Мудрец острова Саре - Джулия Дин Смит

Николас вытер со щеки капли крови и пополз к Ранальфу. Чародей не стал его останавливать, зная, что лорд-маршал не в силах унять боль друга. Странно, что Брандегарт ударил его физически, а не с помощью магии, чего не стал бы делать колдун-мастер. Он решил запомнить этот факт на будущее.

Если у него есть будущее.

Брандегарт склонился над ними, гордо держа камень, словно плод своего творения.

— Удивлены, мой принц? Конечно, вы удивлены. А ведь это так просто… зависит от дисциплины. От дисциплины ума, который совершенствуют долгое время. Вы никогда не слышали о колдунах в Круачи, которые ходят по раскаленному песку и не чувствуют боли? В отличие от песка корбал не вызывает боли — он просто заставляет колдуна поверить в то, что она существует. Осмыслив обман, он освобождается от нее.

Маг посмотрел на колдуна у своих ног, и губы искривились в улыбке.

— Наш друг, похоже, недостаточно умен.

— Но вы сейчас не можете творить заклинания, — обличил его Николас, и хотя ответа не последовало, многозначительное молчание доказывало, что он не ошибся.

— Я лишь между делом изучал технику борьбы с корбалом, — нечленораздельно произнес Брандегарт. — Многие колдуны не теряют своей способности, но ненадолго, головная боль вынуждает их сдаться. На Саре нет угрозы от кристаллов. Однако Дамерон знал, что если его народу предстоит вернуться в Кайт, то Мудрец должен развить умение противиться воздействию камня, чтобы защищать остальных. Несколько моих самых талантливых учеников тоже учатся этому: Курик достиг наилучших результатов, хотя он не справляется с большими корбалами вроде этого. Разум — великое оружие, мой принц, и познавшие его тайны — самые могущественные люди.

Брандегарт одарил Николаса внушающей страх улыбкой.

— Если кристалл — единственная защита от колдовства в Кайте, — тихо сказал он, — то у нее нет шанса победить меня.

Мудрец благоговейно поцеловал камень, словно священный амулет, который гарантировал ему победу в предстоящей битве. Он положил его в коробку и несколько раз моргнул.

Напряженные мускулы Ранальфа расслабились, как только корбал убрали со света. Мудрец опустился рядом и протянул к наемнику руки, пока тот не пришел в себя.

— Отойдите и не вмешивайтесь, — предупредил он Николаса, однако принц не двинулся с места.

Чародей бросил в него сердитый взгляд и что-то прошептал. Через мгновение лорд-маршал оказался на спине. Не успел он отдышаться, как вокруг появилась сверкающая воздушная паутина — бестелесная ткань, которая пульсировала в такт его сердцебиению. Через нее было плохо видно, словно сквозь стекло под дождем. Когда Николас попытался коснуться ее, словно железный кулак ударил его в грудь, посыпались синие искры, опалив кончики пальцев.

Обезвредив Николаса, Мудрец взял голову Ранальфа ладонями и заговорил. Наемник тотчас дернулся, будто его ударили, а потом расслабился. Брандегарт приложил к его глазам по пальцу.

— I nunc tu qui mandata mea persequeris.

Он щелкнул пальцами. Ранальф вздрогнул и изумленно осмотрелся, как если бы только что нарушили его сон. Он поднялся на ноги, забыв о недавней боли.

— Ранальф? — закричал принц. — Ранальф, ты в порядке?

Наемник с неестественным спокойствием кивнул:

— Да, все хорошо.

Чародей велел Дриане позвать стражников.

— Заберите его, — приказал он, указав на колдуна. — Я потом решу, что с ним делать. Он не окажет сопротивления, — равнодушно добавил Мудрец. — Ему это даже в голову не придет.

Брандегарт изменил сдерживающее заклинание, чтобы пленник смог выйти, и тот мирно зашагал под конвоем, лишь один раз споткнувшись. Он с озадаченным видом обернулся на Николаса и вышел. Принц подумал, что, видимо, видит преданного друга в последний раз.

— Теперь ваша очередь, — сказал Мудрец, махнул рукой, и мерцающая клетка рассеялась.

Внутри нее принц чувствовал себя в большей безопасности: по крайней мере маг не мог его коснуться.

— Что вы собираетесь делать со мной? — спросил он, пытаясь придать голосу храбрости, хотя в нем звучал страх.

— Вы скоро отправляетесь в Кайт, мой принц, — сообщил ему Брандегарт. — Но не надейтесь найти Атайю и предупредить ее, — добавил он. — Боюсь, через пару секунд вы вообще не будете помнить о нашем разговоре.

Николас попятился прочь, однако его до сих пор сковывало заклинание. Вскоре он почувствовал, что лежит на спине у противоположной стены и бежать некуда. Брандегарт приложил к его лбу руку, и тело принца потяжелело, придавливая его к полу. Перед глазами поплыли темные клубы дыма. Он явно ощущал присутствие Мудреца, давящее со всех сторон, чужие мысли наполнили разум, уничтожая одну за другой свои.

— Теперь откройте мне ваше сознание, Николас, — велел ему чародей. — И внимательно слушайте мои распоряжения.

Мозель Джессингер с трудом поднимался по крутой винтовой лестнице северной башни. Он запыхался уже на втором лестничном пролете. Для него было загадкой возвращение принца Николаса в Делфархам, но почему он направился именно в эту часть замка, представляло еще большую тайну. Когда-то здесь жил Родри, комнаты двумя этажами ниже служили ему личными покоями, а наверху располагалась давно заброшенная библиотека. Воздух был спертый, пахло гнилым деревом, на ступенях лежал толстый слой пыли. Сюда давно никто не приходил, даже король, который имел обыкновение захаживать в библиотеку после смерти Кельвина. Какой интерес это место может иметь для Николаса?

Переведя дыхание, Мозель протянул руку к старой дубовой двери, но она открылась сама по себе. Из библиотеки появился Николас с ранцем за спиной, который лопался по швам от книг и свитков.

— Ваше высочество, мне сказали о вашем прибытии, — задыхаясь, произнес Джессингер. — Я удивлен, что вы вернулись в Делфархам так быстро.

— Понимаю. — Николас достал из камзола ключ и запер дверь. — Я не собирался приезжать сюда, но у меня появились мысли о расширении торговли между Кайтом и Саре, и я решил поведать о них Дарэку. — Он посмотрел на Мозеля. — Вы же знаете, я никогда раньше не занимался государственными делами.

Джессингер с любопытством оглядел пухлый ранец принца.

— Вы ведь не надеетесь найти совет в старых книгах Родри.

— Нет-нет. Атайя попросила меня выбрать определенные записи, когда я буду здесь, в основном о Кельвине. Вот и все.

Мозель едва скрыл обиду, лицо его вытянулось.

— Я бы мог достать их для нее, если б знал, что ей нужно.

— О, не беспокойтесь. Она не подумала попросить вас, когда была в Халсее. Я уже распорядился послать курьера, вам незачем вызываться доставить рукописи. Гонец переправит их к сиру Джарвису в Кайбурне, а оттуда Атайя в любое время заберет их.