Лысая гора, или Я буду любить тебя вечно - Сергей Пономаренко

– Будем прощаться! Завтра придешь ко мне на прием, тогда и побеседуем.

Глеб резко развернулся и пошел в противоположном направлении, а остолбеневший парень так и не понял, отчего вдруг занервничал психолог, которого, казалось, ничто не могло вывести из равновесия. Через несколько шагов Глеб стал себя ругать за нервный срыв, не имевший видимой причины. Ему следовало детально обсудить с Романом эту встречу, узнать, что он обо всем этом думает, и выработать дальнейший план лечения.

«Неужели девушка на меня так подействовала, что я в этом юнце, Романе, вижу соперника? – с удивлением подумал он. – Смешно! Впрочем, что с того, даже если это и так? Я должен лечить этого паренька, но не принимать ради него монашеские обеты».

Вернувшись на работу, Глеб сразу набрал номер телефона редакции.

– Юлия, это вы? – обрадовался он, услышав знакомый голос. – Извините, что отрываю от работы, но хочу вас предостеречь. Я не мог всего рассказать, когда мы были втроем. Дело в том, что у Романа серьезное заболевание психики, а я не его приятель, как, может, вы подумали, а психоаналитик. Занимаюсь его лечением.

На том конце линии повисло молчание, видно, девушка собиралась с мыслями, и он поспешил продолжить:

– Нам надо обязательно сегодня встретиться, продолжить разговор не по телефону. Вы вечером свободны?

– Особых планов нет. Вот только думаю, какое отношение я имею к его болезни?

– У него мания – он уверен, что в вас вселилась душа казненной девушки. Не хочу вас пугать, но психически больной под влиянием своих навязчивых идей способен на разные поступки, в том числе и агрессивные. Я хотел бы вас проинструктировать, как следует себя вести, если вдруг вы встретитесь.

– Встречаться с ним у меня нет желания.

– У вас нет, а у него есть. Думаете, ему будет сложно узнать, где вы живете? Он может проследить за вами.

– Хорошо, давайте увидимся. Где?

– Я заеду за вами на работу. Когда вам будет удобно?

– В полшестого годится?

– Вполне. Заранее предупреждаю: с меня не только разговор, но и ужин, так что вам желательно к этому времени проголодаться.

– Непременно постараюсь в этом вам угодить, – рассмеялась журналистка.

К своему удивлению, он волновался в ожидании предстоящей встречи, чего уже давно с ним не было. Словно он снова стал неопытным пареньком, который в первый раз идет на свидание с девушкой. По-быстрому принял записанных на прием пациентов, освободился уже к четырем часам и сразу подвергся пытке времени, которое, издеваясь, лениво передвигало стрелки на часах.

Он знал, что лучший способ поставить время на место – чем-нибудь себя занять. Попробовал вернуться к статье, но мысли блуждали далеко от научной стези. Чтобы успокоиться, он принял горячую ванну, но это не помогло. Побрился, хотя обычно это делал только по утрам и не помнил за собой подобного. Запах одеколона, которым он обычно душился, в этот раз ему не понравился, и он прикинул, хватит ли ему времени, чтобы съездить и купить что-нибудь получше. Взглянув на часы, вздрогнул от внезапно пронзившей мысли: «Надо погладить костюм!» Почему надо идти на свидание именно в костюме, Глеб не задумывался.

Утюг приложил максимум воображения, чтобы спрятаться, стараясь ничем не выдать своего присутствия в кухонном шкафу среди кастрюль. Это утюгу не удалось, но его поиски заняли массу времени, и Глеб стал нервничать. В результате он наглаживал вторую стрелку на брюках, когда на часах было без десяти минут пять. Он метался по квартире, суетился, что-то ронял, в сердцах футболил оказавшиеся на пути вещи, искал ключи от квартиры, проклинал ленивый лифт, бежал по лестнице, не поздоровался с соседкой с первого этажа. Возле автомобиля он обнаружил, что забыл ключи от него в квартире, второй раз молча пролетел мимо соседки, пешком взлетел на свой этаж, не сразу попал ключом в скважину, погнул ключ, но открыл дверь, однако не обнаружил ключей от машины в квартире и в результате нашел их в заднем кармане брюк. Сбежал вниз, в третий раз не поздоровался с соседкой, чуть не получил инфаркт в пробке, но в пять тридцать припарковался возле редакции.

