Бездна - Анатолий Махавкин

Громко щёлкнуло, и наш ключник замер, сосредоточенно шевеля большими волосатыми ушами. Честно говоря, я ожидал чего угодно: вопля, фонтана крови или вспышки, в которой исчезнет несчастный. Ничего не произошло, и боец преспокойно вытащил руку наружу. В следующее мгновение полупрозрачный камень распался на две половинки, которые медленно разъехались в стороны, открыв тёмный проём.

– Ну, в принципе, – выдохнув, резюмировал Хробанов, – в тексте упоминается, что жернова могут и не нести угрозы.

– Если подобрать нужный ключ, – пожал плечами Лифшиц, после чего вытянул длинную шею, пытаясь рассмотреть то, что находится снаружи. – А у нас с вами, помнится, имелись некоторые разногласия.

– Леонидов и Фёдоров – вперёд, – скомандовал Самойлов и поморщился, точно его мучила сильная зубная боль. – Что там у нас по плану дальше?

Произошла некая рокировка, в результате которой Ольгу оттёрли от меня, а люди Самойлова разделились. Часть отряда направилась вперёд, а другая заняла позицию в арьергарде. Биологи успели слегка обвыкнуться, однако Лаврентьев по-прежнему выглядел так, словно его швырнули в воду, забыв научить плавать. Валентина и Маруся держались рядом со мной. К ним присоединился молодой человек с чахлой бородкой и синими кругами вокруг глаз. Его девушки с некоторой иронией называли Павлушей.

Хробанов и Лифшиц шагали за авангардом, а мы прятались за их надёжными спинами. Рюкзаки следовавших со мной девушек я забрал, обратив внимание, что поклажу жены Самойлов приказал тащить кому-то из подчинённых. А вообще, в этот раз из-за обилия действующих лиц создавалось впечатление, будто участвуешь в какой-то экскурсии, что напрочь отбивало чувство сверхъестественного ужаса, не отпускавшего всё прошлое путешествие.

Но Бездна быстро вернула всё на круги своя.

Миновав открытый вход, мы остановились, рассматривая картинку впереди. Выглядело впечатляюще, даже для меня, успевшего повидать, какие пейзажи способна генерировать Бездна.

Размеры новой пещеры были воистину исполинскими. Я не наблюдал ни стен, ни пола, ни потолка. Мы замерли в самом начале широкого моста, который дугой уходил во мрак. Если глаза не подводили, то далеко впереди наша арка соединялась с другими, такими же каменными дугами. Вроде бы всего их было три или четыре. Ни барьеров на краю, ни опор, подпирающих мостики, – только каменная полоска над непроглядной тьмой.

– У меня мурашки по коже, – пробормотала Маруся и непроизвольно схватила меня за плечо. – Как такое вообще может быть?

– М-да, – хмыкнула Валентина и криво ухмыльнулась: – Законами физики тут и не пахнет.

Подошедший Лаврентьев очень долго смотрел перед собой остановившимся взглядом. А потом стал часто дышать, точно только что окончил долгую пробежку. Выглядело это так дико и нелепо, что я не выдержал и пошёл вперёд. Наша доблестная экспедиция успела растянуться метров на сто и перемещалась небольшими группками по три-четыре человека. Правда, оглянувшись, я обнаружил и достаточно большое скопление народа, причём наблюдалось оно вокруг Дианы и Паши. Со стороны это походило на то, как если бы наш доблестный арьергард сгонял учёных в одно большое стадо.

– Что такое? – поинтересовалась Валентина. – Блондинка понравилась? Эффектная такая…

– Угу, – пробормотал я, покусывая нижнюю губу. – Чисто кобра королевская. А так… Жопа чует, что в ближайшее время произойдёт какая-то хрень, а я привык доверять своим органам. В прошлый раз они меня здорово выручили.

– Ну и как поступишь? – ухмыльнулась спутница и сунула сжатые кулаки в карманы штанов. – Попросишь открыть двери и выйдешь? Думаю, другого выхода, кроме как шагать вперёд, у нас нет.

Тут спорить оказалось сложно. Тем более я отвлёкся, изучая, как изменяется мостик под ногами. За это время он успел сильно сузиться, а между плитами покрытия возникли глубокие щели, сквозь которые наблюдался всё тот же бездонный мрак, что и вокруг. Некоторые кирпичики, как мне показалось, вообще не крепились к своим собратьям, и ступать на них абсолютно не хотелось.

Теперь стало видно, что наш мостик соединяется с круглой площадкой, метров пятидесяти в окружности. Подробностей не разглядеть, но уже ясно, что всего каменных арок – пять штук, а центральная является верхушкой полупрозрачной колонны, основание которой исчезает во тьме провала. Внутри столба скользили синие искры. Они поднимались снизу и постепенно исчезали у перекрёстка.

Если приглядеться, то на каменном пятаке глаз цеплялся за какие-то развалины. Рухнувшие колонны, переплетённые рёбра разрушенных конструкций и остатки стен.

– Лепота… – протянула Валентина, рассматривая соединение арок на мерцающем призраке колонны. – Так что ты говорил; всё это – преддверие Преисподней?

– Дальние подступы, – пожал я плечами. – И не я так говорю, а Заратустра. Ну, в смысле, видишь впереди двух экспертов с блокнотами? Подойди и спроси, они тебе всё расскажут, как на духу, и ручку позолотят.

– А мне тут просто страшно! – пискнула Маруся, всё это время пытавшаяся спрятаться за спиной подруги. – Я вообще боюсь незнакомых мест, а от этого у меня внутри всё сжимается.

– А больше ничего не сжимается? – хмыкнула Валя, покосившись на писклятину. – Например, когда Вадик тебя раком ставит, пока твой на уазике шаболдается?

– Не было такого, дура! – В писклявом голоске мелькнули ожесточённые нотки. – И вообще, нефиг к другим лезть, ясно? Сама, как с лаборантками отжигала, не хочешь рассказать?

– Так я ещё и лесбиянка… – задумчиво протянула Валентина и толкнула меня локтем в бок. – Не желаешь попробовать извращенку? Пока жена не видит? Если чего, потом просто скажешь: помогал девушке восстановить нормальную ориентацию.

– Боюсь, не прокатит, – рассмеялся я, в очередной раз поражаясь тому, что даже самые странные и жуткие места не мешают людям вести вполне обычные разговоры. – Оля и так на тебя смотрит, словно ты пытаешься у неё любимый кусок отобрать.

– Так я могу этот кусок и втихую стащить. – Она внезапно прижалась ко мне и положила ладонь на внутреннюю часть бедра. – Пока никто не видит. Ты же не против?

Вопрос был весьма и весьма щекотливым, но обдумать ответ я не успел. Ответить не задумываясь, как намеревался язык, – тоже. Мария, успевшая надуться, приблизилась к самому краю нашего мостика и уставилась на опору перекрёстка. Потом ткнула пальцем в мрак, поглощающий основание столба.

– Смотрите, там кто-то есть.

– Тебе показалось, – досадливо отмахнулась Валентина, но тоже всмотрелась в темноту. – Просто эти чёртовы искорки.

Но нет, это были совсем не искорки. Теперь эту пакость видел и я. Среди мерцающих огоньков, медленно поднимающихся, подобно пузырькам в бокале пива, скользили призрачные силуэты. Отсюда я не мог разобрать, как они выглядят, но одно мог сказать точно: их было до хрена, и все они торопливо ползли к вершине колонны.

– Дерьмо какое-то, – проворчал я, отлично понимая, что уж этой-то субстанции в Бездне больше, чем всего остального. – Сергей Николаевич! Да стойте же вы!