Я лишь молча смотрю на него в ответ.

Джей-Джей

Из паба мама вернулась какая-то притихшая. За весь вечер она почти ни слова не проронила. Потом, ночью, я проснулся и понял, что она плачет, очень тихо. Я не знал, что сказать, и стоит ли вообще что-нибудь говорить. На следующий день я изо всех сил пытаюсь ее развеселить, но она едва меня замечает, как будто находится в каком-то трансе. Я знаю, что она хорошо относится к Кристо, поэтому совершенно точно уверен, что дело не в нем. В конце концов я отправляюсь к ба.

— Я знаю, что мама расстроена, милый. Все это несправедливо по отношению к ней. К тому же она была очень привязана к Иво, пожалуй, сильнее, чем все остальные.

Я делаю вид, что не заметил этого.

— Она кажется такой… подавленной.

— Мы все подавлены. У нас у всех эта новость не выходит из головы.

В ее словах мне слышится что-то странное, к тому же ба отрывается от своего дела, а потом снова принимается за него, задумчиво прищелкнув языком.

— Ба, что за новость у вас из головы не выходит?

Она пытается притвориться, что ничего такого не говорила, но в конце концов все же рассказывает. Я вижу, что на самом деле ей этого хочется. Выясняется, что в пабе Лулу поведала им с мамой нечто ужасное. Она открыла им тайну: полицейские нашли скелет и считают, что это Роза.

С той ночи я не подходил к трейлеру Иво. Мне не хотелось к нему приближаться. Окошко, которое я разбил, просто заделали фанерой. Странно, что никто ничего не сказал по этому поводу. Я выдавливаю фанеру и открываю дверь, отбив еще кусок стекла в процессе.

Трейлер пустует вот уже вторую неделю. Воздух внутри спертый, с какой-то странной горчинкой. Мне на мгновение становится страшно: а вдруг Иво устроил тут какую-то ловушку? Вдруг есть травы, один запах которых способен убить? На всякий случай дверь я распахиваю пошире.

Честно говоря, с прошлого раза здесь ничего не изменилось. Холодильник пуст, в буфете сиротливо валяется пачка печенья и какое-то растворимое пюре. Я заставляю себя проверить дальний угол буфета, но на этот раз там нет ничего необычного. Полиэтиленовый пакетик, спрятанный среди чистящих средств, исчез. В остальном мусоре его нет, Иво, должно быть, отвез его прямо на свалку. Ничего подозрительного я не вижу.

Я выдвигаю ящики и хлопаю дверцами. Кроме одежды, похоже, ничего не исчезло. Я точно не помню, как все здесь было раньше, но картинки, безделушки и даже большая часть игрушек и книг Кристо — все это осталось на месте. Такое впечатление, что хозяин отлучился на несколько дней и может вернуться в любую минуту. От этой мысли у меня по спине пробегают мурашки. В общем и целом ничего необычного я не нахожу. Исчезли те женские штуки. И несмотря на странный запах — которого я больше не чувствую: то ли он выветрился, то ли я к нему привык, одно из двух, — я не нахожу никаких следов растений или веток. Ничего странного. Никаких причиндалов, которые я видел во время ритуала над Кристо. Ничего такого, что выдавало бы в Иво убийцу.