Юлия вышла из здания всего с пятиминутным опозданием, и это ему понравилось. Увидев себя в зеркале взъерошенным, Глеб успел привести волосы в порядок, пригладив их ладонью, и поспешил ей навстречу. Он вышел из автомобиля уже успокоившимся, уверенным в себе. Радушно распахнув перед ней дверцу автомобиля, про себя отметил, что давно не делал этого для женщины. Пока они ехали, он много говорил обо всем, нервно выплескивая информацию, а тем временем обдумывал план сегодняшнего вечера.

Автомобиль он поставил во дворе Молодежного театра, здесь место было спокойное, и в случае чего он мог здесь простоять и до утра. Спустившись по Прорезной, они повернули на Пушкинскую и подошли к кафе «Каверн-клуб». Кафе это было своеобразное, оформлено символикой идолов шестидесятых-семидесятых годов прошлого столетия – группы «Битлз». Фотографии молодых патлатых битлов в зените славы висели рядом со всевозможными досками-электрогитарами, и это придавало помещению соответствующий колорит. Здесь была живая музыка – на сцене какую-то композицию исполняло трио молодых заросших ребят, впрочем, один из них явно был в парике. Их репертуар состоял из аранжировок самых популярных песен «Битлз» вперемешку с собственными творениями. Глеб заметил, что эти ребята больше похожи не на «Битлз», а на канувший в небытие бит-квартет «Секрет», и сказал об этом Юле. Она слегка сморщила лобик, передернула плечами и многозначительно промолчала, и Глеб понял, что это название ей ни о чем не говорит. Он начал ей рассказывать об этой группе, забираясь в дебри прошлого, но, почувствовав, что это ей неинтересно, быстро закончил:

– Руководителем этого бит-квартета был на заре своей звездной славы Николай Фоменко.

– Оказывается, Фоменко еще и музыкант! – удивилась Юлька, на этот раз она, сморщив носик, бросила на Глеба лукавый взгляд, и ему вдруг захотелось ее поцеловать.

Желание было невыносимым, и, чтобы себя сдержать, он уткнулся в меню. Юлька очень смешно рассказала анекдот на кулинарную тему. Глеб, в свою очередь, рассказал анекдот о Поплавском и его любимом блюде из бычьих яиц. Подошел официант, они сделали заказ.

Зал стали заполнять посетители, уже казалось, что здесь тесновато, и все же в кафе было уютно. Вскоре желающие раскрепощались под рок-н-ролл. Заслышав ритмы «Lady Madonna», Глеб и Юля не смогли усидеть за столиком и присоединились к толпе танцующих. Они много танцевали, возвращались к столику, пили пиво – другой напиток просто не вписывался в здешнюю атмосферу. Они уже были на «ты», Юлька окрестила его Лобо, объяснив, что «Глеб» звучит слишком официально. На душе у обоих было легко и приятно, и это был тот день в их жизни, когда внезапно все вокруг окрашивается радостными красками, день, который запоминается на многие годы. Глеб, наблюдая за танцующей Юлей, невольно вспомнил, как совсем недавно был в восторге от Лины, – та завораживала сексуальностью, остальное уже было за кадром. В Юле ему нравилось все: движение плеч, лукавый взгляд, линии бедер, слегка сморщенный лобик, когда одна бровь стремится стать выше другой, смешливо надутые губки, теплота голоса, особенно когда она называла его Лобо, – все, что было свойственно только ей. Он заставил себя вспомнить Ольгу, но ее образ неожиданно померк, заслоненный Юлей, хотя рыжеволосая и зеленоглазая бывшая жена была гораздо эффектнее этой девушки. Образ прошлого промелькнул в сознании и исчез, окончательно уступив место настоящему.