От ведьмы слышу! - Надежда Первухина

Никакой язвы в конверте, конечно, не обнаружилось. Там был только листок бумаги с распечаткой на лазерном принтере:

«Обстоятельства изменились. Вам надлежит отправиться в путь немедленно. По прочтении этой записки уничтожьте ее, соберите вещи и идите к статуе. Автомобиль, пароль и отзыв остаются прежними. Кстати, ключ от номера оставьте в двери и не подходите к портье. Ваше пребывание уже оплачено. Не привлекайте к себе лишнего внимания».

Святая Вальпурга, да что они вокруг меня, бедной, столько тайн и предосторожностей накрутили?! Прямо триллер!

Однако я подчинилась требовательному тону записки. В две минуты запаковала сумку, проверила, на месте ли документы и деньги. Вышла из номера и позволила себе вольно трактовать приказ «не привлекать к себе лишнего внимания» – стала невидимой. Вот так, невидимкой, я и стояла возле симпатичной, покрытой патиной девушки. И рассеянно обводила взглядом окрестности, ожидая, когда же появится обещанная «Рено Лагуна» цвета серебристый металлик...

Взрыв поднял в воздух тучи пыли и голубей. Я инстинктивно присела, закрывая голову руками. И не зря: сверху, с фасада приютившей меня гостиницы сыпались куски лепнины и осколки стекла. Я вгляделась повнимательнее в развороченный взрывом проем, где теперь бушевало пламя.

... А ведь это был мой номер.

С торшерами в стиле «кампус».

И взрыв произошел явно не из-за того, что в торшерах лампочки перегорели.

... Как насчет личной безопасности Госпожи Шабаша?

Или лучше: как насчет распыления этой самой Госпожи на частицы, не поддающиеся идентификации?

Кому это надо?

К гостинице уже подтягивались пожарные машины, белая пена хлопьями сыпалась в огонь, от жара стало трудно дышать...

И где же этот чертов «рено»?

Чертов «рено», видимо, тоже обладал способностями к невидимости. Потому что момент его появления я пропустила. Только что не было никакой машины и вдруг – на тебе. Стоит. И в тонированных стеклах отражаются блики пламени.

Нет уж. Погожу я становиться видимой. Тем более что минуту назад лицезрела неудавшееся покушение на свою персону.

Дверца «рено» приоткрыта. Я – невидимка – бесшумно иду мимо, мельком глядя на водителя. Вряд ли он меня почует...

– Хороша страна Суоми, – выразительно говорит в пространство он.

Я спотыкаюсь и подхожу вплотную в кабине. Пока невидимая.

– Ловится ли таймень на живца? – говорю я идиотскую фразу. Но водитель, услышав ее, распахивает вторую дверь:

– Быстро садитесь и не становитесь видимой, пока я вам не скажу.

Право слово, триллер! С мистическим элементом!..

Лишь когда мы оставили далеко за собой пределы Хельсинки, шофер сказал мне:

– Расслабьтесь. Я знаю, как трудно долгое время держать это заклятие.

Я расслабилась. Посмотрела на своего спутника:

– Вы – колдун? Он кивает:

– Потомственный. Моим далеким легендарным предком был финский колдун Рауд, погибший от руки короля-крестителя Олафа...

– О... – с уважением протянула я.

– Вы тоже потомственная ведьма, – спокойно констатирует шофер.

– В таком случае, это повод познакомиться... Светлые глаза коренного финна глядят на меня с изумлением.

– Только познакомиться. А не обменяться истинными именами. Я знаю порядки, потомок Рауда.

– Прошу извинить. Я вдруг засомневался... Можете звать меня Арво.

– Очень приятно. Можете звать меня Вика. Я думаю, что на вас возложена миссия быть не только моим шофером...

Опять странный взгляд. Что они о себе думают, эти светлоглазые мужики-финны!

– Я имею в виду, что вы будете рассказывать мне о маршруте, который нам придется проделать. Я ведь в вашей стране впервые, и вряд ли мне еще выдастся возможность познакомиться с ней из окна автомобиля...

– Хорошо, – кивает Арво.

И начинается бешеная гонка, которой позавидовали бы чемпионы «Формулы-1».

Впрочем, среди лучших гонщиков тоже были финны. Это только кажется, что они такой спокойный и хладнокровный народ.

... И только спустя некоторое время я с ужасом вспоминаю, что я не отправила домой телеграмму со стандартным текстом: «Добралась нормально. Целую, Мама». Они же теперь там с ума сходят от беспокойства. У Арво запиликал мобильник. Он поднял трубку, сказал что-то на финском, а потом передал телефон мне:

– Это вас.

– Викка? Вас беспокоит Хелия. Дело в том, что ваши домашние переживают по поводу вашего молчания. Я отправила им телеграмму от вашего имени о том, что у вас все благополучно.

– Спасибо... – шепчу я.

– Не стоит. Когда вы прибудете на место, Викка, у вас будет возможность связи с вашими близкими...

– Замечательно. Хелия, а как вы догадались, что меня собираются взорвать?

– Я хороший административный помощник, госпожа Викка.

– Тогда, возможно, у вас есть версия, кому это было нужно?

Хелия спокойно дышит в трубку. Потом я слышу ее рассудительный голос:

– Двадцать три процента против Госпожи – это ведь немало... врагов и завистников.

– Кстати, Хелия, а за кого голосовали вы?

– Госпожа Викка, в силу занимаемой мною должности я не имею избирательного голоса. Но с вами мне приятней работать, чем, например, с мистрис Кидман. По слухам, она слишком капризна и пропагандирует нетрадиционную сексуальную ориентацию. А Госпожа Шабаша должна быть безупречным работником со стабильными этическими императивами.

– Хорошо, Хелия. Я учту. Еще раз благодарю за телеграмму.

Она отключилась, я передала Арво мобильный. На душе стало поспокойнее: теперь мои знают, что с их мамой-ведьмой все в порядке.

В относительном порядке.

* * *

Первую после Хельсинки большую остановку Арво сделал в городке Йювяскюля: нужно было отдохнуть и машине и нам. Потому что у меня уже подступала к горлу тошнота и плясали мальчики кровавые в глазах, едва мы с ревом проносились мимо очередного щита с надписью типа «Vaarallmen mutka!», хотя это всего-навсего было предупреждение о предстоящем крутом повороте.

В маленькой гостинице я смогла наконец впервые за изматывающие часы «автомобильного ралли» как следует выкупаться и заказать нормальную еду, а не ту жареную ряпушку, которой торговали на автобане и от которой все время хотелось пить.

– С вашего позволения я взял номер на двоих, – спокойно и рассудительно сказал Арво. Он вообще был немногословен. Насколько я поняла, немногословность– его национальная черта. – Нам лучше держаться вместе на случай непредвиденной опасности или очередного покушения.