Новогодний Подарок - Нинель Лав

Но мальчика не так просто было сбить с толку.

— А Сергей Александрович сказал, что тюрьма его не остановит…

— И опять Сергей Александрович пошутил! Правда, Сергей Александрович?

Дорохов виновато кивнул головой — угораздило же его потащить с собой мальчонку! Что он не знал, что здесь будет происходить?

— Тюрьмы бояться все! — продолжал следователь свои разглагольствования на тему наказания. — Правда, Святослав Артемович?

Но Мальцев не слышал обращенный к нему вопрос: он неотрывно смотрел на мальчика и думал о его будущем, по достоинству оценив благородство этого маленького «настоящего мужчины».

— Что вы сказали? — переспросил он, с трудом отрывая взгляд от родного человечка — было время, когда он любил этого мальчика!

— Я говорю: тюрьмы все бояться — никто туда добровольно попадать не хочет, — усмехнулся Федин.

Сейчас он, пытаясь поставить себя на место Мальцева-Ватутина — как бы он повел себя в такой ситуации: родной сын всеми силами защищает бросившего его отца от справедливого гнева расстроенного мужчины — ну, уж конечно же, не оставил бы детей без средств к существованию: собственных или несобственных не важно!

— Тюрьма это не курорт… — задумчиво произнес хозяин дома, ему вдруг ужасно захотелось все переиграть — вот все, от начала и до конца. Сейчас бы он поступил совсем иначе!

— Если вы причастны к исчезновению моей жены, то тюрьму до конца жизни я вам гарантирую, — мрачно пообещал Дорохов, стараясь говорить спокойно, чтобы больше не пугать мальчика.

— Ну, это вряд ли! — язвительно сказал Мальцев-Ватутин, испытывая чувство ревности к этому большому агрессивному мужчине. — Вам придется долго доказать мою причастность!

— Ничего я доказывать не буду, — Дорохов шагнул к Мальцеву и протянул руку к его шее — ненависть перехлестывала через край, и невозможно было справиться с вырвавшимся из-под контроля потоком. — Сам все расскажешь, подонок.

— Не вынуждайте меня звать охрану, — быстро отступил Мальцев-Ватутин к двери.

— Дядя Сережа! Дядя Сережа! — мальчик в панике схватил Дорохова за руку и потянул назад — подальше от такого знакомого и родного человека. — Ну, не надо! Не надо его убивать, папа!

Слово «папа» пронзило сердце Дорохова насквозь, и неконтролируемая ненависть мгновенно выплеснулась через образовавшуюся рану. Вздрогнув, он обернулся, подхватил Витька на руки и прижал к груди.

— Все, сынок! Все! Обещаю! Больше я его пальцем не трону!

Мальчик обнял полковника за шею и заплакал навзрыд — горькие детские слезы, копившиеся несколько дней, наконец-то, нашли выход, принося облегчение.

— Па-апа умер… Ма-ама умерла… Тетя Инна-а пропала… А я за нее отвечал… А теперь тебя, па-апочка, в тюрьму поса-адят… С кем же я оста-анусь? Меня что, опять в детский дом сдаду-ут? Да-а?

— Никто меня в тюрьму не посадит! — убежденно заявил Дорохов, неумело гладя мальчика по вздрагивающей спине. — И никто тебя никуда не сдаст! Слышишь? Мы найдем тетю Инну, и будем жить все вместе — долго и счастливо!

— А Власка? — уже не так горько всхлипнул Витек. — Власка с нами будет жить? Тоже долго и счастливо?

— И Властелина тоже с нами будет жить! Только ведь она в Англию собирается ехать. Мы же ее отпустим учиться?

— Ага, — отстраняясь от Дорохова и вытирая кулачками слезы, согласился мальчик. — Пусть учится в Англии — она умная! Папа говорил, что она вся в него: такая же умная и деловая. Я ей на учебу все свои деньги отдам — пусть учится, мне не жалко.

60

Глядя на плачущего мальчика, Мальцев-Ватутин испытывал двоякие чувства: с одной стороны это был не его кровный сын, он бросил его и теперь не имел права на любовь мальчика, а с другой стороны — этим маленьким человечком гордился бы любой отец!

— Ладно, ваша взяла, господин следователь, поговорим наедине — подальше от посторонних глаз и ушей, — предложил Мальцев-Ватутин, распахивая дверь. — Вы, Сергей Александрович, подождите с мальчиком в другой комнате.

— Но я бы хотел… — начал Дорохов, но Федин его оборвал.

— Идите, идите, господин полковник, — поторопил он. — Мы уж тут со Святославом Артемовичем сами разберемся — «тет а тет», так сказать.

Немного помедлив — все же показав следователю свое недовольство, Дорохов поставил мальчика на пол, крепко взял его за руку, и они вдвоем вышли из гостиной.

— Пробирает… — то ли спросил, то ли высказал Федин свое отношение к произошедшему с мальчиком.

— Не понимаю, о чем вы, — не стал откровенничать со следователем хозяин дома и перевел разговор на другую тему. — Прежде чем начнем серьезный разговор мне надо убедиться, что у вас нет подслушивающего устройства — официального чистосердечного признания вы от меня не дождетесь! Я просто расскажу вам одну занимательную историю про горе-бизнесмена.

Хмыкнув, Федин поднялся с кресла (кого это Мальцев имеет в виду под «горе-бизнесменом» — неужели себя?), неспеша снял пиджак, аккуратно положил его на спинку кресла, расстегнул рубашку и позволил себя обыскать. Ни микрофонов, ни записывающих устройств Мальцев-Ватутин на следователе не обнаружил, но на этом не успокоился: внимательно ощупал пиджак и осмотрел мобильный телефон.

— Я телевизор включу, — проинформировал он, включая огромный в полстены плазменный экран. — Надеюсь, он нам не помешает разговаривать.

Кивнув, Федин опять уселся в кресло, закинул ногу на ногу, показывая хозяину, что никуда не спешит и готов выслушать его «чистосердечное признание».

— Скажите, Константин Александрович, как вы на меня вышли?

— Дело техники.

— И все же — откровенность за откровенность.

— Ну, если откровенно… — Федин не любил раскрывать свои профессиональные секреты, однако обстоятельства вынуждали сделать это — нельзя настраивать «подозреваемого» против себя, когда он собрался дать признательные показания, это отнюдь не на пользу дела. — Туры в Турцию вы заказывали в одном агентстве, летели в одном самолете туда и возвращались вместе — тем более сидели рядом.

— Женщины! — обреченно произнес Мальцев и опять пожалел, что пошел на поводу у своей супруги и потащил ее за собой в Турцию. — Свадебного путешествия ей захотелось! Если бы не она!.. Хотя, если бы не она, я бы не затеял все это…

— Чего не затеяли бы? — заинтересовался Федин и напомнил: — Откровенность за откровенность!

— Ладно! Допустим, я не Мальцев, — хладнокровно заявил хозяин дома, усаживаясь в кресло напротив следователя.

— А кто? — тут же «вцепился зубами» в признание Федин.

— Это не имеет значения! — довольно невежливо оскалился «мистер Х». -Вас ведь сейчас больше всего интересует пропавшая женщина? Или что-то другое?

— Меня интересует все! — неожиданно жестко заявило облеченное властью лицо и пожалело, что ведет частное, а не официальное расследование.

— Все знает только Господь Бог! — иронично заметил «подозреваемый», не желая признавать свое поражение. — Вы ведь