Из мухи получится слон - Дарья Калинина

— Правильно, — горячо поддержала ее я. — Надо его примерно наказать.

В самом деле — это полное свинство. Драться с женой, куда это годится? Пускай у нее даже невыносимый характер и умственный коэффициент меньше 0,1, но надо же было раньше думать, до женитьбы. Ведь куда он смотрел, пока она была его невестой? На ноги и бюст, так нечего теперь локти кусать. Пенять ему, кроме как на самого себя, не на кого. Сам виноват и пускай теперь расплачивается за свое легкомыслие. Но все же мне было жаль эту парочку идиотов, которые любят друг друга, но не могут договориться, хотя оба с рождения говорят на одном и том же языке, оба получили высшее образование и должны, казалось бы, уметь связно излагать свои мысли, но между ними бездна непонимания и взаимных обид. Всегда печально смотреть, как разваливаются семьи. Самый плохонький муженек лучше, чем гордое одиночество, и я постаралась довести эту мысль до Наташи, но момент оказался выбран неудачно. Она отвергла возможность воссоединения с мужем даже в самом отдаленном будущем.

— А помнишь вчерашнего Лешу? — спросила она.

Я удивилась сначала резкой смене темы, но оказалось, что все очень логично, и ее следующие слова прояснили смысл ее вопроса и связь его с предыдущей обсуждаемой темой:

— Вот парень, который совершенно не похож на моего бывшего. Если за него взяться сейчас, то еще можно вылепить что-то удобоваримое. Он молоденький и легко поддается влиянию извне. Помнишь, как я заставила его плясать под мою дудочку? Это я не к тому, чтобы он меня во всем слушался, а к тому, что мне легко удастся внушить ему верные и комфортные для меня взгляды на жизнь.

— Что-нибудь типа того, что мыть посуду после обеда следует по очереди, когда жена плохо себя чувствует, ее следует окружить заботой, помогать ей материально и не скупиться на подарки, комплименты и прочие приятные штуки?

— Не стоит иронизировать. Увидишь, будет так, как ты перечислила.

— Не стала бы надеяться. Леша себе на уме, и возраст здесь ни при чем. Они вылезают на свет божий уже эгоистами, всю жизнь думают прежде всего о том, чтобы им было удобно, и, даже умирая, особенно не беспокоятся ни о ком из остающихся. То есть тревожная мысль у них, конечно, мелькает, но и только. Плевать он хотел на весь мир, а если у него зуб заболит, то он пойдет к частному дантисту и пускай семья следующий месяц сидит без еды.

Но Наташа была настроена оптимистично.

— Ты все утрируешь, — только и ответила она на мою желчную речь. — Встречаются и другие мужчины. Они добры, заботливы, обаятельны, верны. Они любят свою единственную, боготворят ее и делают все, чтобы она была счастлива.

— Я что-то об этом читала.

— Напрасна твоя ирония. Главное — верить! И тогда тебе воздастся по вере твоей.

Дело принимало серьезный оборот. Раз Наташа взялась цитировать Святое Писание, то от нее можно ожидать самых немыслимых выводов, и они не заставили себя ждать:

— И если я буду верить в то, что такой мужчина живет и рано или поздно мы с ним встретимся, то получу желаемое. А я верю, что у нас с Лешей все должно быть не так, как с Русланом. С Лешей я начну новую жизнь, если ты только не будешь вмешиваться. Не будешь?

Я клятвенно пообещала, что не стану портить ее светлое будущее с Лешей своим присутствием. К тому же мое внимание привлек к себе толстяк. Он сидел через две лавочки за спиной Наташи, и она не видела его шарообразную лысину. Я же его вспомнила и не могла теперь понять, как мне быть дальше. Сообщить Наташе, что не более чем в трех метрах от нее находится человек, чье присутствие служит для нее предвестием скорых бед, или нет? Хорошенько пораскинув мозгами, я решила ничего не говорить. Ведь если сказать, то она обязательно разволнуется, а кому это надо? Ей и так сегодня досталось. Пусть сидит спокойно. Пока она не знает про опасность за спиной, ей и в голову не придет тревожиться, а я присмотрю за толстяком на случай, если он проявит агрессию.

Оставшуюся часть пути мы трое провели мирно. Наташа утопала в мечтах о Прекрасном Принце, который однажды свалится ей на голову из розовой неизвестности. Толстяк дремал, прислонив свою лунообразную голову к стеклу и подложив для комфорта под нее берет, похожий на блин. На мою долю выпало смотреть за тем, чтобы Наташа его не заметила. Я благородно оберегала и без того пострадавшие нервы подруги от ненужного стресса. Особых сложностей мне моя добровольная миссия не принесла, могла бы и не волноваться.

…Была середина дня, когда мы добрались до дачи. Солнце, как всегда у нас зимой, норовило сесть за горизонт побыстрее. Небо окрасилось в багрянец и угрожающе низко висело над нашими головами. Вокруг царила необычная, прямо-таки мистическая пустота. Людей не было видно, словно их и не было тут никогда, а дома выросли сами собой. Мы стояли между низкими деревянными постройками, каждая из которых не превышала двух этажей. Становилось сумеречно. Сумерки — таинственное время. День уже покончил счеты с жизнью, и земля с живущими на ней замерла в ожидании ночи. Ночи, которая принесет с собой покой. Но на границе между красками дня и тишиной ночи царят сумерки. У меня от них мурашки по спине бегут и хочется рыдать в голос, неизвестно отчего. Цвета вокруг нас постепенно блекли. Хотя до ночи еще было далеко, но зимний день короток. Не успеешь оглянуться, а вокруг уже все посерело.

Мы вступали в решающую фазу нашего приключения. Быть или не быть — так стоял вопрос.

Не слишком торопясь, мы двинулись к даче. Не спешили мы по моему настойчивому требованию. Мне было нужно время, чтобы привести свои мысли в порядок, и вообще я не ждала ничего хорошего для себя от нашей вылазки, а потому оттягивала время, как могла. Таким образом, Наташа вытанцовывала впереди и нетерпеливо оглядывалась на меня через каждые пять метров, проверяя, здесь ли я еще, и предлагая мне прибавить шагу и не тянуть волынку. Я не поддавалась. Мне было муторно и до жути хотелось вернуться в людный город, где скоро загорятся фонари и толпы людей устремятся в метро и дальше. А здесь — пусто, серо, уныло, неуютно.

Но как бы я ни растягивала время, до дачи мы все-таки дошли. На этот раз мы тоже заблудились. Это уже стало для нас своеобразной традицией. Мы подошли к домику с неожиданной стороны через ельничек, который рос здесь с непонятным мне упорством. Мы его раньше не видели за плодовыми деревьями, но тем не менее он был здесь, и мы сквозь него пробрались. Нас прельстила тоненькая тропочка, которая, по нашим расчетам, должна была привести к даче. Так оно и вышло.

Мы укрылись за яблоней или вишней, так как под снегом было не разобрать, и провели скорый военный совет. Раньше нам не пришло в голову поразмыслить о том, каким образом мы собираемся войти внутрь, и теперь мы тщетно ломали голову над этой загадкой.

— Чего здесь торчать! Надо на месте посмотреть, — сказала решительная Наташа, но я была более осмотрительна:

— А если в доме кто-то есть?

— Ты видишь следы возле дома?

— Нет, — честно ответила я, не понимая, впрочем, при чем тут следы.