Механическая птица - Себастьян де Кастелл

Завера перехватила Фериус ладонью за подбородок. Одно движение — и она сломает ей шею!

— Стой! — заорал я. — Ты сказала, что уже выиграла! Зачем теперь ее убивать?

Сперва показалось, что Завера вообще меня не услышала. Но миг спустя она проговорила:

— Мне будет легче.

Она лениво потерла собственную шею. Словно ее укусил какой-то комар. Тут вроде бы не было насекомых… хотя, возможно, я просто не обратил внимания.

Снова ухватив Фериус за подбородок, Завера сказала:

— Да. Думаю, после этого я почувствую себя…

Она осеклась, когда темная фигура выскользнула из-под тени деревьев. Пальцы — скрюченные и острые, как когти, полоснули Заверу по голове, и фигура проскользнула мимо.

Завера вскрикнула от боли, схватившись за окровавленную голову. Раздалась пальба огненных копий, но, когда дым рассеялся, нападавшая вышла навстречу Завере. В руке она держала небольшой кусочек уха гитабрийки.

— Я просто услышала призыв, — сказала она.

— Чертовски верно! — протрещал Рейчис.

— Ты? — спросила Завера со смешком. — Ты явилась сюда?

Голос старой женщины напоминал потрескивающий звук заклинания огня перед ударом.

— Еще раз тронешь мою дочь, — сказала Энна, — и я протащу тебя через все круги ада, пока не найду тот, где тебе самое место.

Фериус, еле живая из-за побоев и после своих выкрутасов, подняла взгляд, смаргивая слезы.

— Мама?..

Энна улыбнулась. А я почувствовал, что у меня вот-вот разорвется сердце. Это было уж слишком.

— Да, милая. Просто у меня тут нарисовалось одно небольшое дельце.

Трое солдат начали перезаряжать свои огненные копья. Двое других двинулись к аргоси.

— Стоять! — приказала Завера.

Она подошла к Энне и коротко поклонилась.

— Теперь я чувствую себя глупо. Я должна была знать, что ты в Гитабрии. Итак, сколь я могу судить, ты — та, что идет путем Странствующего Чертополоха? Мой маэтри говорил, что ты — величайшая из всех аргоси, которых он знал.

Энна ответила поклоном.

— Твой маэтри был идиотом. Иначе бы он никогда не позволил тебе сделаться идущей путем Дуба и Стали.

— Меня давно так не называли.

— И хорошо, дитя. То была скользкая дорожка.

Энна приняла защитную стойку: одна рука перед грудью, другая — со сжатым кулаком — поднята над головой.

— Посмотрим, какие беды это тебе принесло.

Завера удивленно посмотрела на старую женщину.

— Ты хочешь потанцевать? Я знаю, что твои таланты стали легендой, но, боюсь, эти годы давно позади.

— Верно, — признала Энна. — Но я еще могу кое-что показать. И, спорю, раньше ты такого не видела.

Она сделала в воздухе размашистый жест.

— Во имя сил моря и неба, земли и пламени, дрянного вина и кислого пива, пусть мой враг будет повержен!

Глаза Заверы сузились. А потом она упала ничком.

Фериус неуверенно поднялась на ноги.

— Ты все еще используешь этот старый трюк?

— Иногда старые способы лучше.

Энна обернулась к стрелкам, они как раз перезарядили свое оружие и теперь целились в нее.

— Ядовитый шип, — объяснила она, похлопав себя по шее. — Я кинула его в вашу начальницу до того, как вышла из леса. Ну, и в каждого из вас тоже. Теперь вам может стать дурно в любую секунду.

Шестеро солдат посмотрели друг на друга, ища признаки отравления. Энна вздохнула.

— Ты так и не научила этого мальчика сигналам? — спросила она у Фериус.

— Всему свое время.

О, правильно! Я вытащил порошки и произнес заклинание. Трое стрелков стояли довольно близко друг к другу, и их смело одним взрывом. Еще двое уронили оружие, когда в их руки врезались стальные карты.

Из леса вышел Даррел. Карты слетели с его ладоней так быстро, что я не успел этого заметить. Рейчис и Айшек уложили последнего из наших врагов, а потом принялись спорить, кто его съест. Впрочем, они сильно утомились в бою и скоро заснули прямо на своей несостоявшейся жертве.

— Черт, папуля, — сказала Фериус, вытаскивая руки из кандалов. — Ты не утратил меткость.

— А у тебя бросок по-прежнему не очень, — ответил Даррел. — Как обычно: напрягаешь запястье и слишком резко двигаешь плечом.

Она ухмыльнулась ему.

— Поспорила бы с тобой об этом, но…

Фериус запнулась. А потом ухватилась за шею. Она что-то вынула из нее, и я увидел крошечный шип.

— Черт побери…

Энна подхватила ее. Мягко опустила на землю и положила голову дочери себе на колени.

— Мы за ней присмотрим, — сказала она.

А потом сняла со спины рюкзачок и кинула его мне.

— Там есть еда для путешествий и немного целебных мазей. Иди дальше. Ты знаешь, что нужно делать.

Я кивнул. Хотя мое сердце немного заныло. Ну, просто, когда я вижу настоящую семью, я немного грущу, вспоминая, что настоящей у меня никогда не было.

Когда я добрался до Казарана, уже свечерело. А к тому времени, как я спустился с моста к дому Джанучи, стало совсем темно.

Рейчис впал в ярость, узнав, что он со мной не идет. Но он был ранен, а к тому же я не хотел брать его с собой, учитывая то, что я намеревался сделать.

Я перебрался на каменную веранду и снял сапоги, чтобы ступать как можно тише. При помощи сотокастры открыл одно из окон. Я вошел в дом, держа в руках черный и красный порошки и готовясь убить.

Не раз в своей жизни я думал о ловцах магов и охотниках за головами, которые так просто убивали за деньги. Что нужно, чтобы так просто отказаться от последних остатков порядочности — того, что составляет основу нашей природы, — и отобрать жизнь у другого человека?

Мне только семнадцать лет, и все же я не раз сталкивался с мужчинами и женщинами, которые охотно убивали — предложи только достойную цену. Я даже спрашивал об этом некоторых из них. Ответы бывали разные. Кто-то отвечал развернуто, кто-то был немногословен. Кто-то распинался о вселенской справедливости, а кто-то спокойно объяснял, что нужны деньги. И ни один из этих ответов не дал мне понимания.

Что за чушь? Что за бред? Вот так просто взять — и начать убивать? Нет, тут должно было быть что-то еще. Нечто, толкнувшее их на этот путь. Какой-то страшный момент, когда их жизнь изменилась. Как молния, которая ударяет в песок и превращает его в черное стекло…