Ловушка для птиц - Виктория Платова

Человеком этим оказалась некая Венера Тасбулатова, 27 лет от роду. Жгучая латиноамериканская красотка по виду и конченая стерва по характеру. Такая ничего из своих цепких наманикюренных пальчиков не выпустит, а если уж попадется на пути богатый непуганый идиот – тогда и вовсе ему хана, высосет и выбросит бедолагу.

И не поперхнется.

Целевой аудиторией девицы Брагин не был, так что стерву она особо включать не стала, а к потере авто отнеслась даже философски: бедный Боба, пасется себе сейчас на инвестиционном форуме и не знает, что пришла пора его доить.

Брагина давно уже не удивлял девичий цинизм, а случай Венеры Тасбулатовой был и вовсе беспримесно-меркантильным. И то, что обычно принято скрывать, доярка-любительница вытаскивала на поверхность без всяких колебаний.

– Боба – это кто? Муж?

– Боже упаси. – Тасбулатова замахала на Сергея Валентиновича руками. – Только этого не хватало. Боба – мой любовник.

– Вот как.

– Давно и счастливо женат.

– И вас это не смущает? Расстраивает, может?

– Пусть его жена расстраивается. И вообще… – Тут Венера хихикнула и понизила голос, как будто хотела поведать Брагину о чем-то интимном. – Он тот еще зануда. Мозг способен вынести за пять минут на пустом месте. Характер отвратительный. Но приходится терпеть, что поделаешь.

– Вы хорошо знали Ивана Караева?

– Парня из мастерской?

– Да.

– То, что мне необходимо, – знала.

– Например?

– Он – один из лучших художников в городе. А я давно хотела сделать аэрографию своей малютке, – Венера немедленно состроила скорбную физиономию, – теперь уже покойной.

– Кто вам его посоветовал?

– Один знакомый киллер.

– Киллер? – удивился Брагин. Не самому факту наличия киллеров в биосфере, а тому, как легко и непринужденно девица заявила о знакомстве с представителем этой романтической профессии.

– Леон-киллер. – Тасбулатова снова захихикала. – Был такой французский фильм. Может, слыхали?

– Допустим.

Этот фильм очень нравился Кате – и Брагин немедленно вспомнил об этом. И немедленно подумал о том, что слишком многое в своей жизни он рассматривает через призму привязанностей своей жены. А о многом имеет представление лишь с Катиных слов. Хорошо это или плохо? Хороша или плоха жизнь, в которой ты сплетаешься с другим человеком настолько, что его мир становится твоим?..

Надо бы почитать проклятого Хёга.

– Ну вот. Еду себе по трассе, и тут меня едва не подрезает какой-то хам на «БМВ». Да, кажется, это был «БМВ»… И на нем нарисованы Леон и эта девочка, героиня. Мне ужасно понравилось, как это сделано. Так что пришлось догонять и выпытывать адрес мастерской, где эту красоту сочинили.

– И вам этот адрес дали.

– Конечно. Мне трудно отказать.

Несмотря на некоторую экстравагантность, история выглядела довольно правдоподобно, и Брагин поверил ей. Да и аэрография переводит любую машину в разряд эксклюзивных, так что разыскать Леона и подружку не составит труда. Если понадобится.

– Значит, с Иваном Караевым вас ничего не связывало, кроме заказа на роспись машины.

– Нет, конечно.

– Но он взял именно вашу «Шкоду». Почему?

– Вы у меня спрашиваете? – пошла было в наступление Венера, но тут же осеклась. – Он как-то уже брал ее… Нужно было то ли перегнать ее в другую мастерскую, чтобы сделать какую-то эксклюзивную обливку… То ли что-то еще. Вот и твори после этого добро, помогай людям! Мне, конечно, жаль парня. Но нет худа без добра. И бедному Бобе придется теперь раскошелиться на «Рэндж Ровер». Давно к нему присматриваюсь. А вам нравится?

– «Рэндж Ровер»?

– Ну да.

Она все-таки стерва.

Однако вслух Брагин этого не произнес, а лишь спросил:

– У вас есть враги?

– У любого человека есть враги.

– Даже такие, которые готовы убить?

– Любой готов убить. При определенных обстоятельствах. Ни вы, ни я не исключение.

– Дело в том, что ваша машина была обречена.

– Что значит – обречена?

– Ее тормозная система была намеренно испорчена. Если бы за рулем были вы, вас постигла бы участь Ивана Караева. Считайте, что он спас вас от неминуемой смерти.

Лицо Венеры покрылось красными блуждающими пятнами. Они всплывали то на подбородке, то на лбу, а потом и вовсе перекочевали на шею.

– Это наверняка она! Старая прошмандовка! Это она хочет меня извести, Бобина жена! Вы можете ее арестовать?

– Не уверен. Вот эта девушка вам знакома? Возможно, видели ее когда-нибудь с Иваном Караевым?

Брагин протянул Венере фотографию неизвестной из автобуса № 191. Впрочем, теперь она уже не была неизвестной. Теперь Сергей Валентинович знал ее имя – Александрова Лия Сергеевна, уроженка города Северск, 1997 года рождения.

В не задетом катастрофой багажнике «Шкоды» неожиданно нашлось то, что так долго и тщетно искала следственная группа: красный рюкзак, о котором упоминали кондукторша Маврокордато и водитель автобуса Тариэл Кобахидзе. Кроме двух паспортов – российского и заграничного, выписанных на имя Лии Александровой, в рюкзаке лежал пистолет, и Брагин почти не сомневался, что именно из него был застрелен Филипп Ерский. Так это или нет, еще предстоит выяснить баллистикам. Брагину очень хотелось бы, чтобы на пистолете (это был старый «Макаров» со спиленным номером) сохранились отпечатки, хоть чьи-нибудь. Но рукоять оказалась тщательно протерта, как и все поверхности в квартире № 1523, где и было совершено преступление.

Кроме документов и «Макарова» в рюкзаке больше ничего не нашлось, но личность жертвы, так долго остававшейся неизвестной, была наконец установлена. Уже хлеб. Тем более – хлеб, если учесть место рождения Александровой. Тот же город, в котором родился Филипп Ерский. Единокровный брат Ивана Караева по отцу. Все трое как-то связаны и все трое мертвы. Осталось только понять, чем именно связаны и почему произошло то, что произошло.

Возможно, именно поэтому Брагин и показал фотографию Венере Тасбулатовой – знакомой Ивана Караева. Пусть и шапочной.

И неожиданно получил утвердительный ответ.

– Видела ее, – после секундного раздумья произнесла любительница чужих мужей. – Один раз.

– Где, когда?

– Здесь. Недели две назад. Интересная прическа, правда? Я еще у нее спросила, в каком салоне делали.

– А она?

– Отморозилась, сучка. Сказала, что не здесь. Не в этом городе.

Не в этом городе. Не в этой жизни.

Именно так совсем недавно альтист Гусельников высказался о близких Филиппа Ерского. Которых у него никогда не было.