Франческа, строптивая невеста - Бертрис Смолл

– Но ведь в замке остались капитан Арналдо и несколько вооруженных охранников, – напомнила Франческа. – Можете ли вы с уверенностью поручиться и за них тоже, мой господин? Положение наших дел мне совсем не нравится.

– Думаешь, мне нравится? – обиделся Рафаэлло.

– Нам нельзя покорно сидеть в этой ловушке и ждать конца, – продолжала настаивать Франческа. – Надо где-то спрятаться до ухода французов, до тех пор, пока угроза со стороны графа дю Барри не исчезнет окончательно. Он жаждет мести, однако, даже разделавшись с нами, облегчения не получит, потому что в глубине души чувствует, что в трагедии дочери виновата его собственная жадность.

– Куда же нам идти? – растерянно спросил герцог. – За стенами замка еще опаснее.

– Разве? – усомнилась Франческа. – Не знаю, надо подумать. – Она решила, что ни за что не позволит вероломному французу разрушить свою жизнь. Особенно сейчас. Несмотря на ужасные обвинения, которые Аселин предъявила Рафаэлло, ее горькая участь рождала жалость и сочувствие. Да и как могло быть иначе, если судьба Аселин была окончательно загублена, в то время как ее собственная жизнь продолжалась и наполнялась любовью?

– У вас опасное выражение лица, – заметила Терца вскоре после этого разговора.

– Почему же опасное? – удивилась Франческа.

– Потому что оно появляется тогда, когда вы задумываете что-то рискованное, – ответила проницательная служанка.

– Здесь, в замке, нас ждет неминуемая гибель, – поделилась тревогой герцогиня. – Французский граф задумал отомстить и добился разрешения своего короля на убийство. Рафаэлло верит, что ничего плохого не случится, потому что замок надежно укреплен, однако мы с тобой флорентийки, а потому не столь простодушны.

Терца понимающе кивнула и, не скрывая страха, спросила:

– Что же делать? Может быть, вернуться во Флоренцию?

– Если бросим Террено Боскозо, народ сочтет нас предателями и не простит измены. Как только французы удостоверятся в бесполезности золотого прииска, сразу уйдут. Но сидеть здесь и дожидаться, пока король Людовик осознает свою ошибку, нельзя.

– Короли своих ошибок не признают, – мудро рассудила Терца. – Не исключено, что, даже несмотря на отсутствие золота, Людовик откажется выводить войска. Просто потому, что не захочет выглядеть жадным глупцом. Чтобы создать видимость величия, он предпочтет сохранить за собой маленькое государство и убрать с дороги лишних людей, то есть герцога и герцогиню. Раз герцог отказался дать клятву верности, значит, его необходимо уничтожить. Думаю, всем нам надо бежать, чтобы спасти жизнь, однако вряд ли герцогу удастся вернуть себе власть. Если король Людовик будет править здесь мирно, преданность семье Чезаре больше не возродится. Так или иначе, граф дю Барри вам отомстит, и единственное, что можно сделать, – это попытаться остаться в живых. Но разве найдется такое место, где вас не знают?

Правдивые и горькие слова преданной служанки еще ярче показали Франческе весь ужас положения. Поначалу верить не хотелось, однако постепенно стало ясно, что Терца, как всегда, права: она смотрела на ситуацию другими глазами. Но как разъяснить печальную истину Рафаэлло? Он не захочет признать правду – не найдет душевных сил. Увы, с течением веков мужчины семейства Чезаре все меньше походили на своего могучего предка, основателя государства и династии. Они жили в мире даже тогда, когда вокруг бушевали войны. Обвинение в слабости оказалось бы несправедливым, потому что они достойно управляли своей страной и вели ее к процветанию. Беда в том, что монархи наивно полагали, что Террено Боскозо останется неизменным даже в меняющемся мире.

На миг Франческу обуял ужас, однако она тут же взяла себя в руки и заставила успокоиться. Да, ответственность за спасение лежит на ней – пусть даже спасти удастся не власть, а саму жизнь. Рафаэлло – ее муж. Любимый муж. И она не позволит графу дю Барри осуществить низкий и коварный план мести. «Пресвятая Дева, как же я изменилась!» – подумала Франческа. Необходимость сохранить семью заставила забыть о стремлении к высокому положению и славе. Если суждено потерять герцогство, значит, так тому и быть. Вот только чтобы убедить в этом Рафаэлло, потребуется больше времени, чем осталось в их распоряжении. Надо немедленно сделать первый шаг: выбраться из замка и спрятаться там, где можно будет жить без страха.

– Куда же мы пойдем? – испуганно спросила Терца.

– В лес, – без колебания ответила Франческа. – Там французы никогда не станут искать. Просто решат, что мы сбежали во Флоренцию.

– А где и как будем жить? – продолжала беспокоиться Терца.

– Спрячемся в гостинице для охотников. Алонза вместе с семьей уехала на юг еще до прихода французов, а незадолго до смерти герцога Тита сказала ему, что уже слишком стара, чтобы заботиться о лесном приюте: пообещала прослужить еще одну зиму и попросила найти замену. Свекор согласился и щедро наградил хозяйку за добросовестную работу. Вскоре он умер, а потом явились французы. Рафаэлло так ничего и не сделал, хотя постоянно собирался. Сейчас осень; скоро охотники потянутся в зимний приют и обнаружат, что бывшая служанка Алонзы взяла гостиницу в свои руки, а помогает ей охотник Карло. Слуги смогут выбрать: уйти вместе с нами или вернуться к семьям. Медлить нельзя, потому что дю Барри попытается покончить с нами до возвращения полковника д’Омона, а тот приедет в город уже через пару недель. Командующий – разумный человек. Верен своему королю, но не готов идти против чести. Бабушка Маттео слышала, как яростно он спорил с дю Барри, пытаясь запретить тому действовать против нас, однако стоило ему уехать на север, как граф вернулся к своему замыслу.

– И это после того, как вы великодушно позаботились о его дочери! – негодующе воскликнула Терца.

– Скаредность отца послужила причиной несчастья Аселин, и вот теперь он хочет загладить вину жестокой местью.

– Нашел способ! – возмутилась Терца, но тут же успокоилась и перешла к насущным проблемам. – Что мы с собой возьмем? – уточнила деловито.

– Подожди, собираться пока рано; прежде надо поговорить с герцогом, – ответила Франческа.

– Убедить его будет нелегко, если вообще удастся, – покачала головой горничная.

– Знаю, – согласилась Франческа. – И все же убедить необходимо.

– Ты с ума сошла? – возмутился Рафаэлло, выслушав жену. – Я не покину свой народ!

– О, конечно! – воскликнула Франческа. – Оставите своему народу память о великой жертве: последний герцог, которого враги даже не позаботились похоронить в семейном склепе. Они убьют вас и повесят красивое тело на городской площади, чтобы ваш народ смотрел, а вороны пировали. Потом – очень не скоро – срежут веревку и закопают. После этого все вас забудут. Оставшись в живых, вы по крайней мере сохраните надежду, хотя это мало что изменит. Французы не могут покинуть герцогство так, как будто ничего не произошло, потому что в этом случае король Людовик XI будет выглядеть нелепо.

– Что ты хочешь сказать? Считаешь, что мне никогда уже не удастся вернуть законную власть? Что моя земля навсегда останется у французов? – Рафаэлло одновременно рассердился и растерялся.