50 оттенков ксерокса - Елена Кармальская

Подошедший Эраст, почувствовал, что речь идёт о нём и немедленно пожелал выяснить, о чём это мы шепчемся.

— Обсуждаем, какой у тебя суперский костюм, — с милой улыбкой ответила Аня. — Очень модный!

Эраст обиженно засопел и отвернулся. Он хотел было потянуться к ближайшему блюду, но обнаружил, что закуска была уже сметена до нашего прихода, а горячее подавать не торопятся.

— А если серьезно, Ань, ты почему грустная такая?— спросил я её, но тут же отвлёкся на входящих гостей: маму с отцом и Настю с... ёлки-палки, а Аркаша-то рядом с ней что забыл?

Судя по Настиному выражению лица, Аркаша её клеил, и удовольствия ей это не доставляло, а рядом с умильной улыбочкой вертелась тётя Зина.

— Анастасия Христофоровна! – тоном исполнительного идиота-подчинённого заорал я. — Вот ваше место, садитесь!

Наверное, я покраснел до кончиков ушей… или просиял до них же, только увидев меня Настя вовсю заулыбалась, и я готов был поклясться – её очень обрадовал мой приход. В руках она держала начатую бутылку шампанского, которую, судя по мокрому пятну на штанах, открывал Аркаша.

Кавалер сурово сдвинул брови и хотел потащиться за ней, но тамада, дай Бог ему здоровья, схватил за руки Аркадия, и начал ему что-то втирать, тыкая пальцем в свою папку. Аркадий попробовал было возбухнуть, но на помощь подоспела тётя Галя, и на сей раз обошлось.

Тут в зал вошли молодые, уже испив, видимо, из туфли и закусив караваем, и зал засвистел, захлопал и завопил. Грохнула музыка из колонок:

«Ах эта свадьба, свадьба, свадьба»...

Молодые уселись, гостям притащили салаты — расслоившийся майонез, слегка заправленный овощами и колбасой. Мой внутренний желудок сжимается от голода, но внутренний кишечник и внутренняя печень боятся даже попробовать такое угощение.

Впрочем, поесть возможности не представилось. Не дав гостям и вилкой ковырнуть в тарелках, тамада заорал в микрофон, что настало время поздравлять молодых. После первой стопки «горькой», сопровождавшейся традиционными воплями (шампанское каким-то образом успело исчезнуть со столов), большой оригинал тамада, как оказалось, собравший все подарки сразу по прибытию в «Мотель», стал доставать их и торжественно объявлять дарителей.

«А это нашим молодожёнам подарил…» – громко и радостно выкрикивал он, и тот, кто подарил, должен был выйти и публично поздравить жениха и невесту.

После каждого поздравления гости снова чокались стопками. Настя, я, Аня и Эрастик пили шампанское – отвратительное на вкус, дешёвое шампанское, – поэтому алкоголя нам хватило надолго. Наши соседи по столу, кореша жениха, в основном хлестали водку, для девушек разбодяживая её томатным соком.

Церемония вручения продолжалась. Так как в основном дарили конверты с деньгами, отправители подарков не сразу узнавали свои конверты, но оказалось, что тамада подписал их все карандашиком, поэтому идентификация дарящих происходила стопроцентно.

Вот в воздух взвился зелёный конверт. Я узнал его – а как не узнать? Мама все утро трясла им перед папиным носом раздумывая, сколько денег положить внутрь, чтобы не выглядеть беднее других, но и не слишком-то разоряться.

Мама, гордо подхватив под локоть не успевшего увернуться Эраста, вышла и стала читать какое-то банально зарифмованное поздравление, не забывая метать грозные взгляды на папу, чтоб он фотографировал.

Наши скромные четыре тысячи (по тысяче с каждого члена семейства) выглядели не слишком внушительно, но оказалось, что мы ещё весьма щедры. Кроме нас, раскошелились только ближайшие родственники невесты – основная часть гостей, седьмая вода на киселе, приглашённые из соображений, что свадьба должна быть широкой, дарили максимум по тысяче, или отделывались бутылками, недорогим постельным бельём и бабушкиными сервизами, которых молодым презентовали, как оказалось, аж шесть наборов.

После нескольких поздравлений, тамада объявил первый «креативный» конкурс. Наряженный в сексапильную красотку с шариками-сиськами Аркаша, держась под ручку с одетой грузинским джигитом подружкой невесты, вывели в центр зала жениха с невестой и принялись с ними танцевать и спрашивать, не хотят ли они променять друг друга на «грузина» и «женщину-вамп».

Пётр и Лиза с честью прошли испытание (правда, жених ухитрился пожмакать резиновые Аркашины сиськи и лопнуть одну), после чего тамада снова выхватил конвертик и призвал к поздравлению следующую парочку дарителей.

Этой хитрой парочкой оказались тетя Зина и её сынулька. Ушлый Аркаша додумался засунуть в конверт несколько игрушечных банкнот-закладок для книг. Если бы они только знали, какого матёрого тамаду предстоит им тут повстречать! Бледная от унижения тётя Зина схватилась за сердце, свидетельница побежала за валокордином, Аркаша схватил тощего тамаду за грудки:

— Урою, сцука! Это всё ты деньги скоммуниздил, и на нас повесить хочешь, крыса!

Свидетель подбежал выручать тамаду, Аркаша щедро залепил ему в глаз, истошно завизжала невеста, несколько мужчин бросились со своих мест, разбив пару казённых тарелок, запричитала тётя Галя, Эраст навёл камеру телефона...

Минут через пять их всё-таки растащили. Свидетель, с наливающимся фингалом под глазом, материл Аркашу, уже с двумя лопнувшими сиськами и щедро залитой кровью из разбитого носа блузкой.

— Всё! Не может душа! — надрывно заявил какой-то впечатлительный и нетрезвый дедуля и направился к ближайшему подоконнику, где сделал попытку на него залезть. Дедка усадили на своё место, отделавшийся лёгким испугом тамада невозмутимо объявил танцевальную паузу, седоусый дядька-диджей нажал кнопку, и колонки снова грохнули отборной свадебной попсой.

Я хотел было пригласить Настю, но её с двух сторон плотно оккупировали моя мать и Аркашина, причитая, что он на самом-то деле очень добрый и мирный, и вообще всё это – досадное недоразумение...

Аня тронула меня за руку, и я повёл её танцевать. За время поздравлений и конкурсов она перекинулась с кем-то смсками и погрустнела ещё больше.

— Ань, ты из-за чего расстроилась? — рискнул выяснить я, ведя её в танце.

Она посмотрела на меня, словно сомневаясь и всё-таки решилась:

— Да знаешь, меня ведь папка решил замуж отдать...

— За кого? — поинтересовался я. Анин отец, в отличие от моей матери, меня в кавалерах держать был не должен.

— За сына своего начальника. Они там бизнес какой-то делят... — Аня тяжело вздохнула.

— Ну, сейчас вроде не 18-й век, чтоб девушку против воли замуж отдавать, — попробовал я подбодрить её.

— Ты моего папу не знаешь, — обречённо махнула она рукой. — Он сам так женился, ради карьеры, и со мной так решил... А мне мой однокурсник нравится, мы с ним познакомились на курсах ещё перед поступлением, – мечтательно закатила глаза она.

— Ну, может ещё образуется, — полез я снова с непрошенным оптимизмом. — Когда назначено уже?