Святая Кровь и Святой Грааль - Генри Линкольн

Но эпоха Меровингов — фон романтических циклов, посвященных Артуру и Граалю, — послужила также декорацией к литературе, вдохновленной другими и самыми разными событиями, например, написанной во времена крестовых походов.

Это случай знаменитого немецкого эпоса «Песнь о Нибелунгах», в котором в XIX веке Вагнер черпал вдохновения для своей великой лирической тетралогии «Кольцо Нибелунга». Как всегда, мифы и легенды в ней сплетаются с Историей, но будет небезынтересным напомнить, что слово «Нибелунг» обозначало германское племя, жившее в конце эпохи Меровингов, и что некоторые имена «Песни о Нибелунгах» — Зигфрид, Брюнхильда, Кримхильда или Зиглинда — подлинно меровингские. Также как и многочисленные эпизоды немецкой поэмы относятся к событиям, происходившим во времена Меровингов.

Все наводит на мысль о том, что эта эпоха обладала прямо-таки чарующим воздействием на воображение XII и XIII веков. Во-первых, поэтическая привлекательность бесчисленных великолепных легенд, хлынувших одновременно изо всех земель Европы, но также и привлекательность исторических подробностей, содержащихся в них. Таковы «Поиски Святого Грааля», написанные между 1215 и 1230 годами, события которых явно относились к тому, что происходило четыреста пятьдесят четыре года спустя после воскресения Иисуса. Ведь если Иисус умер в 33 году нашей эры, сага о Граале, следовательно, должна разворачиваться в 487 году, в самом начале меровингской эпопеи и за девять лет до крещения Хлодвига.

Кроме того, вспомним, что Вольфрам фон Эшенбах и все остальные романы о Граале вместе с ним располагали двор короля Артура в Нанте, а не в Англии, как мы довольно долго думали, и действие его поэмы разворачивается в пределах Галлии. Примем во внимание, наконец, и то, что все средневековые предания рассказывали о том, что Магдалина привезла Грааль из Иерусалима в Марсель, город, который тоже расположен в Галлии.

Так, без всякого риска ошибиться, мы могли бы поместить события, поведанные романами о Граале, во времена Меровингов и в Галлию, на континенте, а не в Англии, как говорили многочисленные комментаторы этих романов[110]. Быть может, уже тогда сам Грааль был связан с королевской кровью меровингской династии, кровью, которую считали священной и наделенной магической и чудодейственной властью.

Быть может также, романы о Граале в символической или аллегорической форме рассказывали об определенных событиях меровингской эпохи, встреченных нами — а почему бы и нет? — в ходе нашего расследования. Например, эта очень древняя свадьба, после которой родилась легенда о двойном происхождении Меровея; или же история семьи Грааль, символизирующая тайное выживание меровингского потомства, королей, «потерянных» в горах и пещерах Разеса; или же их изгнание в Англию около конца IX — начала Х веков; или же эти тайные династические браки, благодаря которым меровингская лоза, как и древо Грааля, расцветет пышным цветом в Годфруа Бульонском или в Лотарингском доме. А «медведь» Артур был случайно нарисован в виде кельтского или галло-римского вождя, на самом же деле он был «Урсусом», а авторы романов о Граале завладели легендарным и героическим Артуром из хроник Джефри де Монмауса, чтобы сделать его проводником некоего предания, совсем другого по смыслу и очень секретного… Тогда все могло принять новое значение, объясняющее, например, что тамплиеры, названные Сионской Общиной хранителями меровингского потомства, были объявлены хранителями Грааля и его семьи… Действительно, если семья Грааль и меровингское потомство совпадали во времени и пространстве, то не было ничего удивительного в том, что тамплиеры охраняли ее в эпоху, когда создавались посвященные Граалю романы, и в их присутствии, следовательно, не было ничего анахронического.

Соблазнительные гипотезы, в которых феерия легенд сплеталась с исторической действительностью, в которых потомство Грааля сольется в одну и ту же и единственную ветвь с потомством Меровея. Да, но…

Если действие романов о Граале разворачивалось в меровингскую эпоху, то они, как мы уже видели, были связаны с Иисусом, Иосифом из Аримафеи и Магдалиной. Даже очень тесно связаны, раз Робер де Борон видел в Галааде сына Иосифа из Аримафеи и раз «Поиски Святого Грааля» называли его, как и Иисуса, отпрыском царя Давида. Впрочем, для многих средневековых писателей имя Галаада было производным от Гилеада, мистического наименования Иисуса.

Если Грааль должен быть идентифицирован с меровингским родом, то как он связан с Иисусом? Как примирить две связи, отдаленные друг от друга четырьмя долгими столетиями и множеством различий? Какая нить может привязывать Грааль, с одной стороны, к эпохе Меровингов, а с другой — к приезду в Галлию Магдалины, привезшей с собой таинственный сосуд?

Если, как говорит предание, в этом сосуде находилась кровь распятого Христа, то почему и каким образом надо было приобщать ее к меровингской династии, именно в эпоху крестовых походов, в момент, когда она носила на голове венец королевства Иерусалимского, защищаемая орденом Храма и Сионской Общиной?

Кровь Иисуса и кровь Меровингов… На каком неизвестном уровне находится их связь? Явно очень удаленные одна от другой во времени, пространстве и историческом контексте, они где-то соединялись, сталкивались или совпадали. Пока мы на этот вопрос ответить не могли. Однако, кое-что общее между ними существовало. В этом мы были почти уверены…

Синтез

Почему мы были первыми, кто произвел синтез этих отношений, так трудноустановимых, между личностями, датами и несчетным количеством фактов, принадлежащих то ли мифам, то ли реальности, то ли и тем, и другой? Различные элементы этого огромного целого существовали в течение столетий, они были более или менее хрупкими или явными, и всегда рассеянными по разным культурным и географическим областям, но никто, однако, насколько мы знаем, не догадался собрать их в связное целое. Почему вдруг такой прокол?

С начала XVIII века западную культуру и знания, как известно всем, называют эпохой Просвещения, отмеченной больше аналитическим духом, чем синтетическим. Это и есть причина того, что сегодня мы видим это безжалостное расслоение знаний по понятиям «отдельных дисциплин» и «узкой специализации» — это знак нашего времени, проявляющийся во всех областях — культурной или научной, школьной или университетской.

Литературная традиция следует тем же законам. Она разгорожена, что мы констатируем ежедневно, на строго отдельные сферы, на закрытые области, четко определенные «специалистами», «экспертами», склонными обрабатывать свою собственную территорию, бросая лишь подозрительный или презрительный взгляд на участок своего соседа. Межнаучный поиск для них не существует, эклектика тоже, и они совершенно сознательно отказываются от мысли поискать в другом месте недостающую частичку знания…

Эта немного карикатурная, но удручающая картина явно применима и к нашим собственным поискам. Имея корни, уходящие в самые различные земли и в самые отдаленные эпохи, затрагивающие человеческие реальности, не имеющие никаких явных связей, общих культур и образов мыслей априори несовместимых, загадка, которую мы решили разъяснить, еще задолго до нас возбуждала любопытство многих, которые никогда не были объединены, но не вызвала углубленных и глобальных исследований